Среди ночи Скотта разбудил стук в дверь. Неизвестный так колотил по деревянной панели, как будто отбивал дробь на барабане. Скотт, чертыхаясь, зажег лампу и пошел к дверям, бормоча себе под нос далеко не лестные слова в адрес столь поздних посетителей.

Стоя за дверью, Чейз уже пожалел, что поднял такой шум. Может быть, ему следовало дождаться утра? Пароход пришел еще днем, но несколько долгих часов ему пришлось потратить на то, чтобы забрать багаж и положить золото в банк, что было тоже не так-то просто. Ни один из них не казался ковбою достаточно надежным. А потом еще Расти и Кейт никак не могли устроиться в гостиницу, и Чейз вынужден был, сунуть администратору золотой самородок, чтобы молодоженов поселили в лучшем номере. Когда со всеми делами было покончено, время перевалило за полночь, но Чейзу так не терпелось увидеть свою любимую, что он помчался к ней, решив не откладывать свой визит до завтра.

Когда дверь наконец распахнулась, Чейз с удивлением увидел на пороге растрепанного мужчину, которого только с большой натяжкой можно было назвать одетым. Но самым ошеломляющим для ковбоя явилось то, что он этого мужчину знал!

– Гордон?! – воскликнул Чейз, вне себя от возмущения. – Какого черта ты здесь делаешь?

– Ты мог бы приехать и пораньше, – недовольно пробурчал Скотт, впуская его в квартиру.

– Да что это значит, дьявол тебя побери? Где Мэгги? Почему ты находишься здесь?

– Кто там, Скотт? – послышался из комнаты голос Мэгги. Стук разбудил и ее, но девушке понадобилось больше времени, чтобы подняться и накинуть халат.

Мэгги вышла из комнаты, и Чейз, за секунду до этого готовый заключить девушку в объятия, недоуменно уставился на нее. Выпирающего живота Мэгги не заметил бы только слепой. Чейз уже решительно ничего не понимал, и в голове его бился лишь один вопрос: «Как же такое возможно?» Ответ на это был один: отцом ребенка, которого ждет Мэгги, является Скотт. Иначе зачем она обманула его, сказав, что бесплодна? Видимо, даже мысль иметь от него дитя так для нее невыносима, что Мэгги предпочла солгать, только бы не иметь с ним ничего общего.

– Чейз, дорогой, слава богу, ты приехал, – облегченно выдохнула Мэгги.

Время родов приближалось, и она находилась в постоянной тревоге, но теперь Чейз здесь, а значит, все будет хорошо.

– Тебе так необходимо мое присутствие? – насмешливо спросил ковбой. – А я думал, твой муж именно тот, кто тебе сейчас нужен.

– Мой… муж? Но ты же знаешь, что я не замужем, – брови Мэгги удивленно поползли вверх.

– Ну-у, – презрительно протянул Чейз. – Если Гордон до сих пор на тебе не женился, то ему следует поторопиться. Или он не собирается давать фамилию своему ребенку?

– Своему ребенку? – переспросила Мэгги, вконец озадаченная.

– Не смей оскорблять Мэгги! – краснея от гнева, выпалил Скотт. Ему хотелось хорошенько врезать этому тупоголовому ковбою, который не видит очевидного. Или предпочитает не видеть.

– Не горячись, капитан, я тебя не виню, – небрежно продолжал Чейз. – Мэгги – лакомый кусочек, я и сам не мог удержаться, – он повернулся к девушке. – Вот что я действительно хочу знать, так это то, почему ты обманула меня? По-твоему, грубый, неотесанный ковбой не достоин быть отцом?

– Чейз, ты опять все не так понял. Позволь объяснить тебе…

– Я по горло сыт твоими объяснениями, – резко оборвал он. – Пусть я слишком простой парень для тебя, Мэгги-детка, но зато у меня теперь столько денег, что я могу с потрохами купить твоего конника и даже всю канадскую полицию.

Мэгги стояла как громом пораженная. Ну почему Чейз всегда так торопится с выводами? Вот и сейчас он не дает ей даже слова вставить – и все воспринимает в штыки.

– Прошу тебя, Чейз, выслушай меня, – спокойно и с достоинством попросила Мэгги.

– Давай, давай, дорогая, – зло ухмыльнулся Чейз. – Расскажи мне, как скоро Гордон приехал сюда к тебе? А я-то еще удивлялся тому, что не видел его в Доусоне.

– Скотт приехал всего неделю назад.

– Да? А я так думаю, он наведывался сюда еще и осенью, – язвительно проговорил он, кивая на живот Мэгги. – Если бы ты знала, как мучился я, узнав о твоем бесплодии. Твой обман поразил меня в самое сердце, но я поклялся никогда не заговаривать с тобой об этом недостатке и не винить тебя за него.

– Но… как же так? Ты ведь сам говорил, что не хочешь детей! – воскликнула Мэгги, удрученная размерами горя, которое причинила ему ее ложь.

– Да, говорил, но лишь для того, чтобы ты не чувствовала себя ущербной. Я любил тебя и готов был принять такой, какая ты есть. Ты – вот все, что нужно мне в этой жизни, но тебе этого, как видно, показалось мало, и ты умудрилась разбить мои мечты и планы, которые мы строили вместе.

– Черт тебя побери, Чейз Макгаррет, да дашь ли ты мне, наконец, сказать? – выкрикнула Мэгги.

– Что еще я должен выслушать? – ядовито осведомился Чейз. – Очередное вранье? Теперь ты, конечно, попытаешься убедить меня в том, что это мой ребенок, и все потому, что твой любовник не хочет на тебе жениться. Я даже скажу тебе почему, потому что доверяет тебе не больше моего и у него есть для этого все основания.

– Я готов жениться на Мэгги хоть завтра, если она того пожелает, – процедил Скотт.

– Тебе следует согласиться, дорогая, – натянуто заметил Чейз. – Лучше уж выйти за Гордона, чем растить одной ребенка, на которого все будут указывать пальцем. Да и ты сама не становишься моложе с каждым годом.

Чейз знал, что завтра, скорее всего, пожалеет о своих словах, но сейчас ему необходимо было выплеснуть наружу все то, что скопилось у него на сердце.

Лицо Мэгги болезненно сморщилось. Она отказывалась верить своим ушам. Неужели Чейз, ее великодушный, нежный ковбой, может быть так жесток? Похоже, она совсем не знает его.

– Ах, ты подонок! – взорвался Скотт. – Да если бы ты хоть немного пораскинул своими заплесневелыми мозгами, ты бы понял…

– Не надо, Скотт, – махнула рукой Мэгги. – Ты же видишь, что все бесполезно. Он ни мне, ни тем более тебе сейчас не поверит.

Мэгги ушла в комнату и устало опустилась в кресло. Она так ждала приезда Чейза, так хотела, чтобы он понял и простил ее обман, а вместо этого получила лишь несправедливые обвинения и упреки. Оставалось только надеяться на то, что когда-нибудь Чейз осознает свою ошибку и вернется к ним: к ней и их ребенку. А до тех пор ее удел – ожидание. Опять ждать и мечтать о том, что может быть и чему не суждено сбыться.