Я застал его в кабинете, задумчивым и мрачным. Или – грустным, может быть. До сих пор мне казалось, что подобные качества ему вообще просто не свойственны. Что ж – теперь пришлось убедиться в обратном…

– Ааа, летописец… Входи…- Не оборачиваясь, изрёк он, увидев моё отражение в окне. Я прикрыл дверь и сел. Точнее – нерешительно присел на краешек дивана.

– Ну, говори… Чего пришёл… Что напишешь сегодня в своём дневнике… И как выглядит президент, прозевавший жизнь величайшего из своих сограждан…- Я, понурив голову, молчал.

– Что молчишь?- Неожиданно обернувшись, спросил он.

– Не знаю…- Честно признался я.

– Вот и я не знаю…- Вздохнул Анас-Бар,- зачем я во всё это вляпался… Ни – доходов, ни – удовлетворения… Одни проблемы да неприятности… как будто я – единственный, кого они не могут обойти стороной… Всё, что происходит в стране, как бы делится на две категории: это успехи, у которых всегда есть улыбающийся автор, и – неприятности, в которых всегда виновата власть. Только власть! Ибо автора у них, по-видимому, не бывает. А я люблю быть автором, Анри. Успешным автором. Таким, каким был раньше – когда имел свободу творить. А сейчас…- И он устало махнул рукой.- Когда это всё началось – я уже над собой не властен.

– А разве… Это не был Ваш Выбор?- Почему-то вдруг спросил я.- Не само ведь по себе это всё началось, верно?

– Верно…- Усмехнулся президент.- В начале было Слово, Анри… Да, всего лишь – одно только неосторожное Слово, лишившее меня сна и покоя на много лет вперёд: я ответил "Да" на предложение Бигура…

– Не жалеете?

– Да как сказать…- Вздохнул Абар.- С одной стороны – мне лично безо всего этого было бы куда спокойней, конечно… С другой – вроде бы уже кое-что и начинает получаться… А если представить себе, что было бы с Ункарией, догрызаемой этими алчными псами – так её как-то и жалко становится… Хотя – порой так хочется плюнуть на все эти проблемы мирового да вселенского масштабов, на честолюбивые мечты о "власти разума", о нормальном государственном управлении, ставящем целью процветание да развитие, а не разграбление страны… Забиться бы куда-нибудь в тихий уголок, чтобы ничего не видеть и не слышать… И чтоб никто не мог тебя найти… Чтоб не сталкиваться постоянно с этой мразью, с лицемерием и тупостью тех, с кем приходится общаться… Или, хотя бы – вернуться к тому, чем я занимался раньше: оно было и сытнее, и спокойнее…

– "Лечь бы на дно, как подводная лодка – чтоб не могли запеленговать"?- Почему-то вспомнил я слова почти уже забытой песни.

– Именно…- Улыбнулся президент.

– Так в чём же дело?- Попробовал подколоть его я.- Что мешает?

– Видишь ли, Анри…- вздохнув, глубокомысленно произнёс Абар, всё дело в том, что… как я уже, помнится, толковал сегодня… события, предоставленные самим себе… имеют преотвратительнейшее свойство: развиваться от плохого – к худшему… И это есть факт, Анри – факт, проверенный как лично мной, так и временем. Да и мразь… всяческая… Она имеет свойство очень быстро плодиться и множиться, занимая всё свободное пространство, со временем настигая тебя везде, где бы ты ни надеялся от неё укрыться… И всякий, кто прячется, убегает – неизбежно будет побеждён. Ибо превозмочь, победить – можно, лишь нападая. Хотя – идти при этом в лобовую атаку вовсе не обязательно, конечно…- Иронично добавил он. Я понимающе улыбнулся. С облегчением почему-то.

