– Да.
Фиона подняла на него глаза:
– Сколько?
– Думаю, это весьма значительная сумма.
– Насколько значительная?
– Пока не могу сказать определенно, но я все же уверен…
– Эта сумма достаточна для того, чтобы обеспечить трех моих сестер, а также мою собственную независимость? – Голос Фионы теперь звучал совершенно по-деловому.
– Ну, хотя я уверен в окончательном успехе проекта, все же пока…
Фиона скрестила руки на груди.
– Как вы думаете, я обладаю сильным характером, милорд?
– Вне всяких сомнений.
– Я решительна? – Она прищурилась. – Упряма?
Джонатон задумчиво кивнул.
– Скажите, а почему вы спрашиваете?
– Боюсь, я обманула вас.
Джонатон вздрогнул:
– Что?
– Сила моего характера, решительность, упрямство и прочие подобные качества представляют собой сомнительную ценность, если смотреть на это глазами общества. Есть другие черты характера, которыми следует обладать молодой леди…
– Вздор. Каждая женщина в моей семье в значительной степени обладает теми же…
– Верно, но вы говорите о женщине из рода Эффингтонов, которая обладает богатством, властью и социальными связями, а не является одинокой в этом мире, не имеет состояния и отвечает за судьбу своих сестер! – холодно бросила Фиона.
Маркиз широко раскрыл глаза:
– Я вовсе не имел в виду…
– Вероятно, не имели. – Фиона небрежно махнула рукой. – Тем не менее у меня действительно нет тех ресурсов, которыми располагают женщины в вашем доме. Кроме того, я опасаюсь, что сила моего характера весьма ограничена.
– Что вы имеете в виду? – В голосе Джонатона почувствовалась неуверенность.
– Я имею в виду, милорд, что в какой-то момент эти силы иссякнут. Меня не прельщает перспектива жить в бедности, и я не намерена ввергать в нее своих сестер.
– Но ведь книга в конечном итоге обеспечит…
– В конечном итоге – это не выход! – Фиона сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. – Как-там-его-звать – мистер Синклер – вероятно, появится в течение недели…
– И к этому времени вы уже будете иметь необходимые деньги, чтобы не зависеть от него, – твердо пообещал Джонатон.
Фиона покачала головой:
– Этого недостаточно.
– Этого будет достаточно, чтобы вы могли найти себе мужа по собственному выбору.
– Я уже нашла мужа по собственному выбору. – Фиона подняла взгляд, и они долго смотрели друг на друга.
– Я не позволю вам выйти замуж за мужчину, за которого вы не желаете выходить, – сказал маркиз тихо.
– Почему не позволите? – Фиона задержала дыхание. – Разве для вас в этом есть какая-то разница?
– Я давний друг вашего кузена, и у меня сложилось впечатление, что за это время мы также подружились. Я не могу допустить, чтобы мой друг был вынужден вступить в брак по материальным соображениям.
– И как вы собираетесь помешать этому?
– Я… – Маркиз шагнул ей навстречу. – Если хотите, я дам вам деньги, которые вы получили бы, если бы вышли замуж раньше, чем будет распродана книга.
Фиона недоверчиво уставилась на него:
– Вы действительно это сделаете?
Джонатон кивнул:
– Я ваш должник. Я согласился жениться на вас, но… Впрочем, сейчас нет нужды распространяться об этом.
– В самом деле, я уже устала об этом слышать, но… Неужели вы так хотите отделаться от меня, что ради этого готовы выплатить целое состояние?
– Нет, вовсе нет! – Джонатон энергично замотал головой. – Я получил большое удовольствие от общения с вами, тем более я чувствую определенную ответственность, обязательство…
– Обязательство? – Голос ее набрал силу. – И вы хотели бы заплатить так дорого, чтобы откупиться от меня? Очистить свою совесть?
– Поймите, я имею в виду вовсе не это! – Маркиз провел ладонью по волосам. – Я чувствую ответственность, но не вину. Возможно, вина, совсем в малой степени, здесь тоже есть, но…
Неожиданно лицо Фиона вспыхнуло.
– Я не хочу ваших денег и, более того, не хочу вас. – Она резко указала рукой на дверь: – Убирайтесь!
