– Но, ваша честь, – снова заволновался Ирвин, – я обрисовал вам положение вещей, и мы…

– Я все понимаю, – ответил судья. – Но если это столь важно для правительства, то почему бы господину окружному прокурору не прекратить дело против Глэдис Дойл?

– Мистер Бергер уже высказал свое мнение по данному вопросу! – сердито ответил Ирвин.

Судья Бэгби поднялся.

– Итак, я возвращаюсь в зал заседаний и буду слушать дело в нормальных условиях. Суд намеревается снова вызвать мисс Мид, чтобы задать ей несколько вопросов, после чего защита и обвинение смогут задавать ей любые вопросы в том порядке, который покажется им наиболее целесообразным. Суд считает своим долгом напомнить, что мисс Мид будет вызвана в суд в качестве свидетеля обвинения и, быть может, не проявит особого желания помогать защите. А теперь, господа, пройдемте в зал, чтобы продолжить нашу работу.

Заняв свое привычное место в зале, судья Бэгби сказал:

– Я должен извиниться перед собравшимися за задержку слушания дела. Причиной явились непредвиденные обстоятельства. Суду стали известны еще кое-какие факты, поэтому суд вынужден повторно вызвать некоторых свидетелей для уточнения деталей. Мисс Мид, будьте добры пройти вперед и занять свидетельское место. Присягу вы уже приносили, так что просто отвечайте на заданные вопросы.

Пока мисс Мид шла к возвышению, судья внимательно следил за ней. Разглядывал он и Дюка Лаутона, который прошествовал за ней, словно тень, и занял место в первом ряду.

– Скажите, мисс Мид, этот человек, который всюду ходит за вами и сейчас уселся в первом ряду, он что – телохранитель?

– Да, ваша честь.

– Зачем вам понадобился телохранитель?

– Хотя бы для того, чтобы оградить себя от слишком назойливых людей. Очень многие стараются получить мой автограф, многие хотят просто поговорить со мной. Я не в состоянии уделять внимание всем жаждущим.

– Это понятно, но нет ли другой причины, вынудившей вас прибегнуть к помощи телохранителя? Вы боитесь чего-нибудь?

– Нет, ваша честь.

– Во время первого допроса мистер Мейсон показал вам какую-то бумагу, не так ли?

– Да, ваша честь.

– Вы знаете, что это за бумага? Иными словами, вы узнали ее?

Мовис Мид оглянулась с растерянным видом, потом негромко пробормотала:

– Кажется, да…

– Это был план, начерченный вашей рукой?

– По-видимому… Но я давно не держала его в руках, так что не могу быть вполне уверена. Мистер Мейсон показал его мне издали и…

– На мой взгляд, он держал его перед вашими глазами достаточно долго, чтобы вы могли определить его подлинность.

– Да, конечно, ваша честь.

– Итак, мисс Мид, ответьте: был ли это тот план, на котором был обозначен путь из «Саммит-Инн» к коттеджу, в котором произошло убийство? Показано ли на этом плане стрелкой, в какую сторону надо повернуть, чтобы попасть к коттеджу?

– Минуточку, минуточку! – взорвался Гамильтон Бергер. – Мне не хотелось бы прерывать суд во время допроса свидетеля, но я настаиваю, чтобы свидетели опрашивались только по вопросам, которые имеют серьезные основания быть заданными. Сейчас важно только одно: были ли даны Глэдис Дойл указания, которые заставили ее поехать по дороге мимо каньона Пайн-Глен, возле которого стоит данный коттедж.

– Иными словами, господин окружной прокурор, вы протестуете против вопроса суда? – спросил судья.

– Да, ваша честь.

– На каком основании?

– На основании того, что данный вопрос не относится к делу.

– Протест отклоняется. Извольте отвечать на вопрос, мисс Мид.

– Да, я думаю, что это был тот план, – тихо ответила она, – и стрелка на нем показывала влево… Но в то же время я отчетливо помню, что, объясняя дорогу мисс Дойл, я сказала ей, что на этой развилке ей следует повернуть направо.

– Вы не можете сказать, почему подзащитная вырвала листок из своего блокнота, на котором она сделала соответствующие записи, и выбросила его в корзину для бумаг?

– Я не думаю, что это сделала она.

