— Вымой мне голову, — попросил он.

Я почувствовала себя матерью взрослого сына, когда мыла его короткие светлые волосы, намыливала рельефную грудь, бледные со шрамом ноги.

— Станислас, почему спала охрана? — задала я вопрос, не дающий мне покоя.

— Снотворное, хочется надеяться… — помедлил он. — После ухода сестры Лидии, я позвонил предупредить о твоем позднем визите, но ответа не дождался. Это показалось мне крайне странным. Дежурят по двое в боковых палатах. Сразу оба отлучиться с поста они не имеют права. Позвонил на другой пост. Тишина. Выглянул в коридор — никого. Тут мне стало жутковато. Надел халат Лидии, подушки под одеяло, вроде человек лежит, свет выключаю и к ним. Вижу, кого где застало, кто на стуле, кто на полу. Потрогал одного, вроде теплый, пульс прощупывается.

— Как они питаются? — спросила я.

— Контракт заключили с одним ООО, сутки дежурства — четырехразовое питание.

Кормят хорошо, ребята не жаловались, наоборот, нахваливали — порции большие, сытно, вкусно.

— Почему ООО? — удивилась я.

— Ставицкий порекомендовал, дали возможность заработать малому бизнесу, — ответил Станислас.

— Значит, Ставицкий порекомендовал… — я задумалась. — Скажи, Станислас, сколько человек посвящено в наше дело? Ставицкий сказал, что «круг узок».

— Конкретно, трое. Ты, я и Ставицкий. И еще информатор.

— Почему сторожевые псы «Глоуб Коммьюникейшн» второй раз прихватывают нас на месте передачи? Телепатия? С какого этапа в дело подключился Ставицкий?

— Не части, — попросил Станислас. — Дело начал я. Я верю поговорке «знают двое, знает и свинья». Поэтому информатора вербовал я лично. Еремеев учился вместе со мной. Я знал некоторые его слабости. Моя игра оказалась удачной, он согласился работать на нас. За приличную сумму. Он предупредил меня, что утечка информации вызовет бурю в «Глоуб Коммьюникейшн». Но я не верил, что такую. Моя автокатастрофа дело их рук. Еремеев испугался, прятался от «Глоуб», но был со мной на связи. Я же оказался на больничной койке, сделка с Еремеевым горела.

Когда появилась ты, забрезжило, я сразу решил использовать тебя в темную. Это было вполне безопасно. Но я не решился открыть тебе информацию присланную Еремеевым. Для элементарного просмотра мне пришлось привлечь Ставицкого. Он чуть умом не рехнулся, когда увидел, что в наших руках. Решено было никого более в дело не посвящать, тебе до поры до времени всех подробностей не открывать, но предупредить, что б помалкивала. После того, как ты оказалась свидетелем убийства Еремеева, решено было раскрыть тебе наши планы. Еще раньше Еремеев предупредил, что я могу связаться с другим сотрудником «Глоуб Коммьюникейшн», желающим неплохо заработать и имеющим доступ к интересующей нас информации.

Короче, он оставил мне связь. Тут ты права, «глобовцы» не знали, что передача осуществлена, поэтому прибегли к таким мерам. Сам Еремеев имел ограниченный доступ, в принципе для нас он был отработанный материал, убивать его было незачем. Я вышел на нового информатора и удачно. Дальше знаешь сама.

— Где находятся первые части, переданные Еремеевым? — спросила я.

— В укромном месте, — ответил Станислас.

— Ставицкий видел всю информацию?

— Да.

— Знает, где она хранится? — задала я вопрос.

— Нет.

— Значит, охота только начинается, — произнесла я.

— Ты считаешь Ставицкого предателем? — спросил, подняв брови домиком, Станислас.

— Только он мог просветить «Глоуб Коммьюникейшн» кто информатор, и где произойдет обмен, — я опустила руки в воду и набрала пену в ладони. — Если это так, то перед ним стоит задача не допустить использования полученной информации «Хадраш текнолоджи», вплоть до устранения посвященных лиц.

— Ставицкий знает, что вычислить его как предателя не составит особого труда.

Устранение меня, как наследника «Хадраш текнолоджи» на руку владельцам «Глоуб», затем неминуемое слияние корпораций и как следствие монополия на рынке.

