В самом центре Лондона блистает классическим великолепием мраморная статуя – сидящий человек в тоге. Это принц Альберт, супруг королевы Виктории. Он был добрым человеком, и королева страстно любила его, ибо он подарил ей настоящее счастье. Но свершил ли этот саксонский князек, так и не сумевший избавиться от германского акцента, хоть что-нибудь значительное, разумеется, кроме того, что был отцом будущего короля?

Несомненно. Он предотвратил войну с Соединенными Штатами.

В 1861 году Американская гражданская война была в самом разгаре; шел первый год смертоубийственной сечи. К ужасу Севера, Британия и Франция собирались признать Юг самостоятельным государством. Именно тогда британский паровой пакетбот «Трент» повез в Англию двух новоиспеченных посланников Конфедерации – Уильяма М. Мейсона и Джона Слайделла, уполномоченных представлять президента Джефферсона Дэвиса.

8 ноября 1861 года «Трент» был остановлен в море военным кораблем Соединенных Штатов «Сан-Хасинто». Когда его командиру капитану Уилксу стало известно, что оба мятежника находятся на борту «Трента», он тотчас же приказал взять их под стражу и снять с британского корабля.

Англия всколыхнулась, вне себя от гнева. Еще свежа была в памяти война 1812 года между Британией и только что учрежденными Соединенными Штатами Америки. Флот северян перекрыл все подступы к портам Конфедерации, хлопок с Юга почти не поступал, и над ткацкими фабриками Мидленда нависла угроза банкротства. Премьер-министр лорд Пальмерстон счел захват британского судна и арест пассажиров намеренным оскорблением британскому суверенитету. Министр иностранных дел лорд Джон Рассел выразил общественное мнение, подготовив проект ноты президенту Линкольну, предписывающей освободить пленников незамедлительно – или пенять на себя. В Канаду были отправлены британские полки и тысячи винтовок и к границе Соединенных Штатов подтянуты войска.

Вот тут-то на сцену и выступает миролюбивый принц Альберт, уже смертельно больной брюшным тифом, подхваченным из-за дурного водоснабжения и скверного состояния канализации в Виндзорском замке. Переписав послание заново, он смягчил выражения, чем дал Линкольну возможность пойти на попятную, не роняя достоинства. Королева Виктория одобрила поправки, и депеша отправилась в Вашингтон.

26 декабря президент Линкольн приказал отпустить обоих посланцев Конфедерации.

Как ни печально, принц Альберт так и не узнал, что сумел предотвратить противостояние, которое могло бы повлечь за собой настоящую трагедию. Он скончался четырнадцатого числа того же месяца.

Но давайте на минутку представим, что случилось бы, не измени он роковое послание.

Что, если бы крепкие выражения вынудили Линкольна отвергнуть ультиматум?

Если бы британское вторжение в Соединенные Штаты все-таки состоялось?

Если бы началась война?

Корабль морского флота США «Сан-Хасинто» тихонько покачивался на ласковых волнах Южной Атлантики, между голубыми водами моря и голубыми небесами. Огонь в топке был притушен, из высокой трубы поднималась лишь тоненькая струйка дыма. В этом месте, близ маяка Парадор-дель-Гранде, Багамский пролив сужается до каких-то пятнадцати миль, превращаясь в эдакое бутылочное горлышко, пропускающее через себя все корабли, крейсирующие между островами. Капитан Чарльз Д. Уилкс стоял на мостике американского военного корабля, сцепив руки за спиной и устремив мрачный взгляд на запад.

– Вижу дым! – выкрикнул вахтенный матрос. – Восток-юго-восток!

Капитан даже не шелохнулся, когда лейтенант Фэрфакс повторил доклад впередсмотрящего. Ожидаемый корабль должен прийти с запада, и довольно скоро, если расчеты капитана верны. По донесениям агентов северян на Кубе, разыскиваемые находятся на борту этого корабля. Пока что погоня по всему Карибскому морю была безрезультатной; преследуемые на шаг опережали «Сан-Хасинто» с тех самых пор, как он покинул Флориду. Это последний шанс перехватить их. Если же капитан ошибся и «Трент» пошел не по этому пути между островами, то он уже преспокойно плывет в Англию, а вместе с ним и эта парочка.

