Мейсон рассмеялся:

– Как раз наоборот, ваша честь. Свидетельница под присягой заявила, что из-за инфекции у нее воспален глаз. Только что все мы видели этот глаз. И я убежден, что любой доктор согласится со мной, что у свидетельницы не наблюдается ни малейших признаков инфекции – ни покраснения, ни воспаления…

– У меня все прошло, – перебила его миссис Мейнард. – Глаз почти не болит.

И тут среди повисшей тишины неожиданно прозвучал спокойный голос Перси Дэнверса:

– Да, теперь я вспомнил – это именно та женщина.

Войдя к себе в контору, Мейсон зашвырнул шляпу на вешалку, обхватил Деллу Стрит за талию и весело закружил вокруг себя.

– Что случилось? – спросила она.

– Наконец-то мы распутали это дело, – сказал Мейсон. – И оно оказалось до того простым, что удивительно, как я раньше не догадался обо всем.

– Для меня это по-прежнему темный лес, – призналась Делла.

– Дело происходило примерно так, – начал Мейсон. – Карлин и Пьер Лару были соучастниками в преступлении, связанном с шантажом.

Они использовали Элен Хемптон в качестве главной вымогательницы, однако все обстояло значительно сложнее, чем она могла догадываться. Эти мошенники покупали незаконнорожденных младенцев у их матерей за сущие гроши и за кругленькую сумму отдавали приемным родителям, а после того, как новоиспеченные родители привязывались к ребенку, заманивали их в «Золотой гусь», где за дело бралась Элен. Наводку она получала от Пьера. Потом она играла роль, корректируя свою историю в соответствии с возрастом ребенка и обстоятельствами.

Миртл Фарго каким-то образом узнала, что ее муж замешан с Карлином в темных делишках, но она никак не связывала это с шантажом, которому подверглась три года назад. Вплоть до сегодняшнего дня она считала, что у ее приемного сына есть примесь японской крови. Так что теперь понятно, почему она ни за что не желала говорить правду. Она раздобыла газетную вырезку, раскрывающую криминальное прошлое Элен, наивно полагая, что этим сможет испугать Карлина и он откажется от сотрудничества с ее мужем, – бедняжка и не подозревала, как все далеко зашло.

– Тогда Карлин убил Фарго? – спросила Делла.

– Вот тут-то на сцене и появляется любовница Карлина, – сказал Мейсон. – Но чтобы тебе стало все понятно, ты должна точно знать, что произошло. Миссис Фарго начала играть в открытую, решив расставить все точки над «i». Элен Хемптон во всем ей призналась.

– Я внимательно слушаю.

– Миртл Фарго была готова заявить, что догадалась обо всем, – продолжил Мейсон, – только не знала, как это сделать, поскольку хотела избежать огласки. Тем злополучным вечером в «Золотом гусе» одна из работающих в клубе девушек показала ей меня и сказала, кто я такой. Миртл тут же придумала предлог, чтобы вернуться домой, взять сбереженные деньги и отправить их вместе с газетной вырезкой мне.

Эта вырезка была ее главным козырем. Она открыла сейф, взяла ее и ушла из дому. Потом нашла человека, владельца соседнего магазинчика деликатесов, которого давно знала и которому доверила доставить конверт в «Золотой гусь». Затем она зашла в аптеку, чтобы позвонить мне.

Дома Фарго ушел к себе в кабинет, сославшись на важные бумаги, которые ему необходимо было подготовить, но, когда его жена так и не объявилась, он заподозрил неладное и обнаружил, что она ушла из дому. Тогда он проверил сейф. Его деньги оказались нетронутыми, но в бумагах явно рылись, а газетная вырезка о деле Элен Хемптон исчезла. Фарго решил, что жена, вероятно, пошла в аптеку, чтобы позвонить своей матери или в полицию, – он не знал кому и здорово испугался. Он не знал, как давно она ушла из дому, так что когда наткнулся на нее в аптеке, то решил, что опередил ее и она не успела позвонить.

По дороге домой между ними произошла ужасная сцена, и Фарго позвонил Карлину, сообщив, что его жена намерена устроить им неприятности. Он известил об этом также и Пьера. Затем конверт доставили мне в «Золотой гусь», и Элен, увидев, что мы разговариваем с Пьером, ошибочно приняла это за сигнал. Они поджидали очередных приемных родителей, вот она и подумала, что мы и есть новые жертвы!