— Меня, пожалуй, Ставицкий тоже не оставить коптить небо, — сказала я, скинув пену на колено Станисласа. — Слишком много знаю, и о его участии в деле тоже.

— Да, похоже, мы оба нежелательные свидетели, — решил он.

— А вдруг мы ошибаемся насчет Ставицкого? — спросила я.

— Тогда остаемся я или ты, — ответил Станислас.

Пока Станислас блаженствовал в ванной, я постелила постель и поставила в микроволновку вчерашний куриный бульон.

Съев две ложки бульона, расслабленный Станислас, эгоистически захватив большую часть моей тахты, вознамерился отойти ко сну. Я прилегла с краю, лишь потому, что в моей крохотной квартире больше не было спального места, а спать на полу или в кресле, после бессонной ночи, мне казалось неразумным, неизвестно, что ждет нас сегодня. Я накрылась пледом и тут же провалилась в тревожный сон. Мне снился Ставицкий, прожигающий меня своим, обычно ледяным, взглядом, и требующий:

— Александра, отдайте мне…

Далее я не слышала, но читала по губам, как Ставицкий перечислял:…посылку,…сверток, …упаковку,…футляр,…коробку,…бандероль… Вздрогнув во сне, я выплыла из него.

Станислас посапывал рядом. Я снова закрыла глаза. Сон не шел. Сердце часто стучало в груди. Я обозлилась на Станисласа, может спать, когда я чувствую, что происходит что-то неприятное для нас. Как гром, среди ясного неба раздался звонок домашнего телефона. Я автоматически взглянула на часы. Восемь утра.

Наверное, об исчезновении Станисласа уже доложили отцу. Ни охрана, ни сестры, да и никто либо из «Хадраш текнолоджи» не знают моего домашнего телефона, кроме, конечно, босса и Ставицкого. Станислас оторвал голову от подушки и с вопросом посмотрел на меня.

— Скорее всего, твой отец. А может уже и гости, — ответила я шепотом.

— Трубку не брать, — приказал Станислас.

— Восьмерка припаркована у дома, — прошептала ему я. — Ставицкому раз плюнуть узнать, где мы прячемся. Если он тот, как мы о нем думаем, то в ней еще и жучки.

— Срочно отогнать! Подруга или, может, твой друг мог бы нам помочь? — Станислас наклонил голову и выжидательно посмотрел на меня.

— Я не могу так сразу решить — не каждому объяснишь, почему я не смогу сделать это сама, тем более мои друзья знают мою машину, — выпалила я.

— Твоей пользоваться нельзя, — прислонив палец к губам, призвал меня к тишине Станислас.

— Галина! — осенило меня.

— Кто это?

— Моя соседка, девушка особенная, вопросов лишних задавать не будет, поскольку сама их не любит. Она порноактриса, — объяснила я.

Зеленые глаза Станисласа расширились, затем в них промелькнула веселая искорка.

— Свяжись с ней, — попросил он.

Я набрала номер.

— Галя выйди на балкон, только ничему не удивляйся, — скороговоркой в трубку сказала я и отключилась.

Я немного отогнула край шторы и, пригнувшись, выбралась на застекленный балкон.

По замыслу зодчего, в бетонном простенке между нашими балконами, находился проем, многими жильцами забетонированный, заложенный кирпичами или прочими материалами.

Мы с Галиной решили наглухо не замуровываться, в нашем проеме заслон отодвигался, и мы вполне могли проникнуть друг к другу, в случае нужды, не рискуя при этом жизнью перелезая через балконы. Я отодвинула заслон и увидела встревоженное лицо Галины.

— Сашка, что случилось? — тихо спросила она.

— Галь, пожалуйста, ничего не спрашивай, вот тебе ключи от серой восьмерки, она припаркована у первого подъезда, номер «у228ме». Отгони ее к Черному озеру, там полно отдыхающих на машинах.

— Саш, сейчас восемь часов утра! — остановила меня Галина.

— Галка, надо оставить ее в людном месте, на твой выбор, — поправилась я. — Мою «ласточку» тоже надо отогнать.

При этих словах сердце мое обливалось кровью, а рука с жалостью сжимала ключи от «Дэу».

— Галя, если я пропаду на какое-то время, присмотри за Базилем, умоляю!