Совсем другое действие оказало появление Чейза на Вирджи.

– Чейз! – взвизгнула она и бросилась бы к нему в объятия, если бы Скотт вовремя не остановил ее.

– Чейз – муж Мэгги, милая, – укорил он. – Если ты сейчас побежишь к нему, то можешь забыть обо мне и нашем совместном будущем.

Вирджи покраснела. Нелегко отказываться от старых привычек. Девушка с тоской смотрела, как Чейз подходит к своей жене и обнимает ее за талию. Взгляды, которыми обменялись супруги, были полны нежности и любви, и Вирджи, закусив губу, отвернулась. Но уже секунду спустя обратила сияющее лицо к Скотту. В ее хорошенькой головке созрел новый план.

– Ты собираешься позволить Чейзу удочерить Бет? – невинным голоском спросила она, по-прежнему пребывая в неведении относительно того, кто настоящий отец малышки.

– Ему незачем ее удочерять, – тихо проговорить Скотт. – Бет – дочь Чейза и никак не может быть моей, потому что Мэгги никогда не изменяла своему мужу, даже тогда, когда они еще не были женаты. Она любит его с первой их встречи, и если Чейз думает иначе, то он глубоко ошибается. Его ревность совершенно необоснованна.

Вирджи уставилась на Скотта, словно видела его впервые. Он такой добрый и, пожалуй, даже красивей Чейза. И как это она раньше не подумала о том, какой прекрасной они со Скоттом будут парой. За последние несколько недель они очень сблизились, и Вирджи были приятны его разговоры и… его поцелуи.

Чейз испытывал примерно те же чувства, что и Вирджи. Хлопнув по плечу Расти и чмокнув в щеку Кейт, он подошел к «треклятому коннику» и проговорил:

– Гордон, я должен извиниться перед тобой. – Гордость – горькая пилюля. Благодарю тебя за ту помощь, которую ты оказал Мэгги в прошлом. Знай, ты всегда будешь желанным гостем в нашем доме.

Мужчины пожали друг другу руки. Может быть, близкими друзьями они и не станут, но все же начало положено.

– А что касается тебя, – прорычал Чейз, поворачиваясь к Вирджи, – то твои интриги стоили нам с Мэгги долгих недель разлуки и страданий. Ты знаешь, о чем я говорю.

– Чейз, что ты имеешь в виду? – обеспокоенно спросила Кейт. Ей не хотелось верить в то, что ее племянница способна на какую-то подлость.

– Постой, Чейз, – вмешался Скотт. – Прежде чем ты ответишь, я хочу сделать объявление.

За два месяца он неплохо узнал Вирджи и пришел к выводу, что она хорошая и милая в основе своей девушка, просто направленная не по тому пути. Рано лишившаяся родителей она могла полагаться только на себя, свою ловкость и сообразительность. Но если дать ей шанс, то Вирджи станет такой женщиной, которой любой мужчина может гордиться.

– Вирджи согласилась стать моей женой, – продолжил он, шокируя всех своим заявлением. – Я решил купить землю в Монтане и осесть здесь. Мне нравится этот штат.

Кейт, удивленная, но довольная, перевела взгляд со Скотта на Вирджи. Она знала, что Гордон долгое время был влюблен в Мэгги, но верила, что ее хорошенькая и упрямая племянница сумеет его удержать.

– Я очень рада этому, – сердечно сказала она. – Своих детей у меня нет, и я люблю Вирджи, как родную дочь. Береги ее, Скотт, она еще такая молоденькая.

– Желаю вам обоим удачи, – сдержанно поздравил Чейз. – Вирджи – та еще штучка, но, думаю, ты с ней справишься.

– Чейз, – укорила его Мэгги. – Ну зачем ты так? Я уверена, что Вирджи уже сожалеет о том, что сделала. Желаю вам всего наилучшего, – сказала она, поворачиваясь к сияющей паре.

Вирджи, прильнув к руке Скотта, бросила на Мэгги благодарный взгляд. Ей действительно было стыдно за свое поведение, особенно теперь, когда в ее жизни появился такой необыкновенный, чуткий мужчина, как Скотт Гордон.

– Как скажешь, дорогая, – проворчал Чейз. Сердце его отнюдь не смягчилось, но он не хотел расстраивать Кейт. Да и что толку во взаимных упреках? Теперь они с Мэгги вместе, а о Вирджи пусть беспокоится Скотт. Ух и хлебнет же он горюшка с маленькой ведьмой!

Этот день в жизни Мэгги оказался самым счастливым. Иранга не зря провела столько времени на кухне, стол просто ломился от всяческих яств. Совершился трогательный обмен подарками, были пропеты гимны, а потом честная компания уютно устроилась у камина, ведя неторопливые задушевные разговоры. В общем, все было как в настоящей рождественской сказке.

Разошлись уже за полночь. Войдя в спальню, Чейз загадочно улыбнулся и сказал:

– У меня тоже есть для тебя подарок, дорогая.

– О, Чейз, это нечестно, – запротестовала Мэгги. – Я ведь для тебя ничего не приготовила.

– Неправда! – решительно отверг ее возражения Чейз. – Ты подарила мне счастье спать с лучшим репортером и издателем штата. Я очень горжусь тобой, Мэгги.

– Значит, ты не будешь возражать против того, чтобы я возвращалась домой с вымазанными чернилами пальцами и тратила время на газету?

– Нет, если ты будешь возвращаться ко мне. А теперь закрой глаза, я хочу сделать тебе сюрприз.

Мэгги крепко зажмурилась и почувствовала, как что-то скользнуло ей в ложбинку между грудями.

– Открой глаза, – разрешил Чейз.

Мэгги повиновалась и в восхищении уставилась на отполированный золотой самородок, висящий на изящной цепочке.

– О-о-о, какая прелесть!

– Не прелестнее того места, на котором она покоится, – сострил Чейз. – Хочу, чтобы эта вещица всегда напоминала тебе о нашей жизни на Клондайке, о бесконечных месяцах снега и льда и тех трудностях, которые ты так мужественно переносила.

– Трудности да, но не забывай и о восторге, – напомнила ему Мэгги, и ее янтарные глаза затуманились от воспоминаний. – Ведь, кроме льда, был еще и восторг.

– Лед, восторг и самая замечательная женщина на свете. Только моя среди той замерзшей пустыни.

– Возвращайся в постель, любимый, – обольстительным шепотом позвала Мэгги. – Мы можем ощутить тот же восторг и здесь в Монтане. Мы одни, а за окном полно снега.

– А в нашей постели – восторга, – пробормотал Чейз, готовый любить Мэгги снова. И снова. И снова. Всегда.