Решение расположить судно здесь, в Старом Багамском проливе, основывалось на сплошных домыслах. Если эти двое действительно находятся на борту «Трента», да если пакетбот отчалил из Гаваны по графику, да если он взял курс на остров Сент-Томас – что ж, тогда он будет здесь к полудню. Капитан потянулся было за часами, но одернул себя, не желая выказывать свое нетерпение перед экипажем. Вместо этого он с прищуром взглянул на солнце – наверняка уже близится к меридиану. И только крепче сцепил руки за спиной, еще угрюмее сдвинул брови.

Прошло минут пять – с равным успехом они могли бы оказаться часами, – прежде чем впередсмотрящий крикнул снова:

– Вижу корабль! Чуть влево по носу!

– Поднять пары! – приказал капитан, стукнув кулаком по планширу. – Это «Трент», я знаю, что это «Трент»! Свистать всех наверх!

Лейтенант Фэрфакс повторил команды. В машинном отделении дверца котла с лязгом распахнулась, и кочегары принялись бросать уголь в топку лопата за лопатой. Палуба загрохотала от топота бегущих ног. Заметив на губах капитана улыбку, Фэрфакс чуточку расслабился. Служба под началом Уилкса не сахар при любых обстоятельствах. Человек крутого, вспыльчивого нрава из-за того, что его часто обходили по службе, капитан дожил до шестидесяти двух лет и был бы обречен до скончания дней просиживать штаны в роли председателя совета маяка, не выручи его война. Получив распоряжение следовать на Фернандо-По, чтобы отвести этот старый деревянный пароход на Филадельфийскую военно-морскую верфь, он нарушил приказ, как только добрался до Флориды и услышал, что объявлен розыск. Ему бы даже в голову не пришло вести судно на верфь, пока двое предателей на свободе. И он вовсе не нуждался в приказах, чтобы задержать их, как не нуждался в приказах вышестоящих в давно минувшие дни, когда исследовал и картографировал ледяную антарктическую пустыню. Не очень-то доверяя чиновникам, он всегда предпочитал действовать в одиночку.

Винт заработал, перед носом судна вздыбился бурун, палуба завибрировала. Фэрфакс направил подзорную трубу на приближающийся корабль, медля с ответом, пока не проникся абсолютной уверенностью.

– Это «Трент», сэр, я прекрасно знаю его обводы. Как вы и сказали, одиннадцать сорок, почти полдень, – в голосе его прозвучало благоговение.

Уилкс кивнул:

– Наши английские родственнички доки по части пунктуальности, лейтенант. А больше ни на что не годны.

Он был четырнадцатилетним юнгой, когда британец «Шеннон» расстрелял, почти потопив, «Чесапик» – самый первый корабль, на котором ходил Уилкс. Смертельно раненный мушкетной пулей капитан Лоуренс умер у него на руках. Последние слова умирающего навсегда врезались в память Уилкса: «Не сдавайте корабль». И все же, несмотря на приказ капитана, флаг был спущен, корабль сдан, а Уилкс и оставшиеся в живых члены экипажа угодили в вонючую британскую тюрьму. С тех пор он и возненавидел британцев.

– Поднять флаг, – скомандовал капитан. – Как только они будут в пределах видимости, просемафорьте, чтобы остановили двигатель и приготовились принять нас на борт.

Рулевой плавно развернул судно и повел его параллельно курсу пакетбота.

– Судно не сбавляет ход, сэр, – доложил Фэрфакс.

– Добрый выстрел поперек дороги заставит его капитана предпринять надлежащие действия.

Через считанные мгновения прогрохотал пушечный выстрел; на «Тренте» его заметили, но предпочли проигнорировать.

– Отлично, – бросил капитан Уилкс. – Стреляйте из турельной пушки.

Заряженная в пушку бомба разорвалась в опасной близости от носа британского пакетбота. Как только белый дым рассеялся, двигатель «Трента» застопорили, и судно остановилось. Капитан Уилкс мрачным кивком выразил одобрение.

– Спустить шлюпку, лейтенант Фэрфакс. Возьмете с собой отделение морских пехотинцев, с мушкетами и штыками. Пускайте оружие в ход, если понадобится. Вам известно, кого мы ищем.