Мачу-Пикчу (так назвал этот город X. Бингем; его настоящее индейское название неизвестно) находится в 120 км к востоку от Куско, в диком, малонаселенном краю, на берегах стремительной реки Урубамбы. Этот город основал инка Пачакути (1438–1471). В первые века своего существования Мачу-Пикчу являлся второстепенным городом, и его расцвет начался уже после того, когда испанцы заняли Куско и завоевали большую часть территории инкской империи. Таким образом, затерянный в горах Мачу-Пикчу стал последним городом инков. Здесь некогда великое Инкское государство окончило свои дни.

Ни один испанец так и не сумел увидеть это «орлиное гнездо». Но жизнь в городе постепенно угасала. Осколок великой империи, он не мог существовать, законсервировавшись, сколько-нибудь долгое время. Население неумолимо сокращалось, Мачу-Пикчу все плотнее обступали непроходимые леса, и наконец наступил день, когда умерла последняя обитательница города. И когда спустя четыреста лет Хайрем Бингем вновь открыл затерянный город, который так и не стал добычей конкистадоров, он нашел здесь лишь несколько десятков скелетов. Почти все они были женские.

Мачу-Пикчу — воплощение дерзновенного гения инкских архитекторов, которые сумели построить этот большой город в таком труднодоступном и изолированном даже для нашего времени месте. Все здания города расположены на разной высоте. Для того чтобы соединить их друг с другом, понадобилось соорудить более сотни каменных лестниц.

Во всех без исключения постройках города применена циклопическая кладка — то есть без использования каких бы то ни было цементирующих растворов. Это один из самых архаичных приемов каменной кладки, характерный практически для всех цивилизаций, стоящих на низком уровне технического развития. Огромные блоки держатся только за счет своего собственного веса, причем нередко наклон скалы, на которой стоит здание, составляет 30–40°. Кое-где для лучшего сцепления эти камни с наружной стороны сделаны слегка выпуклыми, а там, где они соприкасаются друг с другом, — плоскими. Можно только гадать, сколько сил и времени пришлось затратить инкам для того, чтобы перетащить огромные каменные глыбы от каменоломен до строительных площадок без применения соответствующих приспособлений и средств передвижения, без колесных повозок, используя лишь мускульную силу человека.

Центром города был так называемый акрополь — священный участок, где высятся каменные громады Интиуатаны — солнечной обсерватории, храма Солнца — единственного дошедшего до наших дней святилища верховного бога инков. Здесь же по традиции располагается дворец верховного жреца — Вильяка Уму. В восточной части акрополя стоит храм Трех Окон, сложенный из огромных каменных блоков. Какому божеству он был посвящен, остается неизвестным. Свое нынешнее название святилище получило из-за трех больших окон в форме трапеции.

Так называемый Королевский квартал (на языке кечуа — «Инкауаси») построен, судя по архитектурному стилю, на рубеже XV–XVI вв. В эти же годы, судя по всему, был сооружен и так называемый Торреон — храм-крепость, нечто вроде башни полукруглой формы, отличающейся от других крепостных сооружений инков. Башня вырастает прямо из скалы, которая несомненно весьма почиталась жителями города: в ней высечено множество маленьких жертвенников.

Южнее Торреона находится так называемый Дворец принцессы. Во времена инков он, судя по всему, являлся резиденцией койи — королевы инков. Возможно, в нем жила одна из дочерей царствующего инки. Сам же инка, по мнению некоторых исследователей, жил в так называемом Королевском дворце, расположенном поблизости и состоящем из двух зданий. Впрочем, присутствие инки и его двора в Мачу-Пикчу остается недоказанным.

Третий квартал города, самый большой, состоит из непритязательных жилых зданий, которые населяли, очевидно, слуги правителей. Во многих местах Мачу-Пикчу окружают мощные валы. За ними раскинулся квартал ремесленников. Еще дальше за городом располагалось «место позора», как его назвал археолог Эрманн Бусе. Здесь, на высокой скале, находится большое здание, в котором, судя по всему, размещались судьи, тюремные надзиратели и палачи. Ниже можно видеть нечто вроде городской тюрьмы. В скале вырублено множество крюков, к которым приковывали цепями узников.

