– Ну что ж, неплохо, – засмеялась мисс Мид. – Кажется, адвокаты любят употреблять слово «продуманный».

– Вы не могли бы мне сказать, например, за сколько вы продали права на экранизацию вашего романа?

– Газеты утверждают, что я получила двести семьдесят пять тысяч наличными.

– И мы можем предположить, что газеты не слишком далеки от истины?

– Газеты стараются быть по возможности точными.

– А ваш гонорар за книгу?

– Ну, что касается гонорара за издание книги, – сказала она, – то он был вполне приемлемым. Но, конечно, главные доходы будут от массовых дешевых изданий. Я буду получать определенный процент от всех переизданий в течение десяти лет.

– Вы считаете, что ваш роман будет иметь успех в течение десяти лет?

– Видимо, нет. Но я предпочитаю иметь небольшой процент постоянно, чем сразу продать права за крупную сумму и львиную долю из нее отдать государству в виде подоходного налога.

– И конечно же, – предположил Мейсон, – вы собираетесь написать еще одну книгу?

Она задумчиво посмотрела на него.

– В этом я далеко не уверена.

– А я убежден, что вы пожелаете повторить свой успех, – сказал он.

– Может быть, немного позже… Видите ли, мистер Мейсон, я не тешу себя иллюзиями относительно художественных достоинств моей книги. Люди – странные существа: они любят проповедовать мораль, но читать предпочитают всякую «клубничку». Миловидная молодая женщина может позволить себе написать о судьбе юной чаровницы, слишком легко расстающейся со своими одеждами, и посмаковать поучительные подробности печальных результатов такого поведения. Это шокирует читателей. А они как раз к этому и стремятся. Просмотрите стопку бестселлеров, и вы увидите, что наибольший коммерческий успех выпадает на долю эротических романов, написанных красивыми молодыми женщинами, которые обольстительно улыбаются с обложки книги. Женщины любят, когда о сексе пишут женщины. Мужчины разглядывают милашку на обложке и строят свои предположения о том, как это ей удалось узнать все те пикантные подробности, которыми нашпигована книга и которые приличной девочке знать совершенно не пристало. Это интригует – и книга расходится. Но женщина может позволить себе такое только один раз. Если она повторится, то публика уже не отреагирует. Первый экскурс в область секса можно назвать соблазном, второй – уже проституция. Разницу, надеюсь, вы понимаете?

– Видимо, вы хорошо разбираетесь во всем этом? – спросил Мейсон.

– Да, я разбираюсь в этом, мистер Мейсон. Я делала эту книгу тщательно и кропотливо. Я изучила рынок досконально, познакомилась с книгами, которые стали бестселлерами, я проделала большую подготовительную работу, в том числе в области секса.

– Все время думая о том, чтоб написать роман?

– Эта мысль всегда была у меня в подсознании. Но, естественно, у меня было много и других забот.

– Тем не менее вы ведь хотели показать в своей книге сильные характеры, – сказал Мейсон, – показать людей сильных и безжалостных.

– Все сильные люди безжалостны, – ответила она, – особенно когда дело касается секса. Они привыкли получать все, что захотят. И они действительно так или иначе берут свое. А публика любит читать о таких вещах. И еще о женщинах, которые не просто пережили то или иное увлечение юности, а которые уже знают себе цену и за которыми охотятся сильные самцы, также идущие напролом и добивающиеся своего в мире романтических страстей, как и в джунглях бизнеса. Через какое-то время такая женщина узнает себе цену и превращается в состоятельную и всеми уважаемую даму. Она или выходит замуж, или сколачивает состояние. Такое читатели тоже любят.

Мейсон с интересом смотрел на нее.

– Почему вы так думаете? – спросил он наконец.

– Потому что каждая добропорядочная супруга хочет понять, чего бы она могла достичь в жизни, если бы свернула с праведного пути на узкую дорожку порока. Мне кажется, в каждой женщине скрыто куда больше тайных помыслов такого рода, чем можно себе представить.

– По-моему, это слишком низкая оценка и литературы, и жизни.

– Это реальная оценка книжного рынка – независимо от жизни и литературы.

