— А я-то тут причём? — изумился бывший вор.

— Ты хорошо подойдёшь в качестве учебного врага.

Закрыв глаза, юный паладин сосредоточил свои мысли на Апионе и начал сгущать вокруг него невидимое простым людям облако серебристой энергии.

— Эй, вы чего?! Не нравится мне всё это! — выкрикнул Апион и вскочил с кресла.

— Сожми его ауру, — произнёс Элиддин. Ларратос послушался своего наставника и силой воли сжал облако энергии вокруг Апиона. Неуловимый замер: он не мог даже пошевелиться.

— Отлично, Ларратос! Используя силу Абсолюта, ты можешь парализовывать в бою своих врагов. Главное, не держи их так слишком долго — будучи парализованными, они не могут дышать.

Юный паладин, продолжая концентрировать мысли, сжал ауру ещё сильнее. Глаза бывшего вора выпучились, лицо начинало синеть…

— Отпусти его, Ларри! А не то задушишь! — выкрикнул Элиддин, и Ларратос развеял облако энергии.

Зарина, загипнотизировав гиперборейских пограничников, без особого труда перешла границу — и оказалась в северной республике, под синим небом, которого она не видела уже много лет. Её чёрное платье, столь модное в Масхоне, в Гиперборее смотрелось неестественно, и народ мог догадаться, что она — не гиперборейка. В девушке могли даже заподозрить вражескую лазутчицу. Вообще-то, если учитывать её настоящий возраст, Зарина не была девушкой, но магические способности, чувствительность к Абсолюту и происхождение одержали победу над возрастом — и позволяли ей выглядеть почти столь же молодой, как в день знакомства с Ним. Зайдя в один из домов (предварительно дождавшись, пока хозяева уйдут), она оставила своё чёрное платье, переодевшись в зелёную юбку и блузу. До ближайшего посёлка Зарина шла пешком, а оттуда уже на пригородном поезде добралась до крупнейшего города на юге Гиперборея — Новгарда.

Зарина хотела встретиться с гиперборейским консулом — и рассказать о готовящейся атаке со стороны Диктатуры, а также отдать ему пробирку с биологическим материалом. В Гиперборее должны быть паленгенезисты, способные, изучив зародыш гончей, найти способ борьбы с этими тварями.

Впрочем, у Зарины была и другая цель: встретиться с Ним — если это, конечно же, Он. Те же глаза, та же улыбка… но — более молодое лицо. Если Он сумел выбраться из своей гробницы на севере Масхона и добраться до Гиперборея, то Зарина должна быть с Ним.

Увы, для нормального путешествия по Гиперборею нужны деньги — и немало. А значит, — размышляла Зарина, — придётся кого-нибудь ограбить. Пожалуй, вон тот дорогой дом подойдёт — не может быть, чтобы там не оказалось хотя бы небольшой денежной суммы.

Девушка перемахнула через забор и подошла к входной двери:

— Итфатех! — дверь послушно отворилась, и Зарина вошла в жилище.

— Ты кто такая?! — вытаращился на неё хозяин дома.

Вместо ответа Зарина выхватила свой меч. Одно быстрое движение — и вот уже она стоит за спиной горожанина, прижимая лезвие к его горлу:

— Гони деньги, а не то я убью тебя!

— Деньги в шкафу, — прохрипел перепуганный хозяин дома, — умоляю тебя, убери меч!

Зарина вбросила клинок в ножны и открыла шкаф. "Так, что тут у нас? Тысяча аргусов. Для богатого человека что-то маловато — вероятно, основная сумма лежит где-то ещё. Но для меня этого более чем достаточно".

Внезапно грабительница почувствовала опасность и, обернувшись, успела заметить летящий в неё цветочный горшок — видимо, хозяину очень не хотелось расставаться со своими деньгами. Напрасная попытка: усилием воли Зарина направила этот «снаряд» в обратный путь — и горшок ударил своего владельца по подбородку, отправив его в нокаут. Но не убив — Зарина всё ещё чувствовала искру жизни в теле домовладельца. Конечно же, девушка понимала, что, отбирая деньги у невинного, она совершает плохой поступок. Но этот грех должен был с лихвой окупиться спасением Гиперборея от масхонских гончих ада.

Дойдя до вокзала, Зарина приобрела билет до столицы и доехала безо всяких приключений. Оказавшись в Стейнгарде, она, не теряя понапрасну времени, сразу же отправилась к консульскому дворцу.

— Девушка, вам куда? — остановил её охранник при входе.

— Я хочу увидеть консула.

