Люсьен рассмеялся:
– Тогда, возможно, они будут… или по крайней мере мы уверим их, что ты вот-вот появишься.
– Простите, милорд, но я не поняла, – сказала Велвет, непроизвольно положив ладонь на руку Джейсона. Люсьен обратил внимание, что тот не отдернул руку. – Ведь не можем же мы позволить всем этим людям увидеть Джейсона. В этой одежде он выглядит совсем по-другому, но кто-то может узнать его и вспомнить, кем он был.
Люсьен только улыбнулся:
– Вы обещали им устроить бал и представить своего стеснительного и неловкого супруга. Мы не можем сделать этого, но можем разослать приглашения. – В раздумье он склонил голову набок. – Дайте подумать… День бала надо назначить… Скажем, недели через три? Они успокоятся, а мы тем временем займемся своими делами.
Велвет широко улыбнулась:
– Вы и в самом деле гений, Люсьен.
Сегодня Велвет выглядела великолепно. Она вся светилась любовью.
Значит, Джейсон нарушил обещание не посягать на нее. Если это и в самом деле так, то, наверное, решение далось ему нелегко. Желание горело в каждом его взгляде. Но Люсьен был уверен: за этим скрывается большее – Джейсон обожает Велвет. Он подумал, как трудно будет ей, если Джейсон уедет из Англии…
Дрова в камине шипели и потрескивали. Капли смолы стекали по решетке. За окном стояла ночь, свистел холодный ветер. Опустив на колени вышивку, Велвет сидела в гостиной перед огнем. Ветер колотил в окно нагими ветками деревьев, но теперь, с появлением в доме Джейсона, у них всегда было тепло.
В доме было достаточно дров и угля для каминов. Свечи теперь покупали из отличного пчелиного воска, а не из дешевого сала, как в последнее время. Им не надо было ограничивать себя во всем. Джейсон переоформил приданое на нее, но не позволял пока расходовать эти деньги. Он взял на себя все расходы, как должно мужу.
Но в другом оставался тем же упрямцем, каким был. Спать вместе с ней он не стал. Прошлой ночью она ждала наверху, когда он закончит затянувшуюся встречу с Литчфилдом, на которой они оговаривали все детали плана.
Надев полупрозрачный пеньюар из розового шелка, она безмолвно появилась на пороге его комнаты.
Стоя посередине комнаты и не приближаясь к ней, Джейсон сказал:
– Я с трудом справляюсь с собой, Велвет. Если мы будем безоглядно предаваться любви, то рано или поздно все закончится ребенком. Рано или поздно… – прервал он себя на полуслове, гневно сверкнув глазами. – Или это твое намерение? Ты думаешь, если у тебя появится ребенок, я не уеду? Если ты добиваешься этого, герцогиня, то ошибаешься. Ребенок может задержать мой отъезд, но не заставит отказаться от него. Я говорил тебе об этом.
Сердце у нее болезненно забилось. Большинство мужчин хотят иметь ребенка, который унаследует имя отца. Почему же Джейсон не хочет этого?
– В мои намерения не входило, милорд, загонять вас в ловушку. Если ваша любовь ко мне не так сильна, чтобы удержать вас здесь, я сама предпочла бы, чтобы вы уехали.
Джейсон ничего не сказал.
– Я искренне хочу тебя. – Это была правда. – Ты научил меня наслаждаться радостью, которую мужчина может подарить женщине. Когда мы последний раз предавались любви, ты, как мне показалось, тоже наслаждался ею. Вот я и подумала, что, возможно…
– Возможно что, герцогиня? Что я снова захочу разделить с тобой ложе?
Он подошел к ней так близко, что она заметила, как бьется пульс у него на шее; в глазах горело желание.
– Ты ведь не глупа, Велвет. И знаешь, как сильно я хочу тебя. – Его рука потянулась к ней, но, не коснувшись, опустилась. – Больше всего на свете я хочу обладать тобой. Но прошу тебя как друга, которым ты стала для меня, соблюдать нашу договоренность.
Отчаяние охватило Велвет. Он не любит ее и воспринимает как друга. Но зато теперь она была уверена, что он верит ей. Завоевать дружбу и доверие Джейсона не просто, но ей удалось заслужить и то, и другое. Поняв это, Велвет почувствовала странную гордость. Отчаянную игру, которую она вела, опасную сердечную игру она надеялась выиграть.