– И вы совершенно сознательно изготовили свой «товар» в соответствии с запросами рынка?

– Да, совершенно сознательно. Можете считать, что я использовала литературное поле деятельности, литературный бизнес, чтобы поправить свое финансовое положение, причем мои женские чары эксплуатировались самым нещадным образом.

– Это правда, мисс Мид? – спросил он.

– Можете считать, что правда.

– Очень интересно, – ответил Мейсон, – и главным образом потому, что, по моему мнению, история, в которую угодила мисс Дойл, каким-то образом связана с тем, что она работает у вас.

Мовис Мид насмешливо улыбнулась и покачала головой.

– Вы считаете, что я не прав? – спросил адвокат.

– Глэдис Дойл – молодая особа, которая великолепно знает, чего хочет от жизни. Она привлекательна, уравновешенна и, скажем, достаточно приметна.

Брови Мейсона сошлись к переносице.

– И вам требуется как раз такая секретарша?

– Совершенно верно. Надеюсь, вы не сделаете из этого неверных выводов?

– Не знаю, – ответил Мейсон. Помолчав некоторое время, добавил: – Пока.

– И хорошо. Не надо ломиться в открытую дверь. Ответ очевиден: задавшись целью пробиться в этом мире, я, конечно, нуждаюсь не в тихонькой скромной мышке, которая умеет быстро и грамотно печатать на машинке, а в человеке мыслящем, который в состоянии выполнять и более сложные поручения.

– Это вы рекомендовали ей возвращаться с уик-энда более короткой дорогой?

– Да.

– Суть ваших рекомендаций заключалась в том, что Глэдис Дойл должна была непременно попасть на ту дорогу, которая вела мимо каньона Пайн-Глен и мимо коттеджа, расположенного неподалеку от этого каньона?

– А вот в этом вы ошибаетесь на сто процентов, мистер Мейсон…

В этот момент раздался звонок. Через пару секунд он повторился.

Оба прислушались.

– Напрасно я надеялся довести наш разговор до конца раньше, чем нам помешают, – вздохнул Мейсон.

– Не сомневаюсь, что вы заинтересованы именно в этом. Но я совсем не уверена, что мне тоже, как вы соизволили выразиться, хотелось бы довести беседу до конца, мистер Мейсон. Я хотела встретиться с вами, но у меня и в мыслях не было, что наш разговор сможет принять такой оборот. Я рассчитывала, что именно вы будете представлять мои интересы. Теперь же мне ясно, что по нелепой случайности я сама лишила себя такой возможности.

Снова раздался звонок, после чего последовал стук в дверь.

Мисс Мид поднялась, вышла в переднюю и, открыв дверь, сказала:

– Вам бы следовало придерживаться правил, установленных в этом доме, и предупреждать о своем визите по телефону. Не говоря уж о том, что ломать дверь совершенно излишне.

– Прошу прощения, мадам, – послышался голос лейтенанта Трэгга, – но я из полиции – лейтенант Трэгг, отдел по расследованию убийств, и мы имеем право не предупреждать заранее о своем приходе. Если вы не возражаете, мадам, я войду. Мне хотелось бы с вами поговорить.

– Но я не одна, – ответила она.

– Тем лучше.

Трэгг вошел в гостиную.

– Ну и ну! Сам Перри Мейсон? Вот так сюрприз!.. Опять мы с вами встретились!

– Угу.

– Едва ли надо говорить, что я не буду надоедать вам своими вопросами, Мейсон, и не буду вас задерживать…

Тот покачал головой.

– Ничего не выйдет, Трэгг. Очень сожалею, но сейчас я не могу уйти. В настоящий момент я собираюсь услышать от мисс Мид ответы на целый ряд вопросов. Я совершенно не против, если и вы их услышите, но на исключительные права вы претендовать не можете.

Лейтенант Трэгг окинул Мовис Мид взглядом знатока: одежда, так откровенно подчеркивающая все естественные достоинства, замедленные повороты головы, кивок в такт любезной полуулыбке.

– Я должен поговорить с мисс Мид конфиденциально, Мейсон, – заявил он. – И у меня нет времени ждать, пока вы закончите беседу.