– Прекратить огонь! Слышите?!

– Так-то лучше, – сказал Кейл и, опустив взгляд на Хлою, спросил: – С тобой все в порядке?

Девушка нашла в себе силы утвердительно кивнуть, но тотчас почувствовала, что от этого простого движения голова у нее загудела словно колокол, и болезненно поморщилась. Кейл снова обернулся к Драйдену.

– Черт тебя побери, Барон! – рычал тот. – Какого черта ты здесь делаешь! Листовки с твоим портретом развешаны по всему Техасу! Тебе не уйти далеко. Ты убил трех моих парней. А девка тебе только лишняя обуза!

– Не твое дело, Драйден. Она – моя! И пока она со мной, твои парни станут предельно осторожными – целиться будут точнее! – Голос Кейла окреп. – Со мной ей гораздо надежнее. Вы не слишком любезно обращаетесь с дамами!

– Черт возьми, Барон, несколько синяков – ничто по сравнению с тем, что ты собрался с ней сделать, если уже не успел. Я готов поклясться, что уже...

– Тебе за твои вымыслы никто не заплатит, так что особенно не старайся. Если ты на что и способен, так только на то, чтобы прицеливаться да нажимать на курок. Но сейчас даже не пытайся это сделать. Мой товарищ – он тебе не виден – держит тебя на мушке. И я с удовольствием посмотрю, как щедрый заряд дроби разнесет тебя на кусочки по всему Техасу!

Лицо Драйдена перекосила злоба. Хлоя увидела в его взгляде бессильную ярость. В следующее мгновение Кейл поднял ее на руки и, обхватив под грудью своей сильной рукой, потащил на себе. Драйдена он по-прежнему держал под прицелом винтовки, которую сжимал в той же руке. Во второй он держал револьвер. Ему было не слишком удобно целиться в противника и одновременно прижимать к себе Хлою, однако он с блеском справился с этой задачей и, держа на мушке Драйдена, довольно быстро скрылся во тьме.

– А теперь шагайте сами, ножками, ваше величество! Да осторожнее! – мягко произнес Кейл. – Через пару минут мы будем в полной безопасности.

Хлоя диву давалась, что, несмотря на абсурдность происходящего, она все-таки доверяет ему. В следующую секунду ее осенило: она стала предметом притязаний волка и гремучей змеи. Похоже, она снова угодила в лапы к волку.

Они въезжали в долину. К своему удивлению, Хлоя ощутила, что почти рада возвращению. Она и представить не могла, что в обществе Кейла будет чувствовать себя в полной безопасности. Но так оно и было. Как только Хлоя поняла, что перед ней Кейл, что это он спас ее от Драйдена, на душе у нее тотчас стало легко и радостно.

Сейчас, когда Хлоя снова оказалась в долине, которую покинула не более полусуток назад, она смотрела на все другими глазами. Теперь она такая же беженка, как и все прочие обитатели этой долины.

Они подъехали к тропе, ведущей к дому Кейла, и Чейн Лоутон поскакал мимо. Хлоя убедилась, что мужчины даже без слов прекрасно понимают друг друга.

– Послушай, Кейл... – начала было девушка, когда он, придержав Рейнджера у дома, осторожно опустил ее на крыльцо.

– Не надо, – прервал он ее, – не надо ничего говорить.

Трепеща от страха, Хлоя кивнула и поднялась по ступенькам. Дом выглядел как-то неприветливо в призрачном свете серебристой луны.

Лицо Кейла по-прежнему оставалось суровым. Он молча развернул Рейнджера. Хлоя, прислонившись к опоре навеса, прислушивалась к всхрапыванию коня и доносившимся невнятным словам Кейла, с которыми он обращался к своему скакуну. Почему-то ей подумалось, что человек, хорошо обращающийся с животными, не может быть жесток с людьми. Хлое хотелось думать, что она права в своих предположениях.

Вскоре Кейл вернулся к дому и, распахнув дверь, пропустил Хлою внутрь. При этом он смерил ее взглядом, не нуждавшимся в каких-либо комментариях. Девушка молча перешагнула через порог и стала.

Кейл подошел к столу. Хлоя слышала, как он на ощупь ищет спички. Затем послышалось чирканье. Комната осветилась, на короткий миг выступило из тьмы его лицо. Кейл зажег лампу, укоротил фитиль, и свет сделался чуть тусклым, но ровным. Он протянул девушке смоченную тряпицу, чтобы она приложила к своему опухшему лицу.

Когда Кейл снова повернулся к ней, Хлоя заметила на его лице следы сильной усталости. Она с трудом подавила в себе непреодолимую тягу прижаться к нему, погладить его по щеке. Но в следующий миг она увидела в руке Кейла веревку, и жажда нежности улетучилась. Многозначительный жест Кейла избавил Хлою от необходимости выслушивать нотации.

– Хлоя, надеюсь, ты не забыла, о чем я тебе говорил? Помнишь, что я пообещал сделать, если ты еще раз сбежишь?

– Да.

– Отлично. Значит, не будешь возражать, если я привяжу тебя?

Спорить она не стала. Хлое пришлось признать, что, скорее всего, в распоряжении Кейла уже имеются доказательства того, что на совести Джона Митчелла множество жутких преступлений, раз он столь серьезно намерен соблюдать условия ее жесткого содержания. На обратном пути она вспоминала, как измывался над ней Драйден, как он говорил, что дядя Митчелл не станет возражать против того, что сделает с ней Драйден. Не слишком-то приятно, но, видимо, это чистая правда. Скорее всего, ей предстоят и другие нерадостные открытия.

Кейл принялся обвязывать веревкой ее талию, и Хлоя изо всех сил старалась удержать набежавшие слезы. Он этого, похоже, не заметил, и она была ему за это благодарна.

– Откуда ты узнала про этот выход из долины? – спросил Кейл, прикрепляя другой конец веревки к кровати. При этом он старался не смотреть на неудачливую беглянку, а с интересом изучал мыски собственных сапог.

Хлоя тяжко вздохнула, лихорадочно ища ответ на щекотливый вопрос. «Что же сказать?»

Кейл, наконец, поднял на нее глаза.

– Ну что? Хочешь отмолчаться? Обычно ты не такая – бойчее и разговорчивее. Не желаешь мне отвечать?

– Нет, это означает, что не знаю, как ответить.

– Начни сначала – скажи правду. Это очистит твою совесть, и тебе станет легче. Возможно, это нас даже примирит, – сказал Кейл и скрестил на груди руки.

Взгляд его оставался пронзительным и холодным, что повергло Хлою в уныние, лишив остатков самообладания.

Хлое стоило немалых усилий сохранять выдержку. Сказать правду – значит навлечь неприятности на Диану Уинтерс. Хотя Хлое эта девушка была вовсе не симпатична, она все-таки не желала ей ничего плохого, как не желала солгать и бросить тень на любого другого человека. Хлоя нисколько не сомневалась в том, что Диана непременно откажется от всех обвинений в ее адрес, а ее отказ еще больше усложнит дело. Кроме того, она была уверена, что слова ее обязательно будут восприняты предвзято.