— Анидр, — сказала Алиса, показав на реку. — Она течет сюда из Амаурота.

И, взглянув на Кэт, добавила:

— Амаурот — это столица острова.

Кэт смотрела на остров, который раскинулся внизу под ней словно искусно сделанный раскрашенный макет с четко обозначенным рельефом.

— Как называется этот остров?

— Он назывался Абракса. — Алиса засмеялась. — Но это было до появления короля Утопа. Мы обычно называем остров Outopos. На Земле нет ничего похожего на него, но попасть сюда мог только один-единственный чужеземец.

— А ты многое знаешь, — сказала Кэт.

Алиса фыркнула.

— Мне только десять лет. Я ничего не знаю. Но тебе наверняка многое показалось бы там интересным.

— Возможно.

Кэт скользнула взглядом по тропинке, которая бежала к воде далеко внизу. У самого берега качалась лодка, кто-то приветливо смотрел на них. Кэт подняла голову — небо было кристально чистым и глубоким. На нем не было ни облачка, ничто не напоминало о черных кораблях космической флотилии, висевших где-то на далекой орбите. Она снова опустила глаза, устремив взгляд на горные вершины в голубой дымке, на тихий умиротворенный остров. Необычайное глубокое успокоение снизошло на нее, заполнив все ее существо, внутреннее напряжение бесследно исчезло, мышцы расслабились, руки легко и свободно опустились вдоль тела. Она встряхнулась и решительно начала спускаться по крутой тропке. Через некоторое время она обернулась к Алисе, которая неподвижно стояла на уступе скалы.

— А как же Мон? Что будет с ним? — спросила она. Собственный голос показался ей чужим — безразличным и вялым.

Алиса засмеялась в ответ:

— Мы и для него что-нибудь обязательно придумаем.

Кэт пошла дальше вниз к ожидавшей ее лодке, чтобы отправиться к острову Утопия, на котором еще не довелось побывать никому из людей. За ней непроницаемой стеной вставал туман, но она по-прежнему видела над собой синее безоблачное небо.

Монтейлер стоял на опушке леса и смотрел, как совершает посадку последний из трех крейсеров, направленных в его распоряжение. Он висел над ним черной устрашающей громадой, заслоняя солнце и бросая глубокую тень на деревья вокруг. В отполированном корпусе открылись люки, послышались голоса и лязг металла, а потом из бездонного чрева посыпались люди, транспортные средства, боевые машины. Монтейлер взирал на все это спокойно и равнодушно, не обращая внимания на безупречную дисциплину и порядок. Картина была внушительной, но он думал о том, что сил очень и очень мало. И, насколько ему было известно, никто из прибывших еще не участвовал в настоящем бою.

"Пушечное мясо, — подумал Монтейлер. — Несчастные бедняги".

Из грузового люка выползали бронированные машины. Три длинных танка, похожие на черепах в стальных панцирях, направились к группе себе подобных, выгруженных с других кораблей. Они оставляли на земле глубокие раны, черная колея извивалась там, где они прошли. Тут и там виднелись группы солдат и техников. Несколько ветеранов, оказавшихся среди молодого экипажа, собрались поодаль от других и спокойно резались в карты.

По аппарелям из люков выползали новые машины — неуклюжие коробки на гусеничном ходу, сухопутные разведчики неизвестных планет. Их пригодность для боевых операций вызывала определенное сомнение, но они были сделаны прочно и надежно, несли на себе легкое вооружение. Всего выгрузилось восемь таких машин, их поставили отдельно, на почтительном расстоянии от мощных черепах. В дополнение ко всему над поляной зависли четыре разведывательных космических корабля, по размерам уступавшие крейсерам. Экспедиционный корпус, который можно было назвать таковым только при наличии изрядной доли оптимизма, был готов к выступлению.

Монтейлер обернулся к Кэт, которая стояла позади него в тени деревьев. Он едва различал ее во тьме, скорее ощущал ее присутствие. Густая тень полностью скрывала ее лицо.

— Ну что ты скажешь?

Она слегка отвернулась от него и посмотрела куда-то вдаль.

— Ты выступаешь всеми силами, которые у тебя сейчас есть?

