При этом разговоре нашем со мной были родственники – лейбгвардии казачьего полка полковник Касбулат Есенов, ротмистр Заурбек и поручик Ислам Дударовы. Они также, как вообще все тагаурские и дилерские алдары, потеряв всякую надежду на лучшее будущее, желали попробовать счастье и согласились с мнением брата моего: чтобы пришел Шамиль с большою силою и, заняв ВоенноГрузинскую дорогу, выше гор. Владикавказа заставил восстать тагаурцев, куртатинцев, алагирцев, дигорцев, назрановцев, затем Малую и Большую Кабарду (всего более 25000 дворов).

Зная вражду между сословиями в Тагауре и в Дигоре, а также нерешительность Шамиля, я выставил им примером недавний (1846 г.) приход Шамиля в Большую Кабарду и требовал от брата вернуться домой. Но все, что было сказано мной о возвращении его домой, брат отвергнул с негодованием, и таким образом мы расстались с ним.

Я вернулся во Владикавказ и, доложив генералу Вревскому о несогласии брата моего возвратиться назад, отправился в Тифлис, где бывшему начальнику главного штаба генералу Вольфу (другу Вревского) сообщил подробно о неправильном взгляде ген. Вревского при разборе личных и поземельных прав высшего сословия горцев.

Вольф с тонкою улыбкою, притворно согласившись со мной, обещал доложить главнокомандующему все, что мною ему было сказано.