Однако сам пример с фальшивыми мобилами доказывает, что маленький мобильник далеко не всегда является залогом большого мужского достоинства! Другое дело — наша вотчина, Интернет. Новые информационные технологии — это миниатюризация без обмана! Мужчинам в Интернете больше не нужно писать толстые книги, чтобы привлекать женщин. Теперь для сексуального счастья достаточно порносайта весом в 5К или web-камеры размером с гулькин клюв. Интернет готов убить литературную болезнь наповал!
# # #
После такого глубокого раскрытия темы журналу «Internet» тоже не осталось ничего иного, как умереть.
Стоит ли говорить, что убить такой передовой журнал было непросто? Напрямую закрывать — слишком подозрительно. Гусинскому пришлось имитировать бегство за рубеж, якобы от преследования властей. Одновременно был имитирован крах всего предприятия под названием «Мемонет».
Крах вышел очень реалистичным. Известно, что лучший показатель состояния компании — это цвет туалетной бумаги в ее сортирах. Если белая сменяется на голубую, это еще не страшно. Если на розовую — уже хуже. В апреле 2001-го бумага из туалетов «Мемонета» исчезла совсем.
Потом сотрудникам, которые еще не поняли намека и не разбежались, перестали платить зарплату. В мае разозленные сисадмины компании грохнули сайт NTV.Ru. Но даже это не подействовало. Вместо зарплаты они получили рассылку, в которой предлагалось сдать деньги на деньрожденьский подарок исполнительному директору Ройтману. Чего только не выдумают олигархи, чтобы угробить один маленький, но смелый женский журнал, раскрывший главную тайну высоких технологий!
Под прощальный звон этих технологий, известный как «Последний звонок», мы и закрываемся. Весь день по весенней Москве ходят табуны девиц с высокоразвитыми грудями, и на всех грудях — колокольчики, колокольчики… Придешь домой, ляжешь спать — а в голове все звенит. Ну какой там к черту Гусинский, какое НТВ?!
# # #
Позже главную тайну нейротики будут пытаться раскрыть и другие. В августе выйдет специальный номер «Компьютерры» с порнографическими иллюстрациями, среди которых бывалый железячник Максим Отставнов признается: …
«Сети и электронная почта (порой включая дорогостоящее шлюзование в дебильные X.28-сети) очень помогли мне сохранить интимное общение в течение месяцев разлуки».
И даже знаменитый Евгений Козловский в том же номере откроет для себя не новый фотоаппарат, а привычку калифорнийских девушек выставлять наружу бретельки лифчиков. Но он ошибочно свяжет свои наблюдения с ужасным штатовским равноправием, хотя на деле это просто вековая особенность гардероба латиноамериканок. Когда я жил в Западной Вирджинии, у меня была знакомая колумбийка Пола-Мария. Девочка была что надо, кровь кипела. Но столь сложная мысль Козловского — «я такой же человек, как мужчина» — даже будучи упакована ZIPом, никогда не поместилась бы в милой головке дочери колумбийского наркобарона. Однако лифчики у нее торчали всегда, намеренно. И каждый день новые, один другого краше. Это, граждане компьютерщики, называется культура. А вам только сиськи да политику подавай…
Гораздо концептуальнее подойдет к раскрытию темы Носик, который после успеха журнала «Internet» продолжит рассаживать свой гарем на руководящие посты. Но это будут в основном электронные проекты. А у них, понятное дело, совсем не тот гламур. Хотя, с другой стороны, они гуманнее:
«Сотрудница предприятия „Гознак“ попала в агрегат для уничтожения бумаги, сообщает РИА „Новости“. 37-летняя оператор цеха погибла в ночь на среду. Ее отсутствие заметили, когда она не явилась получать талоны на питание. По словам представителя прокуратуры, останки женщины — фрагменты костей — были обнаружены в агрегате по уничтожению бумаги».
Эта новость пришла ко мне одновременно с бумажной «Компьютеррой», где Козловский за неимением опытных женщин-редакторов сильно ошибался насчет лифчиков, которые даже не были радиоуправляемыми. Вот такой вилкой и закончилась короткая, но славная эпоха женских журналов о русском Интернете. А других вменяемых журналов о нем и не было.
Глава 8. За ебизнес!
после любви
комар в темноте
на тебе? на мне?
Стриптиз эконом-класса
Сколько бы в Питере не было духовности, на пару летних месяцев она уступает место утонченной северной эротике. Это видно даже по рекламе секса с малолетними, которая развешана по всему городу. Нарисована красивая девочка, и подпись:
«Катя. 15 лет. Читает модные журналы. Делает то, что хочет. Выдумывает. Не курит».
Жалко, телефона не написано.
Правда, после второго такого плаката, уже с мальчиком, я заподозрил, что это всего лишь реклама здорового образа жизни — под мальчиком тоже было написано «не курит». Но я списал это подозрение на свою больную фантазию математика: ну кто еще будет искать подобные совпадения на плакатах в разных концах города? Конечно же, речь идет о ненавязчивой, интеллигентной пропаганде ранних половых связей. Такого не встретишь в развратной Москве. Я всего две недели в Питере, а как уже москвичей ненавижу!
Изящная эротическая словесность проникает даже в подъезд дома, где я живу. Там на двери появляется надпись черным:
В следующие выходные возникает приписка розовым — то ли губной помадой, то ли вообще детским мелком:
Любому, кто не чужд высоких материй, сразу видно, что речь идет о японской поэтической игре «хайкай-но рэнга», более известной у русских как «буриме». И рука уже тянется, чтобы дописать третью строчку:
А еще за время моего отсутствия многие питерские заведения превратились из грязных забегаловок в огромные центры удовольствий для ценителей извращенного прекрасного. Взять хоть «От заката до рассвета», в прошлом — маленькую кафешку, которую швейцарская газета FACTS описывала так:
«Пивная „От рассвета до заката“ расположена на Мойке. Она представляет собой место сбора хакеров и тех, кто хочет ими стать. Каждый, кто посещает эту пивную, окружен смертью. Скелеты свисают с кирпичных стен. На буфетной стойке лежат черепа… Майор Константин Китаев, руководитель отдела по борьбе с компьютерными преступлениями и преступлениями в области высоких технологий, сидит в небольшой комнате перед деревянной (sic!) печкой. Несмотря на жарко натопленную печку в комнате довольно прохладно: декабрьский холод проникает сквозь двери и окна».
Но то зимой и глазами швейцарцев. А летом мы с доктором Волошиным заходим в «От заката до рассвета», чтобы перекусить, — и попадаем в трехэтажное заведение со стриптизом. Однако стриптиз особый, питерский. Все стриптизерши, доходя до столика, который перед нашим, обязательно смахивают один из бокалов. И в конце концов начисто разносят всю посуду тех ребят, что сидят впереди. Даже стриптизер-негр, пролетая на цыпочках мимо них, успевает сбить стакан. У меня тут же рождается гипотеза, которую излагаю доктору Волошину.
— Прикинь, — говорю, — они наверняка не за бабки пляшут, а для своего удовольствия. Сидит вот эта девочка весь день на лекциях по экономике, мается. А вечером приходит сюда — и давай своим голосистым шевелить. Типа, отдыхает.
Волошин только посмеивается — благо он опытный педиатор, а не психиатор какой-нибудь. Но на выходе я застреваю в дверях с одной из танцовщиц. И из вежливости говорю комплимент. Девушка сразу рубит фишку, повисает у меня на шее и предлагает «пойти наверх», станцевать мне там приватный VIP-танец на столе.
Мы уже почти сговариваемся, но тут подходит этот махровый педиатор Волошин с во-о-о-т таким фотоаппаратом и начинает брать интервью. Как вы, мол, дошли до такой жизни, девушка? Что вас заставляет выполнять эту недетскую работу?
