– Срок исполнения?

– На все про все – две недели. Думаю, этого достаточно. Остановитесь в гостинице, машину возьмете в прокате. Отель и транспорт желательно менять раз в два дня. Да, кстати... – Куратор положил на столик кредитную карточку. – Вот деньги на ваше имя. Ну, всего хорошего, до завтра.

Саша положил кредитную карточку в карман.

– Спасибо.

– Что касается гонорара за исполнение – как обычно, по прежним московским меркам... Надеюсь, Алена не очень рассердится на вас за вынужденный отъезд? – с улыбкой поинтересовался серенький на прощание, но Солоник сделал вид, будто бы не расслышал его вопрос.

Ржавый металлический конус над лампой у входа в гостиницу равномерно раскачивался, и тени редких прохожих на тротуаре то увеличивались в размерах, приобретая фантастические очертания, то сокращались, делаясь карликовыми.

Конус лампы пронзительно скрипел, и от этого скрипа становилось как-то не по себе.

Стоя у гостиничного входа, Свеча с откровенной ненавистью смотрел на утопающие в сумерках городские улицы. Большей дыры в своей жизни он не встречал – разве что родной райцентр, где он жил до того, как покойный братан Валера не выписал его в столицу.

Добрая половина фонарей на улицах Кургана не горела – в городе экономили электричество. Экономили и в квартирах. Впрочем, телевизоры включались аккуратно. По старому доброму обычаю советских времен люди привыкли каждый вечер смотреть программу «Время» – что бы в ней ни передавали. А чем еще тут можно заниматься? Пить водку, трахать местных прыщавых телок, ходить друг к другу в гости да смотреть телевизор, этот ежедневный наркотик...

– Ну, попал, бля. – Свечников извлек из кармана пачку сигарет, закурил. – Ну чо, двинем? – обернувшись, бригадир кивнул выходившим из дверей гостиницы Рыжему и Уколу. Пацаны немного задержались в номере, приводя себя в порядок после дороги.

Рыжий, прибывший из столицы со стволами отдельно от других, поселился в другой гостинице, и ему стоило немалого труда разыскать остальных.

– Пошли, – без особого энтузиазма кивнул Свеча. – Во, бля, попали...

В оценке Кургана и Укол, и Рыжий были полностью солидарны с бригадиром: не город – помойка.

– И как тут люди живут? – Укол то и дело оглядывался по сторонам, словно человек, попавший на необитаемый остров.

– Хрен их знает, – раздраженно бросил Свечников. Немного подумав, добавил: – И этот сучоныш тут жил...

Вскоре троица неторопливо подгребла к стоянке такси. Несколько разбитых «копеек», пара насквозь проржавевших «Опелей», явно привезенных сюда с какого-нибудь немецкого автомобильного кладбища, салатная «Волга» с таксистскими шашечками.

Рванув дверку первой же машины, Свеча опустился в кресло рядом с водителем. Пацаны уселись сзади.

– Куда поедем? – поинтересовался таксист.

Московский гость наморщил лоб, а затем, сделав какое-то замысловатое, как показалось водителю, движение пальцами, поинтересовался:

– Где тут у вас в городе порядочные люди оттягиваются?

– В каком смысле оттягиваются? – удивился шофер.

– Ну, в казино, в ночных клубах... Где посидеть с пользой?

– А-а, время провести хотите? У нас в городе только два ресторана и Дом культуры. Есть еще областной драматический театр, но он теперь на гастролях.

– Ты чо, я в натуре не понял – за придурков нас держишь, да? – взорвался Укол. – Какой театр, какая культура?! Ты бы еще в библиотеку предложил сходить! К братве вези!

– У вас тут что, братья? – таксист был на удивление невозмутим. – Родственники? Какая улица?

– К бандитам, дебил! – рявкнул Рыжий, донельзя раздраженный такой непонятливостью. – Я те конкретно говорю: к бан-ди-там, – произнес он по слогам и с открытой угрозой.

Вид явно приезжих пассажиров был настолько грозным, что до водилы, наконец, дошло:

– А-а-а... Так бы сразу и сказали. Кажется, я понял, что вам надо. Я сейчас отвезу вас в лучший ресторан, там иногда наши спортсмены бывают.

Скоро Свеча, Укол и Рыжий уже входили в лучший по местным понятиям кабак...

