– Судя по всему, это была она.

– Я не спрашиваю вас о ваших суждениях, – возразил Мейсон. – Я спрашиваю вас, знаете ли вы это наверняка?

– Мне кажется, что это была она.

– Но точно вы этого не знаете?

– Нет, точно не знаю.

– Вы не уверены?

– Не уверен до конца.

– Вы почти уверены?

– Я исходил из того, что…

– Я знаю, из чего вы исходили, – прервал его Мейсон. – Вы исходили из предположения, что эта женщина должна была поставить машину на парковку, но вы не рассмотрели, кто именно сидел за рулем, когда машина въехала на стоянку, так ведь?

– Да, не рассмотрел…

– Вы, как всегда, протянули водителю квитанцию, получили деньги и оставили корешок на ветровом стекле под «дворниками», так?

– Да.

– Ведь вы обычно не обращаете особого внимания на водителей, верно?

– Почему, иногда обращаю.

– Прекрасно, мистер Дэнверс, – сказал Мейсон, – тогда опишите нам водителей двух машин, которые приехали непосредственно перед обвиняемой.

– Теперь я их уже не вспомню.

– Вы даже не помните, были это мужчины или женщины, верно?

– Да.

– Но ведь у вас не было особых причин обращать внимание на эту женщину, поскольку она не сказала и не сделала ничего такого, что показалось бы вам странным, не так ли?

– Да.

– Она пробыла на стоянке несколько минут. За это время подъезжали другие машины?

– Думаю, что да.

– Но вы этого не помните?

– Нет.

– Тогда вы видели не одну женщину, выходившую со стоянки и спрашивавшую вас о такси?

– Вы правы.

– Однако окружной прокурор сказал вам, что, когда вас вызовут на опознание, вы должны указать на обвиняемую и сказать: «Это та самая женщина».

– Да, – произнес свидетель, прежде чем Бергер успел заявить протест.

– Ваша честь! – обратился к судье прокурор. – Я прошу, чтобы этот ответ был изъят из протокола, поскольку это всего лишь предположение, а не факт. Это искажение прежних показаний свидетеля.

– Свидетель уже дал ответ, – возразил Мейсон.

– А я прошу вычеркнуть его и призываю суд принять во внимание мой протест.

– Свидетель сказал «да», – возразил Мейсон. – Он сказал это, находясь под присягой. Вы заявляете, что его ответ не является правдивым?

– Я заявляю, что требую вычеркнуть этот ответ из протокола на том основании, что это всего лишь предположение, а не факт.

– Я не вижу нарушения правил со стороны защиты, – объявил судья. – Ответ остается в протоколе.

– Но он не соответствует действительности, – запротестовал Гамильтон Бергер. – Это не…

– Гамильтон Бергер может принять присягу и дать показания, если он хочет опровергнуть показания собственного свидетеля, – заявил Мейсон.

– Ну, в конце концов, это не столь уж важно, – с недовольной гримасой отступился Бергер, опускаясь на свое место.

Тон Мейсона перестал быть формальным, снова перейдя в задушевный.

– А скажите, – как бы вскользь спросил он свидетеля, – сначала к вам пришли полицейские и попросили описать женщину, верно?

– Верно.

– И вы дали им ее описание?

– Да, все, что смог вспомнить тогда.

– А потом они показали вам несколько фотографий обвиняемой?

– Да.

– Вы их внимательно рассмотрели?

– Да.

– Не просто так проглядели?

– Нет, я их внимательно рассмотрел.

– И вы сказали им, что это фотографии той самой женщины, которая ставила у вас машину?

– Я сказал, что ее лицо кажется мне знакомым.

– Что еще?

– Я сказал: вполне возможно, что это была она.

– Но вы не сказали им, что совершенно уверены в том, что это она?

– Нет.

– А позже, когда вам показали ее рядом с другими женщинами в ряд, вы сразу узнали ее по тем фотографиям, не так ли?

– Да, сэр.

– Вот как?

– Она показалась мне знакомой.

– Разумеется, но даже тогда вы не могли бы с полной уверенностью сказать, что это она?

– Хм, я сказал, что она похожа на женщину, которую я видел раньше.

Мейсон улыбнулся свидетелю.

– У меня все, – объявил он.