Велвет обхватила ладонями его лицо, почувствовав пробившуюся за день щетину.
– Больше я не потревожу вас, милорд, – с горечью произнесла она. – Спокойной ночи, Джейсон.
С этими словами она повернулась и оставила его одного.
И вот теперь, сидя в одиночестве у камина, она не могла отогнать от себя мысли о том, какие же тайны скрываются в его душе, страстно желая, чтобы он поверил в нее настолько, что открыл бы их ей. Ее внимание привлекли шаркающие шаги дедушки.
– Послушай, дорогая, а где тот красавец мужчина, за которого ты вышла замуж? – спросил дедушка, входя в гостиную. – Может быть, он составит мне партию в шахматы?
– Он разговаривает с Литчфилдом, – напомнила ему Велвет, хотя дедушка уже задавал этот вопрос менее часа назад. – И скорее всего они не скоро закончат.
– Да, да, верно, он у Литчфилда. Извини меня, я, кажется, об этом забыл.
– Все в порядке, дедушка.
Он пригладил редеющие волосы на голове.
– Кажется, было что-то еще… я хотел сказать тебе что-то еще.
Она насторожилась:
– Что же это такое, дедушка?
Возможно, ему так и не удастся вспомнить. Остается лишь надеяться, что в этом не было ничего серьезного.
Он пощелкал пальцами.
– Записка! Клянусь Юпитером, я вспомнил! Теперь я вспомнил. Положил ее на стол в своем кабинете. Сейчас пойду и принесу. Подожди минутку.
Велвет в нетерпении теребила лежащую на коленях вышивку, не в силах сосредоточиться на ее рисунке.
В дверь снова просунулась седая голова графа.
– Будь я проклят, я опять забыл, что собирался сделать.
– Записка, дедушка. Ты сказал, что оставил ее на столе в кабинете. Может, тебе лучше подождать здесь, а я….
– Верно! Записка для твоего мужа. Одну минутку…
Он снова отправился в кабинет, бурча что-то под нос. На этот раз он вернулся с конвертом в руках, который, вероятно, получил нынешним утром. Конверт был запечатан сургучом и адресован лорду Хокинсу.
Велвет бросила на него беглый взгляд и трясущимися руками сломала печать. Сейчас не было времени для формальностей. Сообщение могло быть очень срочным.
Таким оно и оказалось.
Развернув сложенную в несколько раз бумагу, Велвет пробежала ее глазами, а потом перечитала более спокойно. Буквы были выведены очень старательно, словно автор писал их под диктовку. Отправитель записки хотел встретиться с адресатом. У него были известия об убийстве герцога Карлайла, случившемся восемь лет назад. И за определенную плату он готов поделиться своими сведениями.
«Приходите в аллею рядом с таверной «Лебедь и корона». Она выходит на Стрэнд, в одном квартале от Бари-лейн. В десять часов – не позднее. Приходите один».
Велвет закусила губу и посмотрела на напольные часы. Боже! Было уже четверть десятого, а Джейсон мог вернуться домой нескоро. Он встречался с Литчфилдом, но она не знала где, и сказал, что они поужинают в городе.
– Что там такое, дорогая? – прервал ее мысли дедушка. – Ты выглядишь несколько взволнованной.
Взгляд Велвет снова обратился к записке, которую она держала в руке. Как ее автор мог узнать, что интересовало лорда Хокинса? Как он мог узнать, куда послать эту записку? Возможно, расследование мистера Барнстэйбла насторожило его. Или он был знаком с кем-нибудь из «Соколиного гнезда».
В любом случае человек этот что-то знал. У него была информация, которая могла быть для них жизненно важной. Если Джейсон не придет на встречу, автор записки может больше не появиться, и они не смогут его найти.
– Я должна встретиться с одним человеком, дедушка. Если Джейсон вернется домой до моего возвращения, покажи эту записку ему. Он поймет, куда я отправилась. – Она вложила бумагу в высохшую руку. – Ты сможешь это запомнить, дедушка?
– Разумеется, запомню.
Несмотря на его уверенность, он мог забыть об этом. От волнения лоб ее увлажнился. Она хотела предупредить дворецкого, но передумала. Чем меньше людей знают об этом деле, тем лучше для Джейсона. Кроме того, она могла взять с собой человека, которого Барнстэйбл нанял для охраны дома, и вернуться задолго до возвращения Джейсона.
