– Скажи ему, – приказал Ермолов, – все, что он желает, есть благо народа, и потому я охотно соглашусь с ним, пусть только скажет, кого он хочет иметь порукою.

– Честное слово сардара Ермолова и милость царя Александра, – сказал лазутчик.

– Пусть будет так, – заключил Ермолов и протянул ему руку, – вот тебе моя рука и с нею даю тебе честное слово, что получивши от тебя голову Майри-Бийбулата, нарушителя спокойствия целого края, исполню с большим удовольствием все то, что между нами сказано и, кроме того, народные кадии и достойные члены суда будут получать от правительства хорошее содержание, а тебя, как достойного, щедро наградит царь. Теперь, – продолжал Ермолов, – я свое кончил, также требую от тебя, как истинного мусульманина, верную присягу на Коране, что ты исполнишь в точности свое обещание.

Лазутчик, не выпуская руку Ермолова, благодарил Бога, называя себя чрезвычайно счастливым и говоря, что надежды и ожидания его совершенно оправдались и что чеченцы избавлены от разорительной войны. Затем, выпустив руку Ермолова, сказал:

– Теперь вам, сардар, присяга моя не нужна, – он снял башлык, – вот вам голова Бийбулата. Она всегда была готова быть жертвою для спокойствия бедного чеченского народа. Поручаю себя Богу и Его правосудию.

– Он сам!.. Он сам! – воскликнули одновременно Бекович и переводчик.

– Да кто же он? – нетерпеливо спросил Ермолов.

– Сам Майри-Бийбулат, Ваше Высокопревосходительство! – ответил Бекович.