— Все в порядке? — спросила я.

— Я навещал Джеймисона на выходных. Хотел, чтобы вы знали — он трезв. Ему ужасно стыдно за все, что произошло. Впервые за несколько лет он выглядит как прежний Джеймисон.

— Рада это слышать, — сказала я.

— Надеюсь, это не значит, что он сразу вернется к работе после выхода из программы? — голос Истона звучал напряжённо. Я взглянула на него — он сжимал подлокотники кресла так сильно, что побелели костяшки пальцев.

— Нет. Он решил пройти полный курс — девяносто дней. Прогресс впечатляющий, и это все, на что мы можем надеяться. Он не вернется сюда, пока не докажет, что может оставаться трезвым вне программы. Но он попросил передать тебе это письмо, Хенли. — Он открыл ящик стола, достал конверт и протянул его мне. — Это часть программы — признавать свои ошибки. Я согласился передать.

— Спасибо. Прочитаю после встречи. Я ценю это.

Истон поднялся и пожал руку Уиллу, после чего мы вышли из кабинета. Я убрала письмо в сумку, и мы направились в конференц-зал. Отец уже ждал нас там — он обнял меня и пожал руку Истону.

— Готовы? Все может пойти не по плану, — сказал он.

— Все будет в порядке, доверьтесь мне, — сказал Истон, хлопнув его по плечу. Мы обернулись, когда дверь распахнулась.

Бруно Кинг вошел, будто был хозяином этого места.

— Вот и моя команда мечты. Надеюсь, вы вызвали меня, чтобы сообщить, что мы размажем их в суде. — Он усмехнулся, и мы по очереди пожали ему руку и сели напротив.

Истон устроился в центре, а мы с отцом заняли места по бокам от него.

— Бруно, мы провели тщательное расследование, изучили каждый возможный угол, потому что знали — обвинение сделает то же самое. Мы рассмотрели каждого, кто может быть вызван в суд, и провели бесчисленные встречи с сотрудниками за последние недели, — сказал Истон, отпив воды.

— От вас я и не ждал меньшего. Вы — акула. Эта фирма — лучшее, что можно купить за деньги. И счета, которые я вижу, это подтверждают. — Он громко рассмеялся, и я натянуто улыбнулась.

— Я скажу прямо. — Истон открыл папку, а затем посмотрел на клиента. — Этот процесс вы не выиграете. А я, между прочим, не проигрываю. Но если дело дойдет до суда, вы проиграете. Публично. Это будет катастрофа. Вы были с нами не до конца откровенны, и теперь у вас серьезные проблемы, Бруно.

— Да вы шутите? Я нанял лучших из лучших, и вот что получаю? — лицо его окаменело, в глазах сверкнула злость.

— Мы и есть лучшие из лучших. Но я не смогу вытащить вас из этой ситуации, не выставив наружу каждую грязную подробность. А это может утопить вашу компанию. Так что вот, что я предлагаю. — Истон передвинул по столу папку, она остановилась прямо перед Бруно. — Подпишите мировое соглашение. Выплатите компенсацию этим женщинам. Вы и я оба знаем, что они говорят правду. У них есть доказательства, и я не смогу их опровергнуть. Слишком много людей с похожими историями. Если вы пойдете в суд, вас уничтожат — и профессионально, и финансово.

Бруно с силой ударил кулаком по столу, и я вздрогнула.

— Это чушь!

— Вы можете принять наш совет или обратиться к другим юристам. Мы не против вас, Бруно. Но мы любим выигрывать дела. А это дело — проигрышное.

— Вы хотите, чтобы я им заплатил и просто замял все это? А как насчет общественного мнения? Об этом деле уже говорят в новостях. Эти женщины заговорят.

— Эти женщины уже заговорили. Им больше нечего добавить. Это наш совет, — сказал Истон и кивнул мне, передавая слово.

— Вы договариваетесь с тремя женщинами, которым недоплачивали. Сумма, которую они требуют, включает задолженность по зарплате и щедрое выходное пособие. Это справедливое соглашение, Бруно, — сказала я, потянувшись к стакану с водой.

— И это все? — спросил он. — И ты правда думаешь, что все сойдет с рук?

— Ничего не сойдет с рук, — ответила я. — Речь идет о многих годах несправедливой оплаты труда женщин. Многие из ваших сотрудников признались, что те данные о зарплатах, которые вы нам предоставили, были подделаны. Если они были готовы выложить правду даже при присутствии вашего адвоката — в суде это будет катастрофа.

— Неблагодарные ублюдки! — заорал он.

— То же самое можно сказать и о тебе, Бруно, учитывая, как ты обращался со своими сотрудниками. И я скажу это один раз: понизь голос в моем офисе, — сказал мой отец ровным тоном, но в глазах у него стояла сталь. Он выслушал все, что мы с Истоном изложили, и согласился с тем, как мы предлагали Бруно поступить. Отец кивнул, позволяя мне продолжить.

— Это не предательство, Бруно. Они хотят, чтобы с ними обращались справедливо. Поэтому, помимо соглашения с истицами, мы рекомендуем сделать публичное заявление, что King Hotel Corporation не отказывается от своих обязанностей. Вы публично пообещаете, что все женщины в компании будут получать ту же оплату, что и мужчины на аналогичных должностях, а тем, кто раньше недополучал зарплату, будет произведена компенсация — в знак извинения.

— Что? И сколько же это мне обойдется? — взревел он.

— Девять миллионов восемьсот шестьдесят пять тысяч долларов, — ответил Истон. — И учитывая, что ваша компания зарабатывает в десять раз больше ежегодно, это лучше, чем потерять все.

Он выдохнул, осмысливая услышанное.

— И это решит проблему?

— Вот в чем суть. Единственный способ закрыть этот вопрос — выплатить то, что по праву причитается. И ты еще дешево отделываешься, потому что если дойдет до суда, тебя завалят исками до конца жизни. Но я бы также посоветовала тебе уйти с поста председателя правления и генерального директора и передать управление Люси. Мы с ней встречались — и она очевидный выбор. Она годами работала под твоим началом. Пора передать эстафету. Это покажет общественности, что компания действительно начала реформу. И тогда ты выйдешь из этого без особых потерь.

— Без потерь? Ты предлагаешь мне отдать свою компанию? — прорычал он.

— Бруно, — сказал Истон, сцепив пальцы. — Ты ужасно обращался со своими сотрудниками. Они не собираются это терпеть. Их слишком много, ты не сможешь выиграть. Так что поступи правильно. Это семейный бизнес — он остается в семье. Ты все так же будешь получать огромные деньги, потому что компания выживет после этого соглашения. Более того — она сможет развиваться под новым управлением. А ты сможешь уплыть на своей яхте и наслаждаться пенсией. Это выгодный выход, поверь. Все может стать куда хуже, если не договориться.

Бруно откинулся на спинку кресла, скрестил руки на груди и кивнул:

— Ладно. Я все равно уже подумывал о пенсии.

Я облегченно выдохнула. Я не была уверена, что Истон сумеет его убедить. Но это действительно был его лучший вариант.

Наша фирма не собиралась идти в суд — потому что он проиграл бы вчистую. Мирное соглашение было единственным разумным выходом.

Но клиент не всегда с этим соглашается.

Он явно был недоволен и это чувствовалось, но никому из нас уже не было до этого дела. Он плохо обращался со своими людьми, и я была счастлива, что теперь они получат свои деньги.

— Мы сразу же организуем встречу с противоположной стороной, и подготовим заявление для прессы, которое вы утвердите сразу после подписания соглашения, — сказал Истон.

— Ладно. Я не в восторге, но другого выхода не вижу, — буркнул Бруно и встал.

— Рад, что ты это понимаешь, потому что лучше варианта просто нет.

Он даже не предложил пожать нам руки, просто развернулся и вылетел из офиса.

— Думаю, все прошло так хорошо, как только могло, — сказал отец, пожимая руку Истону и обнимая меня. — Я вами горжусь. Отличная работа.

Отца вызвали на другую встречу, а мы с Истоном направились к лифту.

— Все прошло даже лучше, чем я ожидала, — сказала я, когда мы уже ехали вниз.

— Серьезно? А по-моему — как раз так, как я и предполагал. Он был прижат к стенке. Он достаточно умен, чтобы понять: если все вскроется, его размажут. Так что он выбрал единственный выход.