– На какое-то время мы оказываемся в затруднительном положении, – вздохнул Мейсон.

– Каковы ближайшие планы?

– Возвращаемся в офис и снова вызываем Пола Дрейка. Ему придется много поработать ногами. А в следующий раз, когда встретим полицейского, который на первый взгляд кажется полным идиотом, мы забудем о сломанном носе, изуродованной ушной раковине и внимательно посмотрим, нет ли у него на ремешке для часов брелка, свидетельствующего о принадлежности к «Фи Бета Каппа»[1]. Поехали.

Оба брата и сестра покойного Эндикотта поселились в огромном особняке, который достался им по завещанию Джорджа Эндикотта.

Много лет назад дом был одной из достопримечательностей города. Теперь он стал анахронизмом: массивная деревянная остроконечная структура, два крыльца по бокам, обширная территория, деревья, создающие тень, лужайки, садовые беседки, террасы, извивающиеся аллеи и глубокие пруды. Дом больше напоминал музей, чем жилище.

Мейсон завернул машину на подъезд к дому, который вместе с большим гаражом был пристроен в последние годы. Дорога с твердым покрытием представляла прямую линию, нигде не пересекавшуюся с извилистыми тропинками между газонами.

Адвокат остановил машину под портиком, где раньше держали экипажи: он защищал их в непогоду. Мейсон поднялся по трем ступенькам и позвонил. Звонок гулко разнесся в темных недрах древнего дома.

Мейсону пришлось позвонить еще раз, прежде чем он услышал неторопливые шаги. Дверь открыл почти лысый мужчина с остатками седых волос. Наблюдательные и проницательные глаза, нос, словно клюв, и тонкие губы делали его похожим на хищника.

– Мне бы хотелось встретиться с кем-либо из Эндикоттов, – сказал Мейсон.

– Я – Ральф Эндикотт.

Мейсон вручил ему свою визитку.

– Перри Мейсон, адвокат, – представился он.

– Я слышал о вас. Проходите, пожалуйста.

– Спасибо.

Мейсон проследовал за Эндикоттом через мрачный, обшитый панелями коридор, напоминающий о великолепии ушедших времен.

Хозяин открыл двери и пригласил:

– Пожалуйста, заходите сюда, мистер Мейсон.

Комната по стилю полностью соответствовала остальной части дома: огромная, просторная библиотека, в середине которой стоял массивный стол из красного дерева с тремя громадными настольными лампами. Абажуры, около четырех футов в диаметре в нижней части, были сделаны из кожи, лампы освещали широченный стол и бросали лучи света в темные углы.

У стола стояли стулья, два из которых оказались заняты, а третий, на котором, очевидно, сидел Ральф Эндикотт перед тем, как пойти открывать дверь, был слегка отодвинут.

Мужчина и женщина, имевшие заметное семейное сходство, сразу же повернулись к Мейсону.

Падающий из огромных настольных ламп свет бросал отблески на их лица. Казалось, что от них исходит какое-то белое свечение на фоне мрачных книжных стеллажей.

– Мистер Мейсон, – заговорил Ральф Эндикотт, – разрешите мне представить вам моих брата и сестру. Миссис Парсонс – мистер Мейсон, адвокат. Мой брат, Палмер Эндикотт.

– Добрый вечер, – Мейсон постарался изобразить теплую улыбку. – Очень рад познакомиться с вами.

Хозяева холодно поклонились.

– Садитесь, пожалуйста, мистер Мейсон.

– Спасибо.

Ральф Эндикотт указал Мейсону на стул прямо напротив сидевших за столом, а затем сам опустился на свободный стул между своими родственниками.

У Мейсона была возможность оценить брата и сестру, пока Ральф усаживался.

Палмер Эндикотт оказался семидесятилетним стариком с узким лицом и густыми волосами. Видимо, он ко всему относился с постоянным скептицизмом. Лоррэн Эндикотт Парсонс явно уделяла много внимания своей внешности, однако ее лицо покрывали морщины и волосы уже полностью поседели, подбородок был высоко поднят, в ее осанке читались холодная безжалостность и уверенность в своей правоте. Она сидела очень прямо с надменным, свирепым, бескомпромиссным видом. Они выглядели потрепанными аристократами, что еще более усиливало семейное сходство. Все трое были одеты в темную, сильно поношенную одежду старомодного покроя.

