Но это он — точно он, я знаю, что это он!
Можно было бы звякнуть Дашкевичу — вот уж кто ко всему относится предельно серьезно. Какого черта она не взяла у него номер телефона, клуша?! Выйти на площадку и позвонить в дверь тети Тони — уж она наверняка знает?..
Да. Там на площадке меня и ждут. С оркестром.
Вернее, с зубами.
Кира подошла к входной двери и прислушалась. В подъезде было тихо. Она постояла так несколько минут, потом вернулась в гостиную шатающейся походкой. Тени все так же бродили туда-сюда, и у нее уже начало рябить в глазах от их мельтешения. Только черные псы-стражи сидели в своих углах совершенно неподвижно, но в этой неподвижности ей теперь померещилось что-то зловещее. Отвернувшись от них, Кира, пригнувшись, подобралась к окну и осторожно выглянула в щель между шторами. Тихо, темно, только слабо трепещут на ветру округлые листья ежевики, да по высокой стене крадется кошачья тень. Кира постояла несколько минут, потом попятилась, чуть не наткнувшись на один из канделябров, развернулась и, пошатываясь, пошла к креслу. Уже возле него ее нога подвернулась, и Кира стукнулась плечом о стену, оперлась на нее ладонью, но тут же отдернула руку — в ладони что-то больно кольнуло. Она взглянула на нее и при свете свечей разглядела торчащий из мякоти небольшой стеклянный осколок. Сжав зубы, выдернула его, отрешенно глядя на влажное пятно на ладони, потом перевела взгляд на стену, где остался кровавый отпечаток — почти как тогда, на зеркале, и ее пальцы разжались, уронив осколок.
Псы-тени — не двое стражей, а целая стая — сновали на том месте, где на обоях темнело пятно крови, тыкались в него мордами, отпихивая один другого, беззвучно щелкали огромными челюстями, и вскоре там образовалась настоящая свалка, из которой то и дело вылетал то один, то другой пес, кубарем откатываясь в сторону, тут же вскакивал и стремглав кидался обратно. Мелькали хвосты, лапы, оскаленные пасти, тени длинных языков скользили на обоях под пятном. Сейчас призраки ничем не отличались от обычных дворняг, сцепившихся из-за куска мяса. Тени людей жались по углам, наблюдая за дракой.
Приоткрыв рот, Кира плюхнулась в кресло, не отрывая взгляда от стены, пятно на которой прямо на глазах становилось все меньше и меньше, и вот уже чисты обои — чисты совершенно, и ничего на них — ни пятнышка, словно и не касалась их окровавленная рука. Псы разбрелись в разные стороны, глядя на нее, и некоторые из них умильно-подобострастно помахивали хвостами, и ей казалось, что псы смотрят на нее с вожделением.
Еще… дай нам еще…
Они слизали ее кровь… тени… как это возможно?.. они слышат, они чуют… они еще и едят…
Значит, тогда, в ночь аварии у нее не было никаких видений… На стене действительно была кровь… Но что стало с человеком?
— Это вы?.. — прошептала Кира и потянулась к столику за канделябром. — Это все вы? Это вы всех?.. И меня вы тоже сожрете?!
Ее пальцы обхватили ножку канделябра, и Кира, вскочив, замахнулась им на застывших в ожидании псов. Те, поджав хвосты, кинулись врассыпную, и через секунду никого не осталось — исчезли даже молчаливые стражи, напуганные то ли вспышкой ярости, то ли летящим на них рассыпающим вокруг искры и брызги стеарина канделябром. Кира с трудом удержала свою руку, с грохотом поставила канделябр на стол и ударила по стене сжатыми кулаками — еще раз, и еще, словно хотела проломить ее. Потом повернулась и села на пол, скользнув по стене спиной. Камень холодил кожу и, казалось, холод этот проникает до самого сердца.
— Не может быть… — прошептала она. — Не может быть такого…
Не может… но ты не боишься прижиматься спиной к этой стене?
Кира резко повернулась и оттолкнулась ногами, отодвинувшись подальше, и тотчас в груди у нее тупо заныло, и чей-то бесплотный голос шепнул в мозгу.
Чего ты боишься?.. тебе не надо их бояться, ведь это твои псы, твое наследство… твоя коллекция…
И следом тут же выпрыгнула трусливая, спасительная мысль.
Я ничего не видела!
Конечно. Ей снова померещилось. Она ничего не видела. И сегодня же уедет отсюда к чертовой матери!
