— Ладно, — согласился Сойер. — Но ответь мне на один вопрос. Для чего нужны эти маски?

В этот момент из-за угла донёсся спокойный голос:

— Хороший вопрос, мой друг. Посмотри, что я принёс с собой? — Сойер узнал этот голос мгновенно. Эти низкие звуки могли принадлежать только одному человеку. Он обернулся и воскликнул: «Олпер!»

К ним приближалась внушительная фигура старика. Хотя он двигался почти без усилий благодаря полученной от Жар-птицы энергии, но, видимо, она была уже на исходе — он слегка волочил ноги и немного сутулился.

В каждой руке он держал бледную, улыбающуюся, безглазую маску айзира.

Затри снова взгромоздился на свой соломенный трон, хомы опять заняли места вдоль стен. Олпер стоял прямо под качающейся лампой, слегка опустив тяжёлую голову и напружинив ноги, оглядывая собравшихся холодным решительным взглядом. С улицы доносился нарастающий шум сражения. Глухой рёв селли, младших братьев, катился эхом по пустынным улицам Хомадии, смешиваясь с криками и стонами людей и звенящими возгласами айзиров. Олпер повернул голову и прислушался.

— Придётся им поторопиться с церемонией открытия, — обратился он к Сойеру. — Я разговаривал с богиней. С помощью вот этого, — он потряс двумя улыбающимися масками, — это было не так уж трудно. Значительная часть разговора, который вы вели с Нэсс на острове, я пересказал богине. К счастью, она не могла понимать тебя, потому что ты был без маски, а связь осуществляется только посредством двух масок. Вот почему я ничего не сказал ей о Жар-птице.

Он остановился, засунул одну из масок под мышку и опустил руку в карман. Голос его стал зловещим.

— Где Жар-птица, Сойер? — спросил он. — Что ты с ней сделал?

Сойер мгновенно вспомнил, что всегда, когда говорил вслух, так, чтобы Олпер мог его слышать, он отрицал, что Жар-птица у него.

— Я ничего с ней не делал, — ответил он. — Я оставил её там, где она была.

Приёмник в его голове чуть-чуть задрожал, посылая в мозг слабые токи. Сойер почувствовал, как в нём нарастает порыв дикой ярости. Он ринулся к Олперу с перекошенным от гнева лицом, даже не пытаясь сдерживаться.

— Прекрати немедленно! — заорал он. — Так ты ничего от меня не добьёшься!

Шум в его голове тут же прекратился. Олпер торопливо заговорил:

— Хорошо, хорошо! Я просто напомнил тебе. Я знаю, что ты не врёшь. Нэсс ведь обыскивала тебя сама, и я это знаю. Я знаю всё, что она сказала тебе, и это навело меня на ряд интересных мыслей. Я ведь нашёл тебя с помощью приёмника. Его сигналы были мне отличным проводником после того, как я удрал от богини. Это нападение дикарей помогло нам всем. Я свободен, Клай, по крайней мере, получила отсрочку, и мы с тобой прямо сейчас отправимся в храм, если старик согласится нас проводить.

Он повернулся к Затри и заговорил, но спохватился, пожал плечами и протянул ему маску. Затри осторожно её взял, испытующе глядя на Олпера. Олпер слегка наклонил голову, натянул вторую, улыбающуюся, маску себе на лицо и заговорил немного глухим голосом.

— У меня есть план, сказал он, — как спасти вашу внучку. Ну и меня самого, конечно. Мне нужна ваша помощь…

Затри жестом попросил его подождать, поколебался какое-то мгновение и затем натянул маску на лицо.

Было необычно видеть два бесцветных лица айзиров, смотрящих друг на друга. Сквозь овальные прорези одной маски мигали голубые глаза Затри, а из другой холодно смотрели маленькие серые глаза Олпера.

Олпер повторил своё предложение, говоря по-английски. И Затри после некоторого неловкого молчания, как будто бы маска лишила его дара речи, вдруг ответил на своём языке, словно смысл слов Олпера был для него хотя бы отчасти понятен. Столпившиеся вокруг него хомы переводили взгляд с одного на другого и стали тревожно перешёптываться.

— Что происходит? — спросил Сойер у Клай.