— Многие хотят увидеть консула, но просто так я никого не пускаю. Предъявите, пожалуйста, ваш пропуск.

Эти бюрократические проволочки изрядно разозлили Зарину: она не собиралась дожидаться аудиенции — ей требовалось проникнуть во дворец немедленно. Лучше всего, конечно, было бы просто загипнотизировать охрану — но личные охранники консула, скорее всего, устойчивы к ментальному воздействию. Так что…

— Вот вам пропуск! — ответила Зарина, доставая из кармана соответствующую бумажку. Разумеется, полностью иллюзорную — девушка не зря была мастером иллюзий, показав стражнику именно то, что он и рассчитывал увидеть.

— Ого! — изумился охранник. — Секретная служба…

— Так я могу пройти? — ледяным голосом поинтересовалась Зарина.

— Да-да, разумеется, можете проходить.

— А может, ты сам отведёшь меня к консулу?

— Вообще-то мне нельзя оставлять пост…

— Это приказ!

— Хорошо-хорошо, пройдёмте, — и охранник провёл Зарину в приёмную правителя.

— Так-так, Петер, кого же ты мне привёл? — спросил консул Николас Марн у охранника.

— Барышня из секретной службы хочет вас видеть, господин консул.

— Хм. Что-то я не припоминаю вас в рядах наших шпионов… Ну, и с чем пожаловали?

— Господин консул, я хочу вас предупредить! — выпалила Зарина, — Масхон готовится к войне с Гипербореем!

— Для меня это давно не новость, — усмехнулся консул. — И я уже принял меры — в частности, послал дипломатов для установления стратегического союза с гирдашанскими орками.

— Но вы знаете далеко не всё! — чего-чего, а уж такого равнодушия Зарина не ожидала. — Орки никогда не пойдут на союз с людьми! А масхонские паленгенезисты выводят опасных боевых животных — гончих ада, напоминающих огненных собак. Лорд Хаммон планирует использовать их в войне против республики. У меня есть пробирка с образцами материала — я хочу, чтобы гиперборейские паленгенезисты исследовали её.

— Хорошо-хорошо, я свяжусь с паленгенезистами. Успокойтесь, пожалуйста — у нас нет никаких поводов для волнения. Я уверен, наши дипломаты договорятся с орками о союзе.

Мысленно плюнув, Зарина покинула дворец консула. Да, совсем не так она себе представляла эту аудиенцию. Её трясло от ярости:

"Как же так — я, рискуя жизнью, принесла столько важных сведений — и какова благодарность? Консул просто отмахнулся от моего предупреждения, тупой индюк! Вот повесит его лорд Хаммон — тогда этот болван сразу запоёт по-другому".

Что бы там ни говорил консул, Зарина прекрасно знала о редкостной дикости и неуживчивости гирдашанских орков. Знала, что гирдашанские орки, в отличие от тех, кто проживал в диаспоре, всегда недолюбливали людей.

"Республиканские дипломаты ОБРЕЧЕНЫ на неудачу, — думала девушка, — а то и на смерть. Ведь они не владеют ни мастерством ментального воздействия, ни боевыми искусствами. Ну что ж… Единственный выход — самой отправиться в Дэртон и помочь дипломатам-недотёпам. Жаль, конечно, что поиски возлюбленного придётся отложить до лучших времён — но на кону стоит судьба этой страны…"

И Зарина двинулась к порту, расположенному на реке Магнифа — угонять корабль, дабы добраться до орковской столицы.

Баал Кархан миновал северо-восточную границу Масхона с Гипербореем и пошёл по направлению к ближайшей деревне вильинского района. На правой руке владыки шеддитов красовалась чёрная перчатка — он не собирался никому демонстрировать новую руку. На левой, чтобы не вызвать подозрений — тоже. Немного поразмыслив над выбором пути, шеддит решил не рисковать и не ехать в столицу через Новгард: путь через Вильин хоть и подлиннее, но зато гораздо безопаснее. В первой же деревне Баал Кархан забрался в дом какого-то крестьянина, украв одежду и тёмные очки — красные глаза выдавали в нём шеддита. Переодевшись, он ничем не отличался от заправского селянина. Положив чёрную мантию с золотой маской в мешок и повесив его на спину, Кархан зашагал к железной дороге, рассчитывая сесть на пригородный поезд, следовавший в Вильин. Никто так и не заподозрил в нём шеддита — обычный крестьянин едет в город, торговать овощами на рынке. Да, согласно кодексу шеддитов носитель титула Баала не должен был показывать посторонним своё лицо, но ведь никто даже и не догадывался, что он — Баал.