– Я в последний раз вам отвечаю – нет!

Хлоя сидела на стуле, глядя на Кейла так упрямо и решительно, что тому не терпелось ее придушить.

– Если хотите вернуться домой, напишите вашему дяде письмо и сообщите о предлагаемых мной условиях!

Хлоя откинулась на спинку стула.

– Не дождетесь, что я стану писать такое смехотворное письмо!

– Что ж, насколько я понимаю, вы успели проникнуться любовью к этой долине. – Кейл, глядя Хлое в глаза, подался вперед, упираясь ладонями в столешницу. – Жаль только, что здесь вам не отвечают взаимностью!

– Уверяю вас, я также не испытываю к вам особого расположения!

Хлоя смотрела на него спокойно, и только легкое подрагивание ресниц выдавало ее нервозность.

– Видимо, вы меня не поняли, – произнес Кейл, приподняв ее подбородок. Глаза девушки потемнели от гнева. Она попыталась высвободиться, но Кейл сжал ее лицо. – Хорошенько меня выслушайте и тогда поймете, что я пытаюсь нам втолковать. Вы ставите под удар всех жителей долины. Никто не станет питать теплых чувств к женщине, которая отказывается написать письмо с просьбой о выкупе лишь потому, что задето ее самолюбие. Советую вам согласиться, пока я прошу вас по-доброму!

– А если я откажусь? – тихо спросила Хлоя, глядя в упор на своего мучителя. – Что вы тогда со мной сделаете? На дыбу? Подвергнете порке? Живьем сварите в кипящем масле?

– Вряд ли возникнет необходимость в столь изощренных пытках, уверяю вас.

Кейл, прислонившись к стене, принялся разглядывать свою пленницу. У этой хрупкой девушки явно стальной стержень. Этого Кейл никак не ожидал. Почему-то он рассчитывал, что она сломается гораздо раньше, поддавшись его давлению, и с удивлением обнаружил, что племянница Митчелла упряма как ослица.

Кейл выглянул в открытую дверь. Судя по тому, какими короткими стали тени, уже близится полдень. Уговаривать Хлою написать письмо Кейл начал сразу после завтрака, несколько часов назад.

– Ну, так как, мисс Митчелл? – грозно спросил он. Пауза затянулась, казалось, ей не будет конца. – Как мы поступим?

Девушка положила обе руки на колено, конвульсивно вздохнула и негромко произнесла:

– Я ничего делать не стану.

– Черт вас возьми! Если бы вы проявили благоразумие, то давно уже ехали бы в ваш родной Балтимор. Безрассудная вы особа! Вы думаете, что проявляете благородство? Думаете, дядюшка оценит ваше упрямство? Не оценит, даже не надейтесь! Да ему на вас наплевать, если только это не помешает его планам. Это я вам точно говорю.

В глазах девушки вспыхнул гнев.

– А вот и ошибаетесь! Дядя Джон беспокоится обо мне! – воскликнула она с жаром.

– Да уж! Так беспокоится, что бросил вас на улице одну, а сам бросился за шерифом Мортоном, спасать свой банк и свои любимые денежки! – презрительно фыркнул Кейл. – Не слишком-то в те минуты его заботила ваша безопасность. Он бы и не вспомнил о вас, если бы не Драйден! Разве не так?

Хлоя побледнела, затем вспыхнула румянцем.

– Это ложь, – дрогнувшим голосом произнесла она.

– Неужели? А вы напрягите память! Кто вас первым окликнул? По-моему, сначала это сделал Драйден, и лишь потом ваш обожаемый дядюшка!

– Просто дядя Джон пришел в смятение от происходящего и не знал, что делать...

– Правильно. Вы можете лгать мне сколько угодно, малышка, но себя обманывать не надо. Иначе вас ждут большие неприятности. – Кейл оттолкнулся от стены и снова навис над Хлоей. Та по-прежнему сидела, сжавшись в кресле. Вид у нее был растерянный. – Я даю вам еще некоторое время на размышления. Но терпение мое не безгранично, учтите.

С этими словами Кейл привязал девушку к стулу, а сам вышел наружу, так захлопнув за собой дверь ногой, что та затрепетала как осиновый лист на ветру. Демонстрацией скверного настроения эту чертовку, конечно же, не заставить выполнить уговор. Но надо же хотя бы на чем-то сорвать злость! И в самом деле, отыгравшись на ни в чем не повинной двери, Кейл почувствовал, что раздражение, которое накопилось в нем с утра, наконец, проходит. В какой-то миг он опасался, что потеряет контроль над собой, однако все-таки сумел сдержаться и не вспылил. Но, с другой стороны, кто виноват в том, что он злится? Конечно же, эта упрямица!

По дорожке Кейл направился прочь от дома. Он решил переговорить с Шорти. Добродушный великан неплохо разбирался в людях. Может, он даст ему дельный совет, как дальше нести себя со строптивой заложницей.

– Послушай, она неплохая девушка, – заявил Шорти и неуклюже пододвинул гостю чашку кофе, расплескав немного на стол. – Просто она сильно напугана.

– Напугана? – недоверчиво проворчал Кейл. – Она? Да ни черта подобного!

Шорти усмехнулся. Смешок его вырвался, как из парового котла.

– Дружище, ты вот представь-ка, что на тебя кто-то собирается напасть. Некоторые в таких случаях вступают в бой.

– Да мне плевать на ее скверный характер. Не хочет писать это чертово письмо – и не надо! Но в том-то и дело, что напиши она его, это поможет нам справиться с Митчеллом, осадить мерзавца. – Кейл сделал глоток, затем принялся разглядывать когда-то желтую клеенку на столе. Она вся была заляпана. На клейкий комок налипло несколько мух.

– Пожалуй, в этом ты прав, – произнес Шорти, задумчиво потирая подбородок. – Письмо заставило бы Митчелла кое о чем задуматься.

– Все зависит от того, насколько серьезно он относится к своей племяннице, насколько она ему дорога! Вдруг окажется, что ему до нее и дела нет?

– Может быть и так. Но я готов спорить на что угодно, что банкир вряд ли будет бездействовать, раз о похищении узнал весь город, – усмехнулся Шорти. – Ведь это подорвет его репутацию в глазах людей. А это ему точно ни к чему. Ах, как все же сладка месть, дружище Калеб!

– Сладка-то сладка, – согласился Кейл и указал на комок меда с прилипшими мухами, – да только мне не хотелось бы попасться на сладкую приманку, как они!

– Я всегда считал тебя человеком здравомыслящим. С какой стати ты вдруг переменишься?

– Эх, хотел бы я иметь мудрую голову на плечах, – грустно усмехнулся Кейл. – Не измени мне разум, разве оказался бы я в один прекрасный день в этой долине?