Темные глаза Риго засверкали зловещим блеском от жадности и жестокости. Он тяжело вздохнул, вспомнив, что Батьяни томится в тюрьме, откуда не было возможности выйти на свободу. Как Риго ни ломал себе голову, он не находил возможности освободить Батьяни. Ни силой, ни хитростью тут нельзя было помочь. Тюрьма охранялась очень строго, и тот, кто попытался бы помочь графу, мог поплатиться за это собственной шкурой.

— Что же мне делать? — пробормотал Риго, закурив трубку. — Оставаться в Висбадене я не могу: деньги на исходе, не помирать же мне здесь с голоду. Придется вернуться в Венгрию и там найти какую-нибудь работу. В Будапеште нашему брату найдется дело. Но все-таки без господина я многого не добьюсь, и меня скоро схватит полиция.

Едва он успел проговорить это, как стекло окна треснуло, и в комнату влетел какой-то тяжелый предмет. Риго подумал, что кто-то выстрелил в него с улицы, и потому бросился плашмя на пол.

Но на улице все было тихо.

Он увидел, что к нему в комнату бросили довольно большой камень, к которому была привязана какая-то записка. Риго встал, поднял камень, отвязал записку и подошел к окну. Сначала он выглянул в него, чтобы удостовериться, нет ли на улице того, кто швырнул камень. На улице никого не было. Затем Риго начал читать записку. Так как он был не особенно грамотным, то прошло довольно много времени, пока он разобрался, в чем дело. В записке значилось следующее:

Прочитав это, Риго прежде всего почувствовал страх.

— В полночь. Когда появляются привидения. Да еще в Кровавом замке!

У него волосы встали дыбом. Ведь это был тот самый замок, которого боялись все прирейнские жители; тот самый, где творились неладные вещи, где произошло уже не одно убийство. Не собираются ли укокошить его, заманить в засаду и там убить?

Врагов ведь у него было немало, особенно из числа тех, кого он обижал, оскорблял и обманывал, состоя еще на службе у Батьяни.

Вначале Риго решил ни под каким видом не идти в Кровавый замок, так как думал, что его хотят заманить в западню. Но чем долее он раздумывал над этим решением, тем больше начал склоняться к мысли, что записочку эту мог ему написать скрытый доброжелатель графа Батьяни, намеревавшийся вместе с ним освободить его господина. Риго не хотел прослыть трусом, а потому собрался с духом и решил, вооружившись с ног до головы, отправиться в Кровавый замок.

Весь день он провел в сильном волнении, все еще колеблясь, идти или не идти. То он считал себя обязанным последовать таинственному зову, то клялся, что ни за что не пойдет. Но когда настал вечер и назначенный час свидания стал близок, Риго начал готовиться в путь. Он вооружился двумя заряженными пистолетами и остро отточенным кинжалом, запасся маленьким фонарем и взял с собою толстую палку, одного удара которой было достаточно, чтобы сразить врага.

Закутавшись в длинный плащ и надвинув на лоб шляпу, Риго вышел из дома. Вскоре он уже был за городом и подошел к берегу Рейна. Осенняя буря вздымала огромные волны, глухо завывая в прибрежном лесу. Но Риго поборол свой страх. Он уже свыкся с мыслью, что таинственный зов пришел к нему от человека, действительно желавшего освободить Батьяни из тюрьмы, и цыган сгорал от нетерпения, желая узнать, кто был этот неведомый друг.

В течение дня Риго пытался узнать, кто живет в Кровавом замке, но полученные им сведения были очень туманны. Говорили, что некоторое время тому назад замок был снят каким-то англичанином, по-видимому, чудаком, который жил там в полном уединении, без всякого общения с внешним миром. У него не было даже прислуги, а сам он показывался чрезвычайно редко. Свои закупки в Висбадене он делал через посредство какой-то старухи, которой, однако, тоже не разрешалось переступать порога его жилища. Она обыкновенно звонила, после чего из окна к ней спускалась на веревке корзина. В эту корзину старуха клала свои покупки. Тем же путем ей передавались деньги и новые поручения.

