Хлоя надрывалась в безутешном плаче, и Кейлу стало за нее страшно, он решил привести ее в чувство. Уголком одеяла вытер ей лицо и отвел с него пряди волос.

– Хлоя, милая, послушай меня, – произнес он, повернув девушку лицом к себе. – Послушай меня. Что сделано, то сделано. Если станешь изводить себя мрачными мыслями, тебе будет только хуже, Лучше подумай о том, чем реально помочь в этой ситуации.

Губы Хлои перестали дрожать, и она посмотрела на Кейла; в глазах у нее еще стояли слезы.

– Разве от меня что-то зависит?

– В том, что касается прошлого, – нет. В том, что касается настоящего, – да. Да и будущего тоже.

Хлоя только руками всплеснула и отодвинулась от него, подняла голову с подушки.

– Что же именно?

– Нельзя допустить, чтобы он победил!

В комнате стало тихо. Хлоя напряженно размышляла о сущем, взвешивала все «за» и «против». В ее огромных карих глазах, затуманенных слезами, читались и сомнение, и гнев, и боль, Кейл еле сдерживал улыбку, глядя на нее. Он был немало удивлен ее реакцией.

– Просто ты хочешь, чтобы я помогла победить тебе.

Она произнесла эти слова чуть жеманно, и Кейл без труда определил в них неискренность, Он мог поклясться, что она готова поверить ему. Солгать ей он не мог. Во всяком случае, не сейчас, не в эти минуты.

– Отчасти да. Но разве и тебе теперь не хочется вывести Джона Митчелла на чистую воду? Разве плохо, если мы с тобой этого добьемся? Я ратую за справедливость. Ты тоже за правый суд. Так почему же нам не объединить усилия?

– Если все, что ты мне рассказал, правда, то... – помолчав, произнесла Хлоя.

– Это правда, принцесса. У меня есть доказательства.

– Что ж, я и сама подозревала, что здесь что-то не так. Но мне и в голову не могло прийти, что мой отец может быть замешан в темных делах.

– Его замешал Джон Митчелл. Если мы докопаемся до всей правды, то, скорее всего, окажется, что Мэтью Митчелл никогда не совершал ничего противозаконного. Сразу после окончания войны он вкладывал свои деньги в различные сделки. Тогда повсюду царила неразбериха, и очень многие сделали состояния на купле-продаже земли. Подозреваю, что, когда брат стал беззастенчиво нарушать закон, Мэтт Митчелл попытался забрать свои деньги, и его решение стоило ему жизни.

Хлоя испуганно пискнула, и Кейл нежно обвел пальцем ее подбородок.

– Возможно, я ошибаюсь, Хлоя, но есть только один способ докопаться до истины.

Лицо Хлои посерьезнело, и она спокойно выдержала его взгляд.

– Я сделаю все, что в моих силах, лишь бы узнать правду, какой бы суровой она ни была. Я хочу ее знать. Чтобы восторжествовала справедливость.

– Справедливость – это обоюдоострый меч. Будь готова, принцесса, к тому, что могут вскрыться нелицеприятные факты.

– Я готова ко всему, – заявила Хлоя с неподдельной серьезностью, и Кейл невольно улыбнулся.

– Какая, однако, решительная! Ты самая воинственная женщина из всех, что мне встречались. А я, должен тебе признаться, имел сомнительное удовольствие повидать немало сильных, волевых особ.

– Нисколько в этом не сомневаюсь, – съязвила Хлоя.

Однако Кейл успел заметить, как уголков ее губ коснулась лукавая и добрая улыбка.

Он нежно погладил ее по щеке, коснулся шеи. Его жест она восприняла безучастно, не отпрянула, но и не ответила на ласку. Кейл с грустью осознал, как стосковался по ее телу.

Пока Лоутон наслаждался дамским обществом в «Золотом пояске», Кейл поймал себя на мысли о том, что подобные скачки на перекладных ему стали неинтересны. Тогда он сказал себе, что сейчас ему не до этого и у него полно других забот. И лишь сейчас понял, как сильно он заблуждался. Разве мог он теперь посещать легкодоступных девиц?

После Китти... Впрочем, нет, не стоит даже вспоминать. С этим безвозвратно покончено. И вообще, то была лишь иллюзия, предлог, удерживавший его в Нью-Йорке, когда душой он рвался домой, в Техас. Следует, правда, признать, что предлог был весьма привлекательным, но, как оказалось, несостоятельным. Он и тогда все прекрасно понимал. Только его дед был не в состоянии принять неизбежное. А вот Китти предрекала разлад с самого начала.

Впрочем, все женщины это предвидят. Они тонко чувствуют момент, когда интерес у мужчин пропадает. Вот и это нежное создание, что лежит сейчас в его объятиях и смотрит на него выжидающе, наверняка знает, чего он добивается, но еще не решила, уступить ему или оказать сопротивление.

– Поцелуй меня, – склонившись над ней, грубовато проговорил он, заметив в ее глазах искорку возбуждения. Он прижался губами к ее губам и едва слышно прошептал: – Не отвергай меня, Хлоя. Я хочу тебя!

Хлоя послушно обняла его за шею и приоткрыла губы для поцелуя. Возбуждение, которое только что владело им, спало. Он стал целовать ее долго-долго, не в силах оторваться от ее губ. Кейл касался губами ее век, изящного носика, щек. Он ощущал чуть солоноватый привкус, который на ее коже оставили слезы. Она же постанывала ему в ухо.

С трудом оторвавшись от нее, Кейл заставил себя немного отстраниться, чтобы окинуть взглядом ее раскрасневшееся лицо, соблазнительные округлости под непрезентабельного вида розовым платьем. Хлоя взирала на него с любопытством, и Кейл уже не заметил в ее глазах прежнего огня.

Она неуверенно попыталась застегнуть ворот платья, но он остановил ее.

– Не надо. Позволь мне.

Сначала он развязал обмотанную вокруг талии веревку, затем принялся расстегивать пуговки. Справившись с этим делом, Кейл осторожно стащил с нее платье. Неожиданно он ощутил в себе дрожь возбуждения. Какие сомнения? Он балансировал на грани того, в чем сам потом, вероятно, раскается. Однако остановиться был не в силах. Он страстно желал Хлою. Он желал жаркого тела, желал прикасаться к ее нежной коже, желал войти в нее так глубоко, как только возможно. Желал слушать ее стоны и причитания под его ласками всегда! Отлично понимая, что это может сгубить их обоих.

Его жаркий поцелуй и ее страстный ответ на его ласку не оставляли сомнений: пожелай он того, и Хлоя тотчас готова отдаться ему. Кейл хотел ее так страстно, что пугался своего умопомрачительного чувства, опасаясь за рассудок. Хлоя Митчелл не из тех женщин, что удовольствуются жизнью с отверженным, грабителем с большой дороги, чьи портреты расклеены на каждом дереве по всему округу. Хлоя заслуживала большего. И Кейл безумно хотел дать ей все, чего она достойна.