– Еще есть вопросы у обвинения? – спросил судья.

– Относительно нашей с вами беседы, – обратился Бергер к свидетелю, – вы подтверждаете тот факт, что я не советовал вам ничего другого, кроме как указать пальцем на обвиняемую, когда вас попросят опознать ее?

– Да.

– У меня все.

– Одну минуту, – произнес Мейсон, когда свидетель повернулся, чтобы уйти. – У меня есть еще пара вопросов.

Свидетель остановился.

– Сколько времени вы пробыли в кабинете Гамильтона Бергера, когда он посоветовал вам указать пальцем на обвиняемую?

– Где-то с полчаса.

– О чем вы говорили?

– Минуточку, ваша честь, – подскочил со своего места Бергер. – Я протестую. Этот вопрос несущественен и не имеет прямого отношения к делу. Моя беседа со свидетелем не подлежит оглашению.

– Ваша честь! – обратился к судье Мейсон. – Только что Гамильтон Бергер спрашивал свидетеля о том, что он говорил ему во время беседы. Это был повторный допрос обвинения. В соответствии с правилами, если обвинение задает вопрос, касающийся части беседы, то противная сторона имеет право спросить о всей беседе. Опираясь на данное правило, я хочу знать все, что было сказано свидетелю во время этой беседы.

Физиономия Бергера побагровела.

– Ваша честь! – взорвался он. – Я категорически протестую против подобного вмешательства в конфиденциальную беседу! Как окружной прокурор, я имею право задавать любые вопросы, касающиеся дела, и я…

– Но вы задали вопрос, – произнес судья Кейт, – касающийся части беседы. К тому же этот человек не является вашим клиентом, а всего лишь свидетелем. Протест отклонен.

– Продолжим, – сказал Мейсон, – так о чем вы тогда говорили?

– Ну, мы говорили о моих показаниях.

– И что вы сказали?

– Ну, я сказал мистеру Бергеру то же самое, что и здесь.

– А что мистер Бергер сказал вам?

– Он сказал, чтобы я показал на обвиняемую пальцем, и больше ничего.

– Припомните, – сказал ему Мейсон, – а не говорил ли он вам, что не стоит упоминать о чем-либо, если только вас не станут расспрашивать об этом особо?

– М-м… да.

– И о чем же?

– О том, что у этой женщины не было при себе багажа.

– Понятно, – протянул Мейсон. – Когда эта женщина покинула стоянку, у нее в руках ничего не было?

– Нет, сэр.

– Совсем ничего?

– Ничего, кроме маленькой дамской сумочки.

– Вы в этом уверены?

– Да.

– И Гамильтон Бергер просил вас не упоминать об этом, так?

– Да, если только об этом не станут спрашивать.

– Благодарю вас, мистер Дэнверс, – с сарказмом произнес Мейсон. – У меня все.

– У меня нет вопросов, – пробормотал Гамильтон Бергер, пытаясь прикрыть свое поражение поспешным вызовом очередного свидетеля.

Следующим свидетелем оказался пилот, который заявил, что его нанял некий мужчина для того, чтобы доставить в Бейкерсфилд женщину. Ему сказали, что этой даме необходимо поспеть на автобусную станцию «Пасифик Грейхаунд» в Бейкерсфилде к часу дня. Он согласился и доставил пассажирку в указанное место, как и обещал. Лицо дамы скрывала густая вуаль, однако он хорошо запомнил, как она была одета. Он обратил на это внимание главным образом из-за вуали. Он также запомнил ее фигуру и внешний облик.

– Не видите ли вы в этом зале женщину, чья фигура и внешний облик походили бы на ту женщину, которую вы доставили в Бейкерсфилд? – спросил его Гамильтон Бергер.

– Да, сэр.

– Где она?

– Если мистер Бергер советовал вам указать на нее пальцем, то вы не смущайтесь, показывайте, – подсказал с ухмылкой Мейсон.

– Он мне этого не советовал, – возразил свидетель, – он лишь велел сказать: «Это обвиняемая».

В зале раздался взрыв смеха.

– Но ведь вы видели ее до этого на опознании и заявили мне, что она похожа на ту женщину, которую вы перевозили! Разве это не так? – с возмущением воскликнул Бергер.