– Какая увлекательная история! – воскликнула Делла Стрит.

– Ты находишь? Можешь сама представить, что произошло потом. Пьер немедленно отозвал Элен от нашего столика, но довольно скоро сообразил, что уже поздно. Однако Пьер переоценил наши умственные способности, испугавшись, что, как только у нас на руках окажутся факты, мы смекнем, что к чему, и поэтому в первый же удобный момент улизнул из клуба и бросился к Карлину. Он хотел, чтобы они разделили деньги и разбежались в разные стороны. Но Карлин был уверен, что торопиться пока некуда. Короче, он не отдал Пьеру денег. Между ними вспыхнула ссора, и, согласно версии Карлина, он ударил Пьера в подбородок, но не слишком сильно. Но, к несчастью, у Пьера оказались слабые сосуды. Удар вызвал кровоизлияние в головном мозге, и Пьер скончался на месте.

– Вы хотите сказать, что, когда мы наносили визит Карлину, Пьер был уже мертв? – спросила Делла.

– Я хочу сказать, что он был убит и покоился на кровати в спальне второго этажа, пока Карлин угощал нас кофе и распространялся о красотах природы.

Делла поежилась.

– Тогда-то Карлин и понял, что запахло жареным. Он позвонил своей любовнице, миссис Мейнард, и попросил приехать к нему, но припарковать машину подальше от дома. Затем приготовил бомбу с часовым механизмом, чтобы поджечь бензин и уничтожить дом.

Ты же помнишь этого Лару, толстоватого швейцарца лет шестидесяти – примерно того же возраста, что и Карлин, и сходного с ним телосложения. Карлин знал, что тело обнаружат и полиция, естественно, придет к заключению, что сам Карлин погиб при пожаре.

Однако, как ты помнишь, Пьер очков не носил. Карлин же не только носил, но из-за асимметрии ушей – одно у него чуть ли не на дюйм выше другого – дужки очков у него тоже были асимметричными. Он надел очки на Пьера, надеясь, что даже после пожара от них что-нибудь да останется и полиция сможет опознать, чей это труп. Потом они вместе с любовницей выскользнули через черный ход до того, как там появился второй агент Пола Дрейка. Затем Карлин где-то спрятался. Дома у миссис Мейнард имелись запасные очки Карлина. Вот она и поспешила отдать их в ремонт.

– Ну а Фарго? – спросила Делла Стрит.

– Фарго не был готов к убийству, – сказал Мейсон. – Он был согласен на шантаж, но убийства страшно испугался. Он решил сбежать, и как можно скорее. Его жена уехала, но он не знал, что она замышляет, так как его встревожил разговор, произошедший у них накануне вечером. А узнав, что утром перед отъездом она взяла из сейфа пятьсот долларов, он попросту запаниковал. Тогда Карлин послал к нему миссис Мейнард, чтобы вправить ему мозги. Это она находилась в запертой спальне наверху, когда я заходил в дом. После моего ухода между ними вспыхнула ссора, и она его заколола. Она была просто в отчаянии. Фарго соврал мне, что его жена вылетела в Сакраменто шестичасовым рейсом, потому что он не хотел, чтобы кто-то знал, где она на самом деле, но миссис Мейнард он сказал правду – она уехала утренним автобусом. Тогда та решила притвориться миссис Фарго и оставить после себя след, который навел бы полицию на мысль, будто это она убила своего мужа и попыталась состряпать себе фальшивое алиби.

Мы дважды едва не нарушили планы Карлина. В первый раз – когда агенты Дрейка, установившие наблюдение за его домом, так быстро подняли тревогу, что пожарные сумели справиться с огнем прежде, чем он уничтожил все улики. (Разумеется, уже тот факт, что Карлин вложил в сейф сгоревшие бумаги и вынул оттуда все содержимое, мог бы навести нас на след.) А второй раз – когда мы отправили своих агентов опросить пассажиров автобуса. Но тут преступникам повезло: в автобусе не нашлось ни одного пассажира, ехавшего до Сакраменто от самого Лос-Анджелеса, так что никто не смог бы разоблачить лживые показания миссис Мейнард.