– У каждого, кого не устраивает существующее положение вещей,- чуть погодя, продолжал он,- есть два пути: либо ждать, когда всё само по себе изменится нужным образом, либо – самому предпринимать для этого какие-то действия. Я отношусь к тем, кто предпочитает второй способ, ибо при первом вероятность дождаться нужного тебе результата уверенно стремится к нулю.

– Почему?

– А хотя бы потому, что количество вариантов бесконечно… А жизнь – конечна… Пока вселенная эти варианты по одному переберёт – жизни-то и не хватит…- Как-то просто, по-доброму, улыбнулся он. И я ему тоже улыбнулся. В ответ.

– Интересно… А какая проблема для Вас – наибольшая… Наиболее значимая… сегодня?- Чуть погодя, движимый естественными профессиональными порывами, спросил я.

– Люди, Анри. Люди. Люди – они ведь удивительнейшие существа… Они очень оригинальны…- Ухмыльнулся он, сильно выделив слово "очень".- Чтобы иметь успех среди них – нужно быть непонятным для них, человеком-загадкой… Тогда они побаиваются тебя – но и тянутся к тебе, пытаются понять, что ты такое есть… Ты вызываешь их интерес… неизбежно… Мда. Только вот беда моя в том, что я не хочу быть человеком-загадкой. Я не хочу играть, врать, водить собеседника за нос, пускать ему пыль в глаза… Я хочу иметь возможность быть простым и искренним. И хочу быть окружён такими же людьми. Лучше – если объединёнными общей целью… И я пытаюсь, по мере возможностей, окружить себя единомышленниками – но… скажи: много ли ты знал людей, испытывающих патологическую неприязнь ко лжи?- Абар с тоской смотрел в окно – быть может, просто чтобы не встречаться со мной взглядом, подсознательно боясь встретить там непонимание или недоумение.- К тому же – как ты понимаешь, к власти стремятся, в большинстве своём, как раз иные люди… А такие – настоящие – напротив, предпочитают не лезть, расталкивая всех руками; "не мараться", толкаясь у корыта, и лишь с сожалением посматривают издали на эту алчную толпу… Это есть факт, Анри… А как жаль, что это есть факт…- Грустно усмехнулся он.- Собственно, любой монарх в истории человечества, если пытался хоть что-то сделать для своей отчизны, сталкивался с той же проблемой: его окружение – как то, что существовало на том же уровне до него, так и то, которое он сам вытащил из грязи – кто со временем, осмелев и почуяв бесконтрольность, а кто и сразу, едва дорвавшись "до места" – начинало растаскивать всё, до чего могло дотянуться руками… При этом – совершенно непонятно, как с этим бороться, Анри: иному и дал бы по рукам как следует – да жалко: пользы-то от него вроде бы и больше, чем вреда – пусть поживёт… А он, понимая это, наглеет… Как с ними бороться? Приходится заменять, снова подбирать, следить, учить, проверять – занятие не из привлекательных… А как хочется плюнуть на всё это – и просто творить, созидая… а не отбиваясь от стаи голодных крыс… не вступая с драку с теми, кто пытается, кажется, любой ценой растащить всё это, разрушить…- Меня поразила тоска в глазах Абара, безнадёжность в его голосе – совершенно не характерная для него, какая-то непривычная… Все привыкли видеть его уверенным в себе, даже слегка насмешливым – он всегда был как бы выше ситуации; выше, казалось, даже судьбы – он будто играл с ней, смеялся над ней; а тут – вдруг – такая тоска… Я впервые задумался над тем, как же он должен быть одинок – человек, бросивший вызов толпе алчных свиней, поставивший целью своей жизни создание общества, где правил бы разум… Друзья? Да их у него, похоже, толком и не было никогда – слишком уж серьёзный смысл он вкладывал в это понятие… Те же, кто привёл его к власти, теперь, в большинстве своём, спокойно занялись своими делами: сегодня они уже могли относительно спокойно жить и работать, не оглядываясь по сторонам в ожидании очередных проблем…