Кира вскочила и метнулась было к выходу из гостиной, но тут же остановилась и медленно повернула голову, глядя на темные тени, безмолвно стоящие вдоль стены — вдоль всех стен, и ей показалось, что она видит, как поблескивают в неровном свете свечей их глаза, хотя, конечно же, у теней не было никаких глаз и быть не могло.
— Что вам надо от меня? — прошептала она. — Я здесь не при чем! Я ничего не делала! Я не просила всего этого!.. — Кира развела руками в нелепом, беспомощном жесте. — Мне просто нужны были деньги… Что вы смотрите?!..
Ряд теней на ближайшей к ней стене вдруг колыхнулся, расходясь в стороны, и на свободное место выступил тот, кого она уже видела не один раз. Всю жизнь до приезда сюда, она считала, что он просто сбежал когда-то, бросив их… но теперь она уже и не знала, что думать. Тень почти минуту стояла, повернувшись в профиль, и только потом, словно убедившись, что узнана, повернула голову.
— Здравствуй, дед, — глухо произнесла Кира и шагнула вперед. Черная голова на обоях приветственно качнулась.
— Ты мне можешь хоть что-то объяснить?
Ларионов-тень отрицательно мотнул головой. Она подошла ближе и коснулась стены кончиками пальцев, и большая бесплотная рука на мгновение отделилась от обоев и скользнула по ее руке до запястья, словно огладив, и тотчас вернулась обратно на стену. Кира глубоко вздохнула и зажмурилась, потом открыла глаза, изо всех сил заставляя себя смотреть.
— Ты жив?
Он отрицательно покачал головой.
— Я… я могу вам помочь?
Помедлив, он пожал плечами и почти сразу же отрицательно покачал головой, потом повернулся в профиль и указал на нее торчащим указательным пальцем, после чего его рука сделала такой жест, словно отгоняла муху.
— Что? — непонимающе произнесла Кира. — Что ты хочешь сказать?.. Ты считаешь, что мне лучше уехать?
Дед кивнул и снова сделал прогоняющий жест, и в тот же момент часть черных теней накинулась на него, тряся и теребя в безмолвной ярости, а прочие снова принялись колотить по стене. Несколько рухнули на колени и, казалось, умоляюще протягивают к Кире руки, хотя она вовсе не была в этом уверена — тени сливались и перекрывали одна другую. Одна повалилась ничком, вцепившись пальцами себе в волосы. Ниоткуда внезапно выметнулись грозные псы-стражи — Кире так и не удалось уловить момент, когда они появились — и ринулись в самую гущу свалки. Расшвыряли часть черных теней в разные стороны, а нескольких уволокли в глубь стены, тем самым сведя драку на нет. Василий Ларионов развел руками, словно извиняясь за плохие манеры своих сотоварищей.
— Бывает… — машинально пробормотала Кира, резко повернулась и пошла в столовую.
Уезжай отсюда! Уезжай к черту! Сразу же, как взойдет солнце… уезжай! Тебя все это не касается! Ты сойдешь здесь с ума… если уже не сошла! Эти псы… на что они способны? И что они уже сделали?
Не включая свет, она села за стол и мрачно уставилась на разноцветную пластилиновую экспозицию, с трудом подавляя желание смять все фигурки в огромный ком. Помяла в пальцах кусок пластилина, бросила его, вскочила и перенесла на стол все пластилиновые фигурки со шкафа, пробормотав:
— Вам тут будет уютней…
Ей показалось, что стол освещен слишком плохо, и Кира переставила на него один из канделябров, потом подняла его, разглядывая свою коллекцию — пластилиновые фигурки, группы — крохотные клочки пластилиновой жизни. Взяла одного из пластилиновых лопоухих щенков и привалилась плечом к стене, устало глядя на его круглую смешную морду.
— Не, ну ты видал такую дуру, а?.. — она прижалась щекой к холодным обоям, но тут же отдернула голову, изумленно наблюдая, как на стене от ее руки отплывает крошечная щенячья тень и растекается от пола до потолка. Снова волна тьмы затопила комнату, а следом на стену вступила тень — высокая худощавая женская тень, держащая на руках слабо трепыхающегося щенка. Тень скользнула в гостиную, и Кира кинулась следом, уже на бегу успев понять две вещи: во-первых, тень принадлежит не кому иному, как самой Вере Леонидовне, во-вторых, бабушка идет в гостиную совершенно обнаженная.
