Сказки Алисины стали не сказками,

Смотришь — имеют и к нам отношение…

Сказки Алисины стали подсказками,

В жизни понятными более-менее.

Время пить чай — с девяти до семнадцати,

Завтрак долой! (и обеды, и ужины…)

Будем фигурами (ах!) восторгаться мы:

Брюки приталены, платья обужены!

Если всерьёз — вот эффект зазеркальности

(Сколько ни знаешь, а всё удивляешься!):

Чем горячее к тебе устремляюсь я,

Тем от меня дальше ты удаляешься.

Наоборот, чем я рвусь интенсивнее,

Чем я неистовей узы развязываю,

Тем интерфейсней и интерактивнее,

Тем, в результате, мы ближе оказываемся…

Нету меня — лишь ухмылка болтается:

Правда, ухмылка совсем не чеширская.

Эта ухмылка упорно пытается

Выглядеть бодро, хоть носом и швыркает.

Тащат вальта — отрубать ему голову,

(Нет головы: уж полгода потеряна!)

Что ж, Королева, найдёте другого Вы:

Этот уже не внушает доверия!

Снова на площади шумно и весело:

Единорог против Льва — развлечение!

Что ж, Королева, ты носик повесила?

Вам — удовольствие, нам — огорчения!

С грустью смотрю, не борюсь, а бездействую,

Намертво, надолго за сердце схваченный…

Снова пою, только грустные песни те.

Снова пишу, и похоже, что начерно…

Что говорить — всё давно уже сказано.

Даже, пожалуй, побольше, чем надо бы.

Всё позапутано и позавязано,

А на пути к тебе — дзоты и надолбы.

Нет чтобы флиртиком стать полушуточным!

Стало громадою, сердце сдавившею,

Не отпускающей ни на минуточку,

Всё заполняющей, всё победившею…

Всюду со мною: ни скрыться, ни спрятаться,

Каждая клетка тобою пропитана.

Всё бесполезно — и рваться, и пятиться,

Боль не уходит — лишь больше свербит она.

Груз неподъёмный — и крылья несущие.

Счастье моё — и проклятье желанное…

Самое важное, самое сущее,

Неистребимое и постоянное…