– Чем мы можем быть вам полезны, мистер Мейсон? – спросил Ральф Эндикотт.

– Я – адвокат, – начал Мейсон, – и представляю интересы противной стороны. У вас также есть адвокат, Паддингтон К. Найлс. Я пытался созвониться с ним. Его секретарша сказала, что он отправился сюда. Я бы предпочел беседовать с вами, когда он появится здесь.

– А что вы собираетесь обсуждать? – спросил Ральф Эндикотт.

– Роза Килинг мертва. Я бы хотел спросить вас о некоторых обстоятельствах, которые могли привести к ее смерти, или…

– Роза Килинг мертва! – прервала его миссис Парсонс в холодном неверии. – Не может быть! Это ставит нас в затруднительное положение. Вы уверены в том, что говорите, мистер Мейсон?

Она смотрела на него, словно ожидала, что он сейчас скорчится и поползет под стол под воздействием ее неодобрительного взгляда.

– Да, она мертва, – подтвердил Мейсон. – Кто-то воткнул в нее нож, когда она выходила из ванной. Я расследую это убийство, и время не ждет. Мне бы хотелось узнать, не общался ли кто из вас с ней в последнее время. Единственное, что мне нужно от вас, – это выяснить, не виделись ли вы с ней сегодня, не звонили ли ей, а если да, то когда.

– Этого-то мы и боялись, – сказал Ральф Эндикотт.

– Существо, которое опустилось так низко, что воспользовалось недееспособностью человека и лишило его родственников того, что по справедливости принадлежит им, не остановится ни перед чем, – заметила миссис Парсонс.

– Что вы имеете в виду?

– Я не делаю никаких специфических завлений.

– Ваши слова прозвучали как обвинение.

– Вы имеете право интерпретировать мои замечания, как вам заблагорассудится.

– Могу я узнать, кого вы представляете? – поинтересовался Палмер Эндикотт.

Мейсон покачал головой.

– Мой клиент не желает, чтобы заявление было сделано в настоящее время.

– Насколько я понимаю, вы не связаны с официальными властями. Ваше расследование ведется неофициально.

– Ни в коей мере, – ответил Мейсон. – Я настаиваю, чтобы при нашем разговоре присутствовал ваш адвокат, и мне только хотелось бы узнать, имел ли кто-либо из вас сегодня контакт с Розой Килинг…

– А зачем вам это?

– Совершено убийство. Я пытаюсь разобраться с временным фактором и точно определить время смерти. Я должен выяснить, когда она еще была жива. Думаю, что она могла звонить кому-либо из вас сегодня. Меня совершенно не интересует суть разговора, поэтому я настаиваю, чтобы ваш адвокат присутствовал. Он уже должен был подъехать. Где же он?

– Мы тоже его ждем, – ответил Ральф Эндикотт. – Когда вы позвонили в дверь, мы решили, что это мистер Найлс. У нас запланировано совещание, именно поэтому мы собрались здесь, в библиотеке.

– Я хочу встретиться с ним, – заявил Мейсон. – Я…

Его слова заглушил электрический звонок, громко прозвучавший в тишине дома.

– А вот и Найлс, – уверенно сообщила миссис Парсонс.

Ральф Эндикотт отодвинул стул, извинился, вышел из библиотеки и почти сразу же вернулся в сопровождении краснощекого мужчины лет пятидесяти, полного оптимизма и дружелюбия.

– Мистер Найлс – мистер Мейсон, – Ральф Эндикотт говорил так, словно представлял двух бойцов на ринге.

– Рад познакомиться с вами, мистер Найлс, – сказал Мейсон, пожимая руку другому адвокату.

– Я много слышал о вас, – ответил Найлс, – несколько раз видел в суде, но не имел удовольствия познакомиться лично. Я могу спросить, зачем вы здесь?

– Я пытаюсь получить кое-какую информацию, выходящую за пределы вопросов, связанных с завещанием. Я предупредил этих людей, что хочу, чтобы присутствовал их адвокат. Мне сообщили, что вы направляетесь сюда.

– А какая информация вам нужна? – в голос Найлса сразу же закралось подозрение.