Она удивлённо посмотрела на него. — Эти маски — своеобразные приборы для общения, — ответила она, — Нэсс, я думаю, именно с помощью такой маски выучила английский язык. Наука и искусство айзиров поднялись до таких высот, что музыканту, скажем, очень трудно найти общий язык с физиком, области их знаний не пересекаются. Ведь айзиры развивали свои знания в течение тысячелетий. И чтобы общаться друг с другом, ими разработан способ обмена информацией, который позволяет вести разговор, не вникая в технические тонкости, но сохраняя понимание друг друга. Интересно, как это Олперу удалось их стащить?

— Мне тоже интересно, — задумчиво промолвил Сойер. — Я не доверяю Олперу. Послушай, что говорит твой дедушка?

— Он хочет знать планы Олпера. Он говорит, что мог бы проводить его в храм, но сейчас для этого неподходящее время. Церемония открытия колодца скорее всего началась. К тому же на улицах небезопасно.

— Я скажу тебе, каковы мои планы, — голос Олпера из-под маски звучал довольно глухо. Бледная улыбка тонкогубой маски придавала ему зловещее выражение, которое, вероятно, вполне соответствовало его намерениям. — Сойер знает, где лежит Жар-птица. Она нужна мне. Как только я её получу, я заставлю Нэсс открыть ворота и переправить нас на Землю.

— Как ты её заставишь? — спросил Сойер. Маска повернулась к нему с улыбкой. Но нетерпеливый голос, доносившийся из-под маски, не предвещал ничего доброго.

— Ты дашь Жар-птицу, и я освобожу тебя от приёмника. По-моему, сделка неплохая? А потом доберусь до Нэсс и надену этот приёмник на неё. И тогда она сделает всё, что я ей скажу.

У Сойера были большие сомнения относительно плана Олпера, но он не решился высказывать их вслух. Однако Затри потребовал объяснений. Олпер быстро дал нужные пояснения. После этого Затри обратился к Клай, которая подвела Сойера к деду, чтобы он мог лично убедиться в наличии на голове у Сойера крошечного прибора. Но как только Сойер сделал попытку заговорить, Олпер нетерпеливо его перебил.

— Не трать понапрасну время. Ну, что, будем меняться или нет? Ты хочешь избавиться от приёмника. Я же заберу Жар-птицу на Землю и не буду вмешиваться в дела Фортуны. Клай может отправиться с нами, если захочет. Всё, что нам требуется, это забрать Жар-птицу и одарить Нэсс приёмником. Тогда она откроет для нас ворота на Землю, и мы удалимся вместе с Жар-птицей. Единственное, что меня беспокоит, — это успеем ли мы добраться до неё прежде, чем начнётся церемония.

Затри задал вопрос. Клай не стала переводить, а Олпер пожал плечами и сказал: «Не можешь. Придётся доверять мне. Я… хотя подожди».

Он стянул маску с лица и бросил её Сойеру.

— Надень её. Он тебе верит. Убеди его, Сойер. Ну и что из того, что в храме опасно? А здесь что, спокойнее? Скажи ему, что он должен привести нас к Нэсс.

Сойер подозрительно разглядывал маску.

— В последний раз, когда я надел кое-что из рекомендованного тобой, я оказался с приёмником в голове, — проговорил он. — Поэтому меня не очень радует предложение надеть ещё и эту маску. Насколько я тебя знаю, она вполне может превратить меня в рогатую жабу.

Олпер нетерпеливо фыркнул.

— Это совершенно безопасно. Ты же видел, что я сам её надевал. Маска — всего-навсего средство общения. Между собой айзиры общаются телепатически, но между ними и тобой или хомом общих понятий не так уж много. Поэтому маска выдаёт последовательность образов. Человеческий мозг работает по принципу телеграфного повторителя. В нём возбуждается каппа-ритм, порождающий новые, чёткие и запоминаемые образы. Альфа-ритм мозга может играть роль несущей частоты, способной периодически перестраиваться. Точно я не знаю, это только предположение. Общение — это процесс познания, который, как и зрение, зависит от способа восприятия, а иногда — от преобразователя, вроде этой маски. Ведь звуковой язык — не единственное средство общения. Животные, например, общаются с помощью запахов. Запах можно связать со строением пахучего вещества, а последнее в свою очередь — со структурой гормонов, которые играют роль внутренних связей в организме. Теперь понимаешь?