От этой «тюрьмы» начинается путь в пещерные мавзолеи. Еще первооткрыватель Мачу-Пикчу Хайрем Бингем обнаружил и изучил здесь целый ряд пещер, где производились захоронения. Судя по тщательности отделки, тут, вероятно, покоились мумии умерших владык города, а может быть и самих владык империи — их могли перенести сюда из разграбленного испанцами Куско. Впрочем, еще не все пещеры изучены, и некоторые исследователи полагают, что подземные чудеса инков еще ждут своих первооткрывателей.

… Уже две недели тридцать скандинавских воинов пробираются в глубь незнакомой земли. Где-то далеко позади, на берегу моря, под охраной товарищей остались их корабли. Они идут на лодках по рекам и озерам через эту лесную страну, которой, кажется, не будет конца.

За все время путешествия им не встретился ни один человек. В то же время скандинавы постоянно чувствуют чьи-то настороженные взгляды. Люди есть, но они скрываются в лесных дебрях, рассматривая чужаков. Боятся? Выжидают удобный момент для нападения? В поисках ответа дружинники вглядываются в лесную чащобу по берегам рек. Напряжение нарастает.

Развязка наступает внезапно. Ушедшие на лов рыбы воины, вернувшись, находят десять своих товарищей, остававшихся в лагере, мертвыми. Чужой, враждебный мир придвинулся к ним вплотную. Повернуть назад? Но море и корабли-за сотни километров отсюда. Идти вперед? Но что ждет их впереди?

«Нас 8 готов и 22 норвежца, участников разведывательного плавания из Винланда на запад, — высекает один из воинов надпись на большом камне. — Десять человек из нашего отряда остались у моря, чтобы присматривать за нашими кораблями в 14 днях пути от этого острова. Мы остановились у двух шхер в одном дне пути к северу от этого камня. Мы ушли на один день и ловили рыбу. Потом мы вернулись и нашли 10 наших людей окровавленными и мертвыми. Аве, Мария, избавь нас от зла. Год 1362»…

… В августе 1898 года фермер Олаф Оман, незадолго до того приобретший ферму у Кенсингтона (штат Миннесота) срубил на своей земле осину, достигавшую примерно 70-летнего возраста. При выкорчевке корней оказалось, что они обвились вокруг огромного серого камня, который несомненно уже находился в земле, когда примерно в 20-х гг. ХГХ века здесь начало расти дерево. Почти прямоугольный камень весил 91 кг. Когда его очистили от земли, на поверхности проступили странные царапины, оказавшиеся при внимательном рассмотрении руническими знаками.

Находка была тотчас отправлена профессору Миннеаполисского университета О. Дж. Бреда, ученому-скандинависту, который подтвердил, что письмена действительно рунические. Он же сделал и опубликовал первую расшифровку этой довольно длинной и выполненной необычайно красивыми знаками надписи. Затем Кенсингтонский камень был направлен в Северо-Западный университет в Чикаго, но там после довольно поверхностной проверки заявили, что надпись на камне — «неуклюжий подлог». Камень вернули находчику, и фермер Олан в течение восьми лет пользовался им как порогом у амбара своей фермы. Только в августе 1907 года другой ученый-скандинавист, Г. Холанд, до которого дошли слухи о надписи, подверг его новому изучению.

В дальнейшем Холанд посвятил всю свою жизнь разрешению загадки Кенсинггонского камня. При этом он использовал любую представлявшуюся ему возможность для выяснения тайны. Холанд сообщил о камне всем сколько-нибудь известным американским и европейским специалистам, причем не только рунологам и скандинавистам, но и химикам и геологам, которые должны были высказать свое мнение о степени выветренности камня. Доказательства, собранные Холандом уже к 1920 году, оказались столь убедительными, что ряд авторитетных и компетентных ученых безоговорочно высказались в пользу подлинности Кенсинггонского камня. Позднее, в 1932 году, Холанд опубликовал результаты своих 25-летних исследований. В его труде приведены дословные тексты всех экспертных заключений, данных под присягой свидетельских показаний об обстоятельствах, при которых был найден камень, и т. п.