ЦБ, с помощью "коридора", купить от четырех до шести долларов.

(Пример: Жвачка за 10 центов продается за 2000 рублей, на которые покупаются 45 центов.)

Нет возможности даже просто перечислить нелепости и необъяснимые парадоксы рыночной России. Но один феномен особенно остро отражался на национальных и человеческих интересах – всеобщие неплатежи.

Неизвестно, что парализовало профессиональных экономистов, но они, видимо, не нашли подходящих слов, чтобы объяснить правительству пагубность этого явления. Оставив в стороне преступные и нечистоплотные причины неплатежей взглянем на то, что представляется обязательным для выполнения. В самом слове "неплатежи" раскрывается суть происходящего – одна из сторон отказывается вернуть производителю эквивалент потребленного. Если мы пойдем по цепочке производитель-потребитель, то обнаружим, что самым злостным неплательщиком является государство. Это очень странно! Если продукция произведена и находится у государства на реализации, то государство расплачивается кредитом, в счет реализации. Если у государства нет денежных средств – значит, возник инфляционный разрыв или мала скорость денежного обращения. Необходима эмиссия, для увеличения денежной массы. В здоровой экономике этот вопрос решился бы чековыми депозитами или системой электронных расчетов.

Правительство боится прибегнуть к эмиссии, опасаясь роста инфляции.

В связи с этим уместно вспомнить экономическую притчу Кейнса о фальшивом долларе, который, поддержав обращение, дал прибыль в 50 центов. Не будь он фальшивым, прибыль составила бы полтора доллара.

Поэтому, если государство не потребит, подобно фальшивомонетчику ценности, равные произведенной эмиссии, деньги останутся средством обращения и не спровоцируют увеличения инфляции. С другой стороны, государство не должно уподобляться корове, которая принадлежит тому, кто пьет молоко. Нельзя позволять субъектам рынка, через увеличение масштаба цен отправлять потоки денег, напечатанных монетным двором для обращения, в собственные нечистоплотные карманы. Давно пора понять, что если рынок "крутится" на наличности, эмиссию не вернуть через налоги.

И еще к "неплатежам": Для постсоциалистического производства типично нестоимостное ценообразование, в результате чего агенты товарно-денежных процедур оказываются в положении неэквивалентного обмена. Особенно свирепствуют сырьевики, энергетики, связисты, железнодорожники – естественные монополии. При российской зарплате в 15 – 20 раз уступающей уровню развитых стран, услуги этих ведомств стоят дороже мировых в 2 – 3 раза.

Тем не менее, среди прочих чудес российской экономики неплатежи выглядят как нонсенс, досадная, но исправимая ошибка. Но совсем не проста проблема перераспределения ресурсов через рыночные механизмы в сопровождении инфляционных процессов. Энергичное вмешательство правительства способно ликвидировать неплатежи, но у нас нет шансов остановить инфляцию одними административными средствами. Более того, прямой контроль зарплаты и цен затормозит решение главной задачи – перераспределения ресурсов и создания здоровой, пропорционально развивающейся экономики.

Единственно средство обуздать инфляцию и решить задачу перераспределения ресурсов – стоимостное ценообразование, где деньги подчинены золотому стандарту.

Горячие головы возразят, что нигде в мире уже нет золотого стандарта, что даже США, с величайшим золотым запасом, отказалось от поддержания банкнот золотым эквивалентом и т.д. На что можно возразить, что в 1981 году американское правительство рассматривало вопрос о возвращении к золотому стандарту в связи с экономической доктриной расширенного потребления. Но при денежной системе США стабильность рынка обеспечивается ценными бумагами, в которых отражена стоимость совокупного национального продукта. Цена их, в свою очередь, регулируется нормой процента, поэтому колебания, связанные с массой и скоростью денежного обращения, ниже, чем колебания способные возникнуть в результате неравномерного предложения золота. В России пока нет стабилизатора в виде ценных бумаг, курс которых поддерживается и фондовой биржей и Федеральной резервной системой. Единственным стоимостным эквивалентом при не сложившихся рыночных механизмах, может стать золото – эталон, соответствующий общепризнанным и правовым нормам. Такой эквивалент привлечет иностранные инвестиции и вернет убежавшую за рубеж валюту. А когда заработает механизм перераспределения ресурсов, т.е. способность рынка выравнивать количество товаров, на которые предложен спрос и количество товаров удовлетворяющих этот спрос, на базе сложившегося стоимостного ценообразования возникнет естественный стабилизатор – ценные бумаги, отражающие реальное положение национального капитала. Тогда можно было бы снова вернуться к государственным обязательства в виде банкнот

Центрального Банка или Российской Федеральной резервной системы.

Главной задачей России – является создание гражданского общества.

Все остальное – производное гражданского общества. Рыночная экономика – всего лишь механизм эффективного использования национальных ресурсов. Собственность, право, товарно-денежные отношения – условия существования рынка. Мы выходим из состояния длительного социального эксперимента имевшего трагические социальные последствия и явившего полную экономическую неэффективность. Мы должны категорически отказаться от дальнейшего экспериментирования и продолжить жизнь в рамках естественноисторического течения процессов цивилизации. Чтобы вернуться в это русло, требуется политическая воля и осмысленные усилия всего общества. Историческая, политическая и национальная специфика, безусловно, накладывают отпечаток на движение России к рыночному хозяйству, но законы рынка являются общими и для России и для США. Законодателю и исполнителю нет надобности изобретать

Российский рынок. Национальные экономики отличаются одна от другой не более чем люди цветом кожи, в основе лежит общая для всех физиология. Но на сегодняшний день все разумные усилия, направленные на создание рынка, будут разрушаться вирусом "деревянного рубля", который сохраняет все признаки экономического прошлого и свою неспособность выполнять функцию денег.

Семиотика материального ряда породила много заблуждений в среде финансовых практиков. Им кажется, что банки и ценные бумаги могут совершить чудо, оперируя знаками вещей. Но это еще впереди. Сегодня без товарно-денежных отношений невозможно гармоническое перераспределение национальных ресурсов. Если этого не произойдет,

Россия останется заложницей политических амбиций и произвола чиновников. Это, в свою очередь, уготовит ей место сырьевого придатка мировой экономики".

Йорик хмыкнул, прочистил горло, и буркнул:

– Теоретический нарциссизм.

– Не понял. – Мне было немного обидно. Казалось бы, кто такой

Йорик? Однако, – Что ты имеешь в виду? – переспросил я.

– Видишь ли, ты пишешь так, словно это кому-то адресовано. Но ведь тебе известно, что советские руководители, а никого другого я не вижу ни в Кремле, ни на Старой площади, ни в Белом Доме ни до, ни после "революции", никогда не руководствовались теоретическими принципами в области политической экономики. Они мыслили в рамках натурального хозяйства, только с большими цифрами. Они понимали, что такое КАМАЗ или БАМ, но не связывали это с такими вещами как кредитно-денежная политика, рыночное ценообразование, закон спроса и предложения. Все они заложники ГОСПЛАНА. На них работали научные институты, но они могли понять только то, что отражено в цифрах, а ты о золотом эквиваленте. Для них золото – это определенное количество импорта, а с этой точки зрения твои предложения просто смешны.