Джейк стоял около двери, словно вросши в пол.

– Я не сдвинусь с места, – объявил он. – Я потратил слишком много времени, чтобы разыскать ее. И теперь ни при каких обстоятельствах не выпущу ее из поля зрения.

Помня о пистолете под пиджаком Джейка, Франклин размышлял, стоит ли спорить с этим опасным человеком. И вообще у него не было уверенности, что вся эта история с мистером Финном не помешает ему без лишних проблем войти во владение компанией.

– Как хотите, – сказал Франклин, пожав плечами. – Я уезжаю домой.

Едва он начал удаляться, как его плечо оказалось в мощных тисках.

– Погодите, Дэнверс. Отдайте мне ключ.

– Ни за что, Финн. Если я это сделаю, то завтра утром найду пустую кладовку и никаких следов – ни вас, ни Анны.

– Вы мешаете представителю закона выполнять его работу. Это преступление, Дэнверс.

– Вы представляете закон не больше, чем я, Финн! Я подозреваю, что вы состоите в сговоре с высокочтимым констеблем Кейп-де-Райва и вам обещана часть вознаграждения за возвращение Анны. – Лицо Джейка сделалось белым как мел, что было заметно даже под въевшимся в кожу слоем грязи. Франклин многозначительно улыбнулся. – Надеюсь, вы понимаете, что мне известна правда о вас? Это я к тому, что вдруг вам захочется сегодня ночью разнести в клочья этот замок. Знаете, зуд в пальце, и курок нажат.

Унылое выражение лица полномочного представителя свидетельствовало о том, что он не станет похищать Анну.

– Я хочу спросить у вас одну вещь, Финн, – сказал Франклин, теперь уже имея представление о тех скудных принципах, на которых зиждилось жизненное кредо Джейка. – Вам обязательно нужно привезти Анну живой?

– Так хочет жена Уилкса.

– Очень жаль, а то можно сделать проще. Ну да ладно, что-нибудь придумаем. А вы, Финн, если решили ночевать здесь, располагайтесь прямо у двери.

– Я как раз собирался это сделать. Только… не думайте, что вам удастся обмануть меня, Дэнверс. Я слишком долго искал свою добычу и не позволю проделывать с собой разные трюки. Не для того я проехал много миль, чтобы упустить эту курочку.

– Да кто ж станет вас обманывать, мистер Финн… тем более дважды за день! – насмешливо сказал Франклин. – Увидимся завтра утром.

Возвратившись на Бикон-Хилл, Франклин застал свою невесту испуганной и расстроенной.

– Анна еще не возвратилась, Франклин. Я выясняла у Ллойда. Он сказал, что привез ее с примерки и высадил у ворот. Но она не входила в дом. Куда она могла пропасть?!

– В самом деле, странно, дорогая. Особенно если учесть, что сегодня в городе появились эти подлые листки, – изобразил тревогу Франклин.

– Ты допускаешь, что ее могли задержать, да?

– Вряд ли. Я так не думаю, Офелия. Несомненно, Анна обратилась бы к тебе за помощью, если бы ее забрали в полицейский участок.

– Я тоже так считаю. Но как еще объяснить ее отсутствие? Я так беспокоюсь за нее. – Внезапно Офелия схватила Франклина за руку, вспомнив о чем-то важном. – Стоянка на площади! Если Анна не вернулась в дом, возможно, ее кто-то испугал, и она наняла извозчика! Давай сходим туда и поговорим с ними!

Франклин встревожился не на шутку. Что, если кто-то скажет, что отвозил девушку в наемном экипаже в контору Салливана? Но было поздно. Офелия уже побежала через улицу к саду. Она по очереди подходила к каждому извозчику, а Франклин уныло тащился за ней. Наконец она нашла того, кто вез Анну, и узнала, что он высадил молодую леди в гавани. Больше ему нечего было добавить. И Франклин повел огорченную Офелию обратно. Войдя в дом, она повторила со слезами на глазах:

– Гавань, Франклин. Почему она поехала в гавань?

Извозчик, сам того не зная, дал Франклину идеальный и столь необходимый ему шанс дискредитировать Анну.

– Мне очень жаль, дорогая, но это весьма похоже на бегство. Боюсь все же, что Анна виновна в том преступлении, о котором написано в листке. Мне тяжело думать об этом, но в конце концов… Иначе зачем ей нужно было уезжать из дома?