— Мне ничего другого не остается.

Он стоял, расставив ноги, уперев руки в бока и внимательно следя за выполнением команд.

— Здешние обитатели пытаются подавить, сломать нас. Именно так они встретили нас с самого начала. Но я не собираюсь им уступать ни сейчас, ни потом. Марта находится где-то в этом лесу, наверное, под надежной охраной. Они держат ее в плену и думают, что так будет всегда. Единственная возможность спасти ее — нанести сокрушительный и неожиданный удар, чтобы они не успели приготовиться к обороне и остановить нас. Мы пробьемся, освободим ее и вернемся назад. А потом…

Он улыбнулся.

— А потом мы поговорим с ними серьезно.

— С позиции силы? С оружием в руках?

— Мы пытались вступить с ними в мирные сношения, разве не так? — лицо Монтейлера свела жесткая гримаса. — И что мы получили в ответ? Джослин растерзан одним из их чудовищ, Марту держат в плену как заложницу. А эта прогулка, которую нам предложили совершить? О, они знают, что делают. Сначала угрозы, потом насилие, наконец подкуп. До сих пор я шел у них на поводу, и это не принесло нам никакой пользы. Настало время проявить волю и поступить так, как я считаю нужным.

Кэт пожала плечами.

— Надо полагать, ты знаешь, за что берешься.

Монтейлер смотрел в полевой бинокль на огромное сооружение, возвышавшееся вдали над лесом. Бледные пласты тумана цеплялись за высокие башни, то полностью скрывая их, то словно бы выставляя напоказ. В свете утренней зари башни казались застывшими языками пламени. С каждой минутой их изящные очертания увеличивались.

— Да, я знаю, — ответил Монтейлер на слова Кэт. — В этом, черт возьми, ты можешь быть уверена.

Утро было ясное и свежее, в воздухе еще чувствовалась ночная прохлада. Аромат молодой зелени смешивался с тяжелым запахом гниющей на земле хвои. Отряд медленно продвигался вперед, следуя за пятью низкими танками-черепахами. Под ударами их брони сосны валились на землю с жалобным стоном. Время от времени экипажи применяли лазерные орудия, чтобы расчистить путь. Колонна неумолимо врезалась в лес, оставляя за собой прямой широкий след, тянувшийся от места посадки крейсеров. Солдаты сидели на бронированных машинах, держа оружие наготове.

Монтейлер находился в вездеходе в середине колонны. Он открыл боковой люк и удобно облокотился на его край. В левой руке он держал микрофон В одном из танков, следовавших в голове отряда, офицер говорил в такой же микрофон:

— Продвигаемся вперед. Никакого сопротивления не встречаем.

— Впереди противник, — сказал Монтейлер, услышав рапорт в динамике радиостанции. — Будьте внимательны, сохраняйте полную готовность.

Он дышал ровно и глубоко, одурманенный бурной первобытной весной. На полянах цветы раскрывали навстречу солнечным лучам свои алые лепестки. В густых зарослях пели птицы. Монтейлер смотрел вокруг с чувством, похожим на благоговение; его родная планета не знала ничего подобного. Там времена года незаметно растворялись друг в друге, зима сразу переходила в лето. А здесь весна — неожиданный взрыв, буря, ликующий вопль непреодолимой жизни, которая пылала в утренней прохладе, прорывалась наружу, на свободу ростками, цветами, запахами. Это было волшебство, это было чудо, непреходящее торжество Земли — любимой, покинутой, но сохраненной в больной ностальгией душе.

А колонна двигалась вперед.

Солдаты, устроившиеся на броне, перебрасывались шутками. Над ними парили космические корабли, следя за тем, как войска вгрызаются в зеленое море леса, и давая необходимые указания, корректируя направление. Точно по курсу движения вдали вызывающе поднималось сияющее сооружение с башнями, окутанное клубящимся туманом, который, расступаясь, на миг открывал его радующую взор красоту.

Монтейлер прищурившись смотрел на парящие в небе корабли.

— Вижу цель! — донеслось из динамика на приборном щитке. — Жду дальнейших указаний. Мы находимся…