Риго не узнал даже имени нового обитателя замка; ему сообщили только, что Кровавый замок охраняется двумя огромными псами, наводящими ужас на всякого, кто случайно видал их. К счастью, эти псы появлялись вне замка чрезвычайно редко и только в сопровождении своего хозяина, который изредка по ночам выходил с ними на прогулку.

Риго не помнил, чтобы его господин был когда-либо знаком с таким англичанином, и потому он был уверен, что граф и обитатель Кровавого замка совершенно чужие друг другу люди. Было ясно, что его звал к себе не этот англичанин. Впрочем, тайна скоро должна была разрешиться. Риго уже видел замок и ясно разглядел в ночном тумане его башни и зубчатые стены.

Снова страх закрался в душу Риго. Он остановился, осмотрел свои пистолеты и кинжал и взмахнул своей палкой; все это было сделано с целью приободриться. Затем он решительно направился вверх по холму, где возвышался таинственный замок. Он дошел до запертой калитки и недоумевал, как ему дать знать обитателю замка о своем приходе.

Вдруг калитка как будто сама собой отворилась, и путь в замок был открыт. К своему изумлению, Риго не увидел никого перед собой и не мог понять, кто отодвинул тяжелые железные засовы на калитке. Он вошел во двор замка. Там было так же темно, как и снаружи. Не было ни фонаря, ни лампы. Вдруг Риго, остановившись на месте в полном недоумении, услышал мужской голос:

— Идите прямо вперед; там увидите открытую дверь, войдете в нее и подниметесь наверх по лестнице.

Риго поднял голову, чтобы посмотреть на того, кто указал ему путь, но в темноте никого не было видно. Он решил последовать указанию неизвестного, хотя сердце у него сильно билось, когда он поднимался по лестнице, держа оружие наготове. Но едва только он поднялся на верхнюю ступеньку лестницы, как на него набросились две огромные собаки и заставили его остановиться. В то же мгновение открылась дверь комнаты, и на пороге появился какой-то мужчина в шелковом халате с турецкой феской на голове.

— Смирно, Смерть! — крикнул он звонким голосом. — Назад, Ад! Пропустите этого человека.

Окрик этот сразу подействовал на огромных псов. Они пропустили Риго и, помахивая хвостами, подошли к своему хозяину.

Риго, у которого выступил холодный пот от страха, вздохнул с облегчением. Он низко поклонился незнакомцу.

— Вы Риго, слуга графа Батьяни? — заговорил незнакомец с заметным иностранным акцентом. — Хорошо, что вы пришли, а то вы и так намного опоздали. Неужели ваш господин не сделал для вас ничего хорошего, что вы просто-напросто отмахнулись от него?

Риго пожал плечами.

Незнакомец сделал ему знак рукой и вместе с ним вошел в комнату.

Круглое помещение со стеклянным куполом, сквозь который пробивался слабый свет луны, походило на лабораторию алхимика, задавшегося целью найти философский камень или превратить глину в золото. Повсюду валялись разнообразные инструменты, на треножниках стояли реторы и тигли, ковши и котелки, высокие полки вдоль стен были заставлены толстыми книгами в кожаных переплетах, покрытых густой пылью и распространявших неприятный затхлый запах плесени. У одного из тринадцати окон стоял большой деревянный стол, за которым обитатель Кровавого замка, по-видимому, работал. На столе стояла лампа с зеленым абажуром, распространяя спокойный и приятный свет. Стол был завален письменными принадлежностями, книгами и всевозможными инструментами. Вблизи стояло кресло с высокой спинкой.

Но Риго заинтересовался не столько обстановкой кабинета, сколько личностью ее обитателя, который вел здесь уединенную и замкнутую жизнь. Это был человек высокого роста, худощавый, с гладко выбритым лицом и ярко-рыжими волосами. Все лицо его было усеяно веснушками, которые производили такое же неприятное впечатление, как и толстые его губы. Маленькие зеленоватые глаза хитро бегали по сторонам. Незнакомец пододвинул к столу кресло и предложил цыгану Риго сесть.