– О, я не знаю, просто ума не приложу, – рыдала Офелия. – Я не могу поверить в это.

– Не убивайся, дорогая, – кротким голосом утешал ее Франклин, но Офелия оставалась безутешной.

Он велел служанке принести согревающие компрессы, и они вместе приложили их ко лбу заболевшей от огорчения женщины. Едва глаза хозяйки оказались под полотенцем, Мира игриво подмигнула своему любовнику.

Франклин долго уговаривал Офелию выпить чашку чаю или бульона и наконец убедил ее перебраться с софы на постель.

– Ты не уйдешь, Франклин? – спрашивала она, прежде чем отправиться в свою комнату.

– Конечно, нет, дорогая, – успокоил ее Франклин. – Я буду рядом с тобой всю ночь.

Провожая ее в спальню, он сделал вид, что не замечает стоящую в гостиной Миру. Когда они с Офелией проходили мимо, служанка наклонилась к нему с неприличной ухмылкой.

– Позже, любимый, – сказала она одними губами.

Франклин незаметно кивнул ей.

Теплые компрессы подействовали. В постели Офелия быстро уснула, и сон ее был крепок. Чтобы осуществить свой план, не опасаясь разоблачения, Франклин для верности подсыпал ей в чай снотворное. В середине ночи он покинул спальню Миры, следующую комнату за чуланом, и вернулся к себе. Спал он с перерывами в общей сложности часа два и проснулся задолго до восхода солнца. В доме было тихо. Он встал, быстро оделся.

Франклину не хотелось заниматься грязным делом. Убийство, увы, не обходится без крови и оставляет улики, а следовательно, требует крайней осторожности. Поэтому он смертельно боялся того, что судьба предопределила ему сделать в ближайшие часы. Но мужчина должен защищать свои завоевания. Разве легко они ему достались? Капитал заслуживает достойного применения и должен обеспечивать предприятию будущее, но, к сожалению, успех в коммерции иногда сопряжен с отвратительными акциями.

Однажды это удалось на редкость легко. Франклин вспомнил обстоятельства гибели старины Пата. Он не хотел его убивать, но у него не было выхода. Пат Салливан являл собой вечную угрозу. Казалось, старику не будет сносу. Тяжелый характер и стремление вредить другим давали ему мощную подпитку. Франклин должен был положить этому конец любым способом, каким бы неприятным или драматичным он ни был.

В тот день Франклин затаился на складе, выжидая в темноте, когда войдет Пат. И тогда, предвкушая радость воздаяния, он спихнул на него коробки, нет, совсем тихонько, практически только подтолкнул, будто это сделал шальной порыв ветра, а вовсе не его рука. А после этого произошел грандиозный обвал. Вслед за несколькими коробками сползла целая башня, за ней еще одна, еще и еще. Потом обрушились ящики – один за другим, как падающий ряд домино.

Вспоминая об этом дне, Франклин подумал, что мог бы тут же и не раскапывать ту груду. Но для пущей уверенности он сделал это. Старик был мертв, он лежал, погребенный горой потенциальных богатств. Только рука со сжатым в бешенстве и страхе кулаком торчала из-под деревянных ящиков – по этой руке Франклин без труда смог определить, что насос, качающий кровь, прекратил работу.

Франклин прогнал неприятные мысли и ухмыльнулся. По сути дела, никто и не оплакивал смерть Пата.

А теперь появилось новое препятствие. С трудом спланированное будущее опять оказалось под угрозой, и это побуждало Франклина к действиям. Он и теперь не хотел убивать. Гораздо больше его устроило бы естественное течение жизни, в которой бы все развивалось по его плану. Собственно, так и было, пока не объявилась эта пигалица. И сейчас, когда дело приняло такой неожиданный оборот, он вынужден устранить ее вместе с этим ничтожеством, Джейком Финном. Но никто не должен связывать имя Франклина Дэнверса с трагической гибелью двух человек.

Вряд ли кто-то станет убиваться по Финну, но жених Анны и Офелия могут настоять на проведении основательного расследования причин ее смерти. Анна для всех должна погибнуть из-за собственной неосторожности. А уж он знал, как устраивать несчастные случаи!