Томми предложил ей поесть, но Вик отказалась. Наверное, она никогда уже не сможет ни есть, ни пить, после того, что сделала с Эмисом. Его рот, жадно пьющий отравленный виски, вставал перед ее глазами всякий раз, когда Вик думала о воде или еде.
Так чувствуют себя все убийцы или она – исключение? Она рискует протянуть ноги, если призрак Эмиса будет преследовать ее и дальше…
Когда за окнами машины начало смеркаться, Вик заснула. Ей снился страшный сон, в котором за ней гонялся все тот же Эмис все с тем же отравленным виски… А Габриэль стоял в центре сестринской кухни, путаясь у всех под ногами, и громко хохотал…
8
Вик наверняка потерялась бы в Брегли, если бы не Томми. Он не только довез ее до города, но и предложил ей помочь отыскать ее «друга».
– Ты заблудишься здесь. Брегли – слишком большой город для такого сорванца, как ты. Давай-ка мне адрес своего друга, и я подброшу тебя до его дома…
– Адрес… – в замешательстве пробормотала Вик. – Боюсь, у меня нет его адреса…
– То есть как это – нет? – опешил Томми. – Что-то я не пойму, друг он тебе или кто?
Или кто… – с тоской подумала Вик, а в слух сказала:
– Он мой приятель… Недавно он приезжал в Уиллхэйз, и мы договорились, что я навещу его в Брегли. Но ему пришлось срочно уехать из Уиллхэйза – его вызвали по делу. И он не успел оставить мне свой адрес…
– Да, сложная ситуация… – почесал затылок Томми. – Надеюсь, ты знаешь не только его имя?
– Не только, – с готовностью ответила Вик. – Еще и фамилию. Его зовут Габриэль Ланкет.
– Габриэль Ланкет?! – Глаза у Томми чуть не вылезли из орбит. – Неужели ты знаком с Габриэлем Ланкетом?! Ты не врешь, Карэл? Это же известный писатель! Он пишет детективы… А его…
– Не вру! – перебила его Вик.
А она и не догадывалась, что Габриэль настолько известный писатель… Хорошо это или плохо? С одной стороны хорошо – ей будет проще найти его. А с другой… Вдруг он решит, что Вик приехала к нему только потому, что он так известен? И потом, Вик собирается рассказать ему о том, что совершила в Пингтоне… Нужны ли известному писателю такие проблемы? Разве что, в качестве сюжета к новому роману…
Теперь ее одолевали сомнения. Может, ей не стоило приезжать сюда? Может, лучше было вернуться домой? Вик посмотрела на Томми, и он прочитал сомнение в ее глазах.
– Ты уверен, что это тот самый Габриэль Ланкет? Подумай хорошенько, Карэл. Не стоит тревожить известных людей понапрасну. Они этого не любят…
– Уверен, – выдохнула Вик. – Это он. Надеюсь, он не забыл меня за несколько дней…
– Тогда поехали. Мы найдем его в адресной книге. Но если что выйдет не так – обращайся ко мне. Я черкну тебе адресок двух мест, где меня можно найти. Так что, рассчитывай на мою помощь, мечтатель!
Вик не поняла, почему Томми назвал ее мечтателем. Но она была безгранично благодарна этому человеку. Все-таки на свете много хороших людей. И если тебе очень плохо, они могут помочь…
«Дорогой папа!
Я прошу у тебя прощения и прекрасно понимаю, что поступила скверно… Но и ты должен понять меня. После тех бед, которые обрушились на нашу семью, замужество с Бобби Смарчем кажется мне последним кругом ада…
Твоя строгость, конечно же, оправданная, но не совсем объективная, вынудила меня сделать то, что я сделала. Я ухожу, но не думай, что навсегда. Просто мне нужно проверить свои чувства и чувства человека, который мне небезразличен. Я узнаю то, что важно для меня, и вернусь: одна или с ним. Не знаю, примешь ли ты его, не знаю, примешь ли меня, но будь уверен – твое мнение всегда было, есть и будет важно для твоей дочери. Теперь уже единственной дочери…
Я знаю, ты считаешь, что я, как мама и сестра, перепутала реальность с миром тех книг, которые я читаю. Но это не так. Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что их мир – красивый, призрачный, туманный – не чета нашему миру: миру бедности, серости и непроглядности. Я понимаю это, но стремлюсь к лучшей доле. Может быть, тебе не стоит переносить на меня все ошибки, совершенные когда-то моей матерью и сестрой. И потом, папа: нет поражений, нет побед. Мне всего-навсего восемнадцать, но я не так плохо знаю жизнь, как тебе кажется… И хочу узнать ее во всей полноте, если, конечно, мне дадут сделать это…
Прошу, не сердись на меня. Позволь мне попробовать жить так, как я хочу.
Любящая тебя Вик.
P.S. Я всегда была образцовой дочерью. Может быть, тебе тоже попробовать быть для меня образцовым отцом, понимающим и разделяющим мечты и чаяния собственного ребенка?»
Фрэд Миглс отложил письмо в сторону. Интересно, когда его дочь научилась так хорошо писать? Похоже, школа, ради которой она проходила много миль, была и правда ей нужна.
А он? Что делал он? Поддерживал Вик, помогал ей? Нет. Он только сопротивлялся ее обучению: вначале в школе, потом в колледже… А ведь она хотела продолжать учиться. Может, для того она и читала свои дурацкие книжонки в мягком переплете? Чтобы хоть что-то узнать о жизни? О мире, который лежит далеко за пределами Уиллхэйза и Пингтона?
Господи! Да о чем он думает?! Одна его дочь мертва, другая уехала… Но куда?! Куда?! Может быть, в Брегли, искать своего Габриэля?! Значит, Фрэд должен немедленно ехать за ней, найти ее! Вряд ли она добралась дальше, чем Пингтон!
А стоит ли ему искать свою дочь, мыслящую не по годам здраво и разумно? Даже несмотря на то, что она уехала в такую даль без единого цента в кармане? Она хотела жить так, как ей хочется. Она обещала вернуться. А у Фрэда есть еще незаконченные дела в Пингтоне. Дела, с которыми не стоит затягивать… Но может ли он позволить себе потерять еще одну дочь? Вот в чем вопрос…
Фрэд Миглс облил ледяной водой гудящую голову. Нет, больше он не выпьет ни рюмки. Хватит. Ему нужна светлая голова, чтобы подумать, как жить дальше.
Вик помахала рукой вслед удаляющейся фуре. Томми! Ох, если бы не Томми, ей пришлось бы несладко в совершенно незнакомом городе. Впрочем, у нее до сих пор нет никакой определенности, касающейся Габриэля. Что будет, когда она пройдет мимо этой калитки, позвонит в эту дверь, обитую зеленой кожей? Что?
Впрочем, терять ей уже нечего. Вик решительно направилась к ограде из витых железных прутьев. На секунду ей показалось, что прутья – это вовсе не прутья, а змеи, ползущие по ограде и разевающие свои страшные пасти…
Вик тряхнула головой, пытаясь сбросить наваждение. И опять ей в голову закралась мысль: может, Анна была права, и в ее жизнь действительно вторглось колдовство? Неспроста же она встречалась с Намией на ночных дорогах. Ой, неспроста…
Похоже, она окончательно теряет рассудок. Что ж, она совершила убийство, и это – заслуженное наказание за грех. А сейчас она увидит Габриэля, который сочтет ее появление настоящим безумием. И это тоже будет ей наказанием…
Плохо соображая из-за нахлынувшего отчаяния, Вик позвонила в дверь. Ей никто не открывал, хоть она и видела, что в доме, несмотря на раннее время, горит свет. Что это значит? Неужели Габриэль не хочет ее видеть и потому не открывает дверь? А может, он попросту ушел из дома и забыл выключить свет? Вик терялась в догадках.
Что ей делать теперь? Сидеть на крыльце как собаке или уйти, гордо подняв голову? Вик прислонилась к двери, ноги почти не держали ее – она страшно устала с дороги, к тому же за три дня не съела ни крошки. Но дверь неожиданно поддалась давлению и распахнулась, увлекая за собой Вик. Девушка с трудом удержалась от падения, ухватившись за железную ручку.
Значит, дом открыт… Вик осмотрелась. Она оказалась в светлом просторном холле, заставленном тумбочками, калошницами и вешалками для одежды. Дом и снаружи показался Вик произведением архитектурного искусства, но изнутри! Она даже рот раскрыла при виде этого великолепия. Белые обои с позолоченными розами, дорогая мебель, роскошный ковер… И это только прихожая! Что же будет дальше!