– Но послушайте…
– Милорд, это мой дом, и я не хочу вас здесь видеть. – Голос Фионы звучал на удивление твердо, и это было все, что она могла сейчас себе позволить, хотя ей хотелось стонать, рыдать, либо делать то и другое одновременно. – Будет лучше, если вы сейчас же уйдете.
– Постойте, Фиона. – В голосе маркиза звучало страдание. – Я не хотел, чтобы…
– Наплевать мне на то, чего вы хотели. Повторяю: я хочу, чтобы вы немедленно ушли! – Она повернулась, схватила со стола книгу и ткнула ею маркизу под ребра. – Это заберите с собой; я не желаю больше видеть ни книгу, ни вас!
Джонатон осторожно взял из ее руки книгу: судя по всему, он не совсем понимает, что происходит.
– Вы наверняка не имеете этого в виду…
– Верно, не имею. – Фиона выдернула из его рук книгу и прижала к груди. – Это моя книга, и она будет служить мне…
– Чем именно?
– Предупреждением. – Фиона вскинула подбородок. – Защитой от ложных надежд и завышенных ожиданий, а также от мужчин, которые дают обещания, не собираясь их выполнять.
В этот миг Джонатон почувствовал себя так, словно получил пощечину.
– Пожалуйста, уходите.
– Что ж, как вам будет угодно… – Немного помедлив, маркиз повернулся и зашагал к выходу.
Нет! Это слово прозвучало в голове Фионы словно стон, после чего она бросилась следом за Джонатоном.
Она была уже около двери, когда к ней пришло осознание того, что произошло, и она чуть не задохнулась от ужаса.
Боже, что она наделала! Такой финал ею отнюдь не планировался. Предполагалось, что в данный момент они мечтают о том, как счастливо проживут вместе до конца дней. Она была так уверена…
Теперь же Фиона не имела понятия, что ей делать дальше, но что-то же надо было делать, пока еще не было слишком поздно!
Джонатон Эффингтон был любовью всей ее жизни, и Фиона не собиралась отказываться от него.
Джонатон шел по тротуару, и его карета незаметно следовала за ним на некотором расстоянии. Однажды он уже шел таким образом по улицам после бурного разговора с Фионой. Что ж, по крайней мере, она печется о его здоровье, заставляя совершать пешие прогулки.
Так что же, черт побери, случилось?
Последние несколько дней маркиз был занят тем, что разглядывал свежеотпечатанные копии рисунков обнаженных людей. Ее рисунки. Также он проверял тексты, рассказывающие о желании двух распутных богов овладеть прелестными, аппетитными нимфами, и выплачивал немыслимые деньги мастерам, чтобы они работали сверхурочно до тех пор, пока не изготовят эту чертову книгу.
Как же случилось, что все пошло наперекосяк? Маркиз не мог даже подумать, что все может обернуться таким образом, когда пришел с экземпляром «Прекрасной капитуляции» к Фионе, полагая, что она обрадуется книге. Далее маркиз предполагал, что Фиона весьма эмоционально продемонстрирует свои чувства, и это послужит началом развития весьма интересных событий, к чему он давно стремился.
Тем не менее то, что события развивались не по плану, было всецело его ошибкой. Начиная с того момента, когда он вошел в комнату и Фиона улыбнулась ему, устремив на него взгляд своих сияющих зеленых глаз, он повел себя неправильно. Она как бы заявляла о том, что безгранично верит в него и в то, что его абсурдный план может спасти ее. Никогда ни одна женщина не смотрела на него таким взглядом, как если бы он на самом деле был ее рыцарем, ее спасителем, ее любовью, ее судьбой…
Внезапно внутри его словно что-то оборвалось – маркиз почувствовал себя разбитым наголову и попытался сделать глубокий вдох. Теперь он готов был ухватиться за что угодно, лишь бы найти спасение.
Джонатон попытался успокоиться и не спеша проанализировать ситуацию. Во-первых, он держался с Фионой холодно, даже отчужденно. Он сказал ей о своих дружеских чувствах…
Маркиз громко застонал. При чем тут дружба? Какое дело Фионе до его дружеских чувств к Оливеру, а не к ней? Хуже того, он сказал об обязательствах и об ответственности перед ней. Каким же болваном он выставил себя перед ней!