Ресторан гудел, как переполненный улей. Часы показывали восемь, за окнами с опущенными полинялыми шторами уже стемнело. На город опустился осенний вечер, который быстро зачернил и без того хмурое небо.

Половина люстр в зале не горела. Впрочем, для ресторанов в российской глубинке режим половинного освещения, светомаскировки, как во время немецких авианалетов на Москву в 1941 году, был как раз кстати. И этот ресторан не был исключением. Как всегда, в семь вечера публика забивала все столики в просторном и неуютном, хронически задымленном помещении.

И все-таки в этом зале – огромном, холодном, где подавали валящую с ног выпивку, обухом ударявшую по голове, и ужасно дорогую закуску, после которой почему-то еще сильнее хотелось есть, – было, пожалуй, уютнее по сравнению с улицей. Каждый вечер здесь собирался обычный для подобного заведения контингент – кавказские торгаши, дельцы мелкого бизнеса, работяги, торопившиеся просадить небольшой, но зато честный заработок, и мелкая курганская шпана.

По проходам, устланным бордовыми ковровыми дорожками, неслышно расхаживали официанты – все как один в сиреневых пиджаках, белых рубашках и черных блестящих галстуках-бабочках.

Один из них, заметив явно нездешнюю троицу, кивнул в сторону свободного столика и, взяв заказ, удалился.

– Во, бля, приплыли, – процедил Свеча сквозь зубы, пристально рассматривая ресторанную публику. – Ни одной приличной рожи.

Укол перехватил его взгляд.

– Водила говорил – спортсмены, спортсмены... Чо тут за спортсмены, интересно!

Впрочем, спортсмены или кто-то вроде них в зале все-таки присутствовали. У самого окна сидели четверо молодых людей: короткие стрижки, куртки грубой желтой кожи, висящие на спинках стульев, спортивные костюмы, грязно-белые кроссовки. Набыченные взгляды и угловатость движений выдавали в них людей, уверенных в собственных силах.

– Кажись, то, что надо. – Свечников, немного просветлев, поднялся и неторопливо двинулся к дальнему столику.

Подошел, цепко осмотрел сидящих, сам столик. На нем стояли три бутылки водки, две из них уже пустые.

– Привет, пацаны, – дружелюбно произнес Свеча, пододвигая к столику свободный стул.

Те с удивлением уставились на незнакомца.

– Ну, привет...

Москвич решил не терять времени понапрасну, а сразу перешел к делу.

– Короче, пацаны, базар тут такой небольшой. Мы из Москвы, урицкие – может, слышали?

Тот, что сидел ближе к Свечникову, переспросил, икнув:

– Какие, гришь?

– Урицкие. – Бригадир, заметив на столе растрепанную пачку «Примы», выложил «Мальборо». – Закуривай, братва. Так вот, мы тут одного ищем...

– Урицкие – это чего, спортобщество такое?

Свеча улыбнулся, приняв этот вопрос за удачную шутку.

– Ну да, считай, что спортобщество.

– А ты чего – на соревнования, наверное, приехал? – на полном серьезе предположил собеседник. – Тут вроде бы региональный отбор на чемпионат России – из Омска приезжают, из Череповца. А чтобы из Москвы – я что-то не слыхал. Мы сами из «Трудовых резервов».

– Это бригада ваша так называется? – удивился бандит.

– Да какая бригада! Мы ведь не строители какие, не шабашники. Спортобщество такое – неужели не слыхал?

Скоро все прояснилось: четверка молодых людей, сидевших за столом, действительно имела некоторое отношение к спорту. Они были гиревики. Кстати, один из них получил сегодня звание кандидата в мастера, что и послужило поводом для ресторанного застолья.

А к преступному миру эти люди никакого отношения не имели.

Даже не попрощавшись, московский бандит разочарованно вернулся к столику.

– Во, бля, ну и город! Ни одного приличного человека! Придурки какие-то, сидят, водяру жрут, спортобщество, бля...

Рыжий был настроен не столь агрессивно.

– А чо, я прикинул, – нормальный город. Барыги, конечно же, есть, зато пацанов порядочных нет, одна шушера. Может быть, наехать на этот Курган, «крышу» всему городу поставить? Нормально – откомандируем молодых пацанов, пусть жирных карасей дербанят, работают... Как ты, Свеча?