— Это всегда должно было быть временно, Люси. И у меня с этим проблема.

— С временным? — хмурюсь я.

Он кивает.

— Мэгги сказала, что ты хочешь, чтобы я ушла из шоу. Так я и поняла.

— Она ошибается.

— Вот как…

Он подаётся вперёд, локти на коленях, пальцы переплетены.

— Может, в начале так и было. Но сейчас всё иначе.

Облегчение накрывает резко и неожиданно.

— Надеюсь.

Он качает головой. Его нога выдвигается вперёд, наши ботинки касаются друг друга. В полумраке кабинета его глаза сверкают, волосы взъерошены от постоянных прикосновений пальцев.

— Мне трудно тебя отпустить.

— Это нормально, — мой голос срывается. — Я не хочу, чтобы ты отпускал.

— Но должен, — он смотрит на наши ботинки, и мне хочется вцепиться в его волосы, снять с него эту усталость. — Должен, — повторяет тише, словно убеждает самого себя.

— Мы знали, что шоу — временное. Но остальное таким быть не обязано. Я ухожу из «Струн сердца», Эйден. Но я не ухожу… — я почти произношу «от тебя», но стеснительность сжимает горло. Сглатываю. — Так что придётся терпеть меня дальше, — пытаюсь пошутить.

Он всё так же не смотрит на меня. В коридоре хлопает дверь.

— Что думаешь? — спрашивает он, глядя куда-то в район наших ног. — На следующей неделе?

Я едва касаюсь носком его ботинка.

— Для чего?

Наконец он поднимает глаза — и снова это… дымка, иллюзия, лёгкий отстранённый взгляд. Как в самом начале, и я понятия не имею, отчего.

— Твоё последнее шоу, — поясняет он.

— А… — я прикусываю губу. — