– Мои солдаты атакованы?! – наконец-то происходящее завладело вниманием королевы. Голос ее возвысился до пронзительного визга. – Это ужасно! Дело сугубо серьезное, лорд Пальмерстон. О, ужас!

– Совершенно верно, сугубо серьезное, мэм. Похоже, границу пересекает какая-то дорога, ведущая в Дерби в американском штате Вермонт. Лорд Рассел, не позволите ли карту?

Рассел раскрыл карту на краю стола, а слуги поднесли и положили ее перед королевой. Она огляделась невидящим взором, а потом наклонилась, когда Пальмерстон постучал по карте пальцем.

– Граница между Канадой и Соединенными Штатами плохо размечена и проходит по весьма пересеченной местности, как мне было доложено. Очевидно, отряд американской кавалерии пересек границу вот здесь и был встречен нашим патрулем. Захваченные врасплох во время перехода границы американцы открыли огонь самым трусливым образом, совершенно без предупреждения. Ополченцы, хотя это всего лишь колонисты, отважно дали им отпор и смогли предотвратить вторжение, хотя не без потерь. Отважный воин, раненный в перестрелке, сейчас стоит на пороге смерти.

– Это возмутительно, возмутительно!

Вышедшая из себя королева Виктория обмахивала раскрасневшееся лицо носовым платком. Потом жестом подозвала свою фрейлину и переговорила с ней. Леди Кэтлин Шил поспешила прочь и вернулась с бокалом пива, из которого королева сделала изрядный глоток. Это явственно говорило о том, как расстроила ее новость, поскольку хоть королева и любит пиво, но редко пьет его в присутствии посторонних. Немного освежившись, она отхлебнула еще глоток и ощутила, как в душе вздымается волна гнева.

– Вы извещаете меня, что моя провинция подверглась вторжению и один из наших подданных убит американцами?! – прокричала она.

– Да, вторжение действительно было и огнестрельное ранение, но…

– Я этого не потерплю! – распалившись, разгневанная королева пребывала уже на грани истерики. – Мы должны дать ответ на это преступление! Что-то надо делать! Вы сказали, что дискутировали весь день. Слишком много болтовни. Надо предпринять какие-то действия!

– Действия будут, мэм.

– И какие же? Что решил мой Кабинет?

– С вашего позволения, мэм, мы хотим послать американцам ультиматум…

– Довольно с нас ультиматумов. Мы пишем и пишем, а они делают все, что им вздумается.

– Но не на сей раз. Им будет дано для ответа семь дней. В ответ они должны незамедлительно освободить обоих посланников Конфедерации и их помощников. Мы также требуем, чтобы нам были принесены официальные извинения за это вторжение на суверенную территорию Вашего Величества, а также за покушение на убийство одного из подданных Вашего Величества. Лорд Лайонс лично доставит это послание в Вашингтон и останется там на неделю, но не дольше. В этом намерении мы крайне тверды. В конце вышеозначенного периода он покинет Соединенные Штаты с ответом или без оного и вернется тем же пакетботом, который доставил его туда. Когда он вернется в Саутгемптон, ответ будет телеграфирован в Уайт-холл.

Эти твердые речи немного утихомирили королеву. Ее губы зашевелились, когда она беззвучно заговорила сама с собой. Наконец она одобрительно кивнула и утерла мокрое лицо своим черным платком.

– Это чересчур мягкосердечно – куда более, чем чересчур, учитывая, насколько вопиющим было содеянное. Они заслуживают худшего. А что, если ответ будет отрицательным? Если они откажутся ответить и не освободят пленников? Что мои смелые министры сделают тогда?

Лорд Пальмерстон пытался не обращать внимания на ее чрезмерное возбуждение. Тон его был мрачен, но весьма решителен.

– Если американцы не согласятся на эти разумные требования, вся ответственность будет лежать на них. Тогда будет объявлено, что Соединенные Штаты Америки и Соединенное королевство Великобритании и Ирландии находятся в состоянии войны.

В комнате воцарилось молчание, более красноречиво говорившее о чувствах собравшихся, чем любой крик или слова, произнесенные вслух. Все присутствующие слышали сказанное, все присутствующие поняли, насколько серьезное и историческое решение должно быть принято. В глубочайшем молчании все ждали ответа королевы. Она оцепенела в кресле, положив руки на черный шелк платья, потом приподняла бокал, и леди Шил с шелестом юбок поспешила вперед, чтобы принять его. С громадным усилием королева взяла себя в руки, заставив сосредоточиться на стоящих перед ней вопросах. Положив ладони на подлокотники, села поровнее и заговорила:

– Лорд Пальмерстон, мои министры возлагают на меня серьезнейшую ответственность за чрезвычайно важные решения. Но мы не можем уклониться от истины, как не можем мы уклониться от выводов, каковые должны быть сделаны. – Она рассеянно помолчала. – Нас не радует то, как американцы надругались над нашей честью и нашей особой. Они должны быть наказаны. Шлите ультиматум.

Губернатор штата Луизиана Томас О. Мур был крайне встревожен. Высшим властям не следовало бы напоминать ему о подобном. Он послал за генералом Мэнфилдом Лоуэллом, как только получил письмо, и, когда генерал вошел, помахал листком в воздухе.

– Лоуэлл, сам Джефферсон Дэвис обеспокоен нашим положением. Он выражает серьезную озабоченность по поводу города Нового Орлеана и угрозы означенному городу с двух направлений. Вот послушайте… «Деревянные суда снизу, стальные катера сверху; первые должны быть уничтожены береговыми укреплениями, буде они попытаются подняться. „Луизиана“ может стать неоценимым барьером на пути спускающихся стальных судов. Целью является оборона города и долины; остается лишь вопрос, как наилучшим образом распорядиться упомянутым объектом».

– А президент не высказывает никаких предложений касательно этого наилучшего образа? – басом осведомился генерал, по-луизиански растягивая гласные, отчего голос его напоминал отдаленный пароходный гудок.

– Нет, ни слова! Равно и не посылает никакой помощи, войск, оружия или боеприпасов, хотя у нас нехватка всего подряд. Как продвигаются работы над «Луизианой»?

– Медленно, сэр, чрезвычайно медленно. Постройку задерживает отчаянная нехватка броневой стали. Но как только «Луизиана» будет достроена, она уж задаст жару этим броненосным недомеркам янки.

– Если только она будет достроена. – Открыв стоящий на столе керамический контейнер, Мур извлек сигару, понюхал ее, откусил кончик. И лишь тогда, спохватившись, угостил Лоуэлла. – Да если синепузые не нападут раньше. Мне весьма достопамятна речь старого генерала Уинфилда Скотта об анаконде. Дескать, Союз обовьется вокруг Юга, как чудовищная анаконда, обовьется, стиснет кольца и задушит. Что ж, Томас, откроюсь вам, сейчас чувствую себя малость придушенным, когда эти канонерки выше по реке только и ждут случая, чтобы налететь на нас. Федералы сосредоточили свои войска на Шип-Айленде в устье реки, рыскают по реке и притокам ниже форта Джексон и форта Святого Филиппа. Ниже Нового Орлеана по течению стоит целый флот военных кораблей янки вкупе с весьма немалым числом транспортов, забитых войсками.

– Мимо фортов им не пройти, губернатор.

– И все же они прикладывают к этому массу сил. Сколько уж дней? Дней пять, не меньше, как они обстреливают форты из своих мортир.

– И все-таки ничего не добились. Может, и не добьются. А ведь дальше есть еще и барьер.

– Скопище старых лодок да путаница цепей поперек реки. Как-то слабо в него верится. Янки вверх по реке, янки вниз по реке, а старина Джефф Дэвис толкует, что мы должны постоять за себя, но только без его помощи. Может, мне и доводилось переживать более черные дни, вот только не припомню когда.

Они пыхтели своими сигарами до тех пор, пока над столом не повисла туча синеватого дыма. И молчали, ибо что ж тут еще скажешь?

Адмирал Дэвид Глазго Фаррагут тоже не очень-то верил в барьер. Но ему было не по душе, что барьер преграждает путь вниз по Миссисипи. Корабли Портера обстреливали форты целых пять дней, не добившись видимых успехов. Фаррагут, не отличавшийся долготерпением даже в лучшие дни, сидел как на иголках. Он давал Портеру шесть дней на подавление фортов, и срок почти истек. А форты на месте. Да вдобавок барьер.