– Дело выгодное и приносит неплохой доход, очень неплохой!
– Номера выходят в свет с разными интервалами?
– Да. Все зависит от количества поступивших объявлений, ответов на них и материала для чтения.
– Почему вы не можете узнать, кто эта наследница, если она настоящая?
– Всем, кто помещает объявления в журнале, присваивается номер. Это номер абонентского ящика, в который кладут поступающие письма, точно так же, как на почте. Каждый ящик открывается ключом. Дающий объявление платит за него. Эта сумма включает и аренду ящика на тридцать дней. За дополнительную плату аренду можно продлить на шестьдесят или девяносто дней. Лицо, у которого на руках ключ, имеет доступ к ящику в течение периода, за который уплачено. Когда срок заканчивается, ящик закрывается, и абонент может или заключить с нами новый договор, или отказаться от ящика. Письма иногородним абонентам, естественно, отправляются по почте. Ситуация с этой таинственной незнакомкой, которая поместила объявление в моем журнале, несколько сложней. Как только я понял, что мне необходимо с ней связаться, я написал ей письмо, объяснив суть дела, и попросил представить какие-либо доказательства искренности объявления, но получил довольно резкий ответ.
Каддо порылся в кармане и протянул письмо Мейсону.
Адвокат начал читать:
«Уважаемый сэр!
Я честно поместила объявление в вашем журнале, заплатила за него и арендовала на тридцать дней абонентский ящик. Я получаю ответы. Я выбрала именно такой вид знакомства, потому что хотела сохранить анонимность. Не вижу причины, по которой мне стоило бы ею жертвовать ради вашего благополучия. Могу заверить вас, что все, сказанное в объявлении, – правда и вам нечего беспокоиться по этому поводу».
В конце письма стояла простая подпись: «Мисс а/я девяносто шесть».
– Но ведь она приходит к ящику за ответами? – спросил Мейсон.
– Нет. Она посылает некую даму, несомненно знающую свое дело.
– Вы абсолютно уверены в том, что эта дама не работает под наследницу?
– Уверен. Я дважды пытался выследить ее. Наверное, я не гожусь в сыщики. Она мне сама сказала об этом. Оба раза она останавливалась, и мне ничего больше не оставалось, как приблизиться к ней. Затем она меня здорово отчитывала, говорила, что я занимаюсь не своим делом. Она упомянула, что ее в свое время пытались выслеживать профессионалы, а я с ними не иду ни в какое сравнение. Она была просто в ярости!
– А вы сами не писали любовные письма в ответ на объявление наследницы?
– Писал. Но у этой женщины просто сверхъестественная способность вычислять подделки. Я отправил ей дюжину различных посланий с заверениями, что всегда хотел встретить именно такую девушку и что деньги не играют для меня никакой роли, что меня интересует только ее очаровательная личность.
– И какой был результат?
– Никакого. Ответов не последовало.
– Как я понимаю, эта девушка получает много писем?
– Много – не то слово! – воскликнул Каддо, взмахнув руками. – Ящик просто забит ими. Ответы приходят пачками.
– Насколько вам известно, она с ними со всеми поступает одинаково?
– Да. Если судить по тем, что написал я, она ни на какие не отвечает.
– Тогда зачем же она помещала объявление?
– Вот это-то я и не могу понять. Но она определенно не отвечает. Я послал ей больше дюжины.
– Что вы от меня хотите? – спросил Мейсон.
– Чтобы вы решили вопрос с властями, которые требуют или изъять журнал из продажи, или представить им эту женщину.
Мейсон с минуту подумал и сказал:
– Для вас, возможно, будет дешевле изъять журнал.
– Мне бы очень не хотелось этого делать – столько затрат и…
– Однако дешевле, чем мои услуги.
– Но это будет признанием вины! – воскликнул Каддо. – К тому же есть еще один момент. Предположим, мы имеем дело с настоящей наследницей. Я заключил с ней соглашение и обязан печатать ее объявление. Я изымаю журнал – она подает на меня в суд. Что тогда?
– Принесите мне с десяток экземпляров вашего журнала и чек на пятьсот долларов, – сказал Мейсон. – Посмотрим, что можно сделать. Потребуются услуги частных детективов.
– Мне нужна какая-то гарантия, – Каддо сузил глаза.
– Что вы имеете в виду?
– Чтобы вы гарантировали мне, что эти пятьсот долларов для меня окупятся.
– Хорошо, – улыбнулся Мейсон. – Я дам вам расписку в получении чека, а также отчитаюсь, как будут расходоваться ваши деньги. А если вы, как я подозреваю, попытаетесь использовать меня в качестве одного из способов увеличения тиража в соответствии с каким-либо придуманным вами планом, я выставлю вам счет на пять тысяч долларов и заставлю их выплатить. Не получится у вас загрести чужими руками жар, если эти руки – мои.
– Вы довольно грубо все представили, мистер Мейсон, – Каддо потер подбородок.
– Я этого и хотел.
– Пожалуйста, поверьте мне, господин адвокат. Я честно… А зачем вам журналы?
– Хочу их просмотреть, – ответил Мейсон.
– Но у вас уже есть один, – улыбнулся Каддо. – А если вы задумали поймать наследницу на удочку, то у меня есть с собой последние страницы, вырванные из старых журналов. Вы ими можете воспользоваться.
Каддо открыл «дипломат» и вынул пару дюжин чистых бланков для писем.
– Подпишите чек на пятьсот долларов и передайте его мисс Стрит, а я посмотрю, что можно сделать, – сказал Мейсон.
Каддо вздохнул и достал чековую книжку.
– Вы правы, дело оказывается дорогостоящим.
Когда издатель ушел, Мейсон взял в руки журнал и начал его листать.
– Вот послушай, – обратился он к Делле Стрит и начал читать рассказ Артура Анселла Ашланда: —
«Дороти еще раз посмотрела на себя в зеркало, в то же самое зеркало, в котором она столько раз разглядывала себя. Произошло магическое перевоплощение. Лицо, смотревшее на нее, уже не казалось изнуренным, скучным и изрезанным морщинами от забот. Любовь взмахнула волшебной палочкой и преобразила его черты. На Дороти глядела другая женщина – конечно, не такая молодая, но уверенная в себе, сияющая от счастья, женственная и желанная.
За ее лицом в зеркале появилось другое отражение – это был Джордж Кришлом, который тихо вошел в комнату и встал позади нее.
– Дорогая, – воскликнул он, – ну зачем ты тратишь время и смотришь в холодное зеркало? Лучше повернись и посмотри на меня.
Она повернулась, и сильные руки сжали ее в объятиях. Горячие жадные губы искали затаенные уголки ее души, выпуская потоки желания, которое оказывалось таким сильным, потому что так долго сдерживалось».
Делла Стрит присвистнула.
– В какой-то мере это преступление, – сказал Мейсон. – С другой стороны, подобное, возможно, приносит какое-то утешение одиноким сердцам. Если наш друг Каддо честен, мы ему поможем. Если нет – он может надеяться только на бога.
Глава 2
Перри Мейсон продолжал листать журнал, периодически зачитывая вслух отрывки Делле Стрит, затем он резко закрыл его и бросил на стол.
– Делла, – обратился он к секретарше, – сейчас мы будем сочинять любовное послание.
Делла Стрит кивнула и приготовила карандаш и блокнот.
– Черновик сделаем на машинке, – продолжал адвокат, – потом я его перепишу на последнюю страницу журнала и отправим его в издательство.
– Я бы сказала, что наша обстановка мало подходит для сочинения признаний в любви, – улыбнулась Делла.
– Не уверен, что она хочет признаний, – в задумчивости заметил Мейсон.
– Что же ей тогда надо?
– Давай подумаем. Это очень важно. Она дала объявление в журнале одиноких сердец. Она утверждает, что наследница, и говорит, что сыта по горло теми, с кем общается. Заметь, Делла, эта женщина явно не одинока. Она просто хочет перемен.
– А вы не думаете, что они уже произошли в ее жизни?
– Мы все равно должны попробовать, – твердо заявил Мейсон. – Она ведь женщина и поэтому станет читать поступающие письма. Если нам удастся придумать что-то, что ее заинтересует, то ответ придет.