– Но тем не менее вы сами нашли этот листок в корзине?

– Да.

– Может быть, вам известно, кто это мог сделать?

Мисс Мид глубоко вздохнула:

– Знаю… Я.

– Вы? С какой целью?

– Мне не хотелось, чтобы в блокноте у нее оставались какие-нибудь заметки.

– Почему?

– Потому что я подумала, что будет лучше, если никто не узнает, что я знакома с этой дорогой.

– Вы бывали когда-нибудь в этом коттедже?

– Я… Я отказываюсь отвечать на этот вопрос.

– Почему?

– Потому что это может меня дискредитировать.

– В сложившихся условиях суд не может признать такую мотивировку отказа. Ваш протест отклоняется. Отвечайте на вопрос.

Внезапно из зала суда раздался голос:

– Разрешите вмешаться, ваша честь?

К барьеру прошел высокий широкоплечий мужчина с удлиненным лицом, большими, ничего не выражающими глазами и резко очерченным ртом.

– Прошу занести в протокол, – начал он, – меня зовут Уэнделл Джарвис, и я хотел бы представлять интересы мисс Мовис Мид. Прошу прощения, но я считаю, что суд неправильно расценил причину отказа мисс Мид отвечать на последний вопрос. Причина эта связана не с убийством в каньоне Пайн-Глен, а с делами, которые, насколько мне известно, расследуются правительством США. Поэтому я рекомендую мисс Мид не отвечать на заданный вопрос.

Судья Бэгби вздохнул и сказал:

– Что ж, пусть будет так. Но тем не менее суд вынужден признать, что он не в состоянии вынести определенное решение, пока вся эта запутанная история не прояснится. И я хотел бы спросить обе стороны – и защиту, и обвинение: не будут ли они возражать, если мы отложим слушание дела недели на две? Как вы знаете, такое решение может быть принято только с согласия обеих сторон.

– Я хотел бы уточнить сначала: остается ли подозреваемая под стражей? – спросил Бергер.

– Мисс Глэдис Дойл должна быть выпущена на свободу, дав подписку о невыезде! – твердо заявил судья Бэгби.

– В таком случае обвинение будет возражать, – сказал окружной прокурор.

– Ваше право, – пожал плечами Бэгби.

– Мисс Мид, – сказал Перри Мейсон, – вы не принадлежите к категории женщин, которых легко запугать?

Она промолчала.

– Ну, так как же? – настаивал Мейсон.

– С разрешения суда, – снова вмешался Джарвис, – вопрос не относится к разбираемому делу.

На этот раз возмутился Бэгби:

– Ваше возражение судом не принимается, поскольку вы не имеете официального статуса в судебном разбирательстве. Вы только можете напомнить свидетельнице о ее правах. Других протестов не поступило, мисс Мид, прошу ответить на вопрос.

– Но ведь он совершенно не имеет отношения к делу! – снова заговорил Джарвис.

– Зато он позволит суду определить душевное состояние и пристрастия свидетельницы. Лично меня весьма интересует данный вопрос.

Мисс Мид несколько секунд молчала, а затем неуверенно покачала головой.

Мейсон сказал:

– Ведь этот телохранитель в действительности нанят не вами, мисс Мид, а кем-то другим? И вовсе не для того, чтобы оградить вас от назойливой публики, как вы пытались нас уверить, а чтобы вы сами не преступили дозволенной границы и не дали таких показаний, которые могут дискредитировать некоторых людей, не так ли?

Она продолжала молчать.

– И разве не опасность, нависшая над вами, заставила вас написать письмо? Письмо, обращенное к властям? Оно должно было быть вскрыто в том случае, если с вами случится несчастье. Вы не решились оставить это письмо у себя в комнате, где его могли найти, приди кому-нибудь в голову мысль обыскать ваши апартаменты, а передали его Глэдис Дойл в надежде, что в случае необходимости она его прочтет? И разве не факт, что кто-то попытался специально заманить вас на уик-энд в «Саммит-Инн» и в это время обыскать ваше жилище? И разве не верно то, что, вернувшись домой и увидев хаос в квартире, вы сразу же поспешили в комнату Глэдис, чтобы посмотреть, что стало с письмом? И вы убедились, что оно исчезло?