Часы мои встали. Секундная стрелка

И та не желает по кругу бежать.

Ты мстишь, что ли, Время? Ты, что ли, так мелко?

За что на меня ты в обиде опять?

Я в целом не против, но как-нибудь позже…

Вот буду я счастлив, тогда — тормозни!

Тогда протянись, чтобы было подольше,

А тут, без Неё — ну зачем эти дни?

«Послушай» — тогда моё Время сказало —

«Чего ты психуешь? Не мальчик, кажись!

Давно я с тобою возиться устало.

Ты выспаться должен. Ты понял? Ложись!»

Послушно лежу, на постели распластан.

Часы не идут, только сердце стучит.

Оно с остановкой часов не согласно.

А Время отечески мне говорит:

«Ну что тебе с нею? Танталовы страсти!

Хоть око и видит, да губы неймут!

Ты, может быть, скажешь, что в этом и счастье?»

«Скажу. Но, конечно, меня не поймут.

Эх, Время! Готов на любые условья!

Рабом — так рабом, я готов шестерить…

Любимым ли, другом, знакомым — готов я,

Но только, чтоб рядом. Иначе не жить.»

Сказало мне Время: «Тебе же на пользу.

Устал ты. Ты понял? Ты слишком устал.

А что не живешь — так того ты не бойся!

Ведь жить-то и так ты давно перестал!

А что, скажешь — жил ты? Ты бегал, и только.

Сперва по прямой, и по кругу потом.

Собою самим не бывал. Ни вот столько!

А был только тенью. Чужою притом.»

«Послушай-ка, Время! Однако, хамишь ты!

Ведь если и жил я, так только тогда,

Когда я любил, и потел, как мальчишка,

Когда у дверей я Её поджидал!

Пусти поскорее отсчёт до свиданья,

Ну, Времечко, Время, давай, не ленись!

Ну, что тебе нужно? Что хочешь, отдам я!

Давай! Не могу я — ну хоть застрелись!»

«Пацан! Всё, что хочешь — ты хочешь сейчас же.

Науку терпеть ты совсем не постиг!

Полжизни ты прожил, ума же — не нажил.

Очнись! Отрезвей! Ну хотя бы на миг…

И знай — я напрасно с тобою болтало

Ты шутку не понял, а значит — прости.

Ведь Время твоё (то есть я) не стояло.

Ты просто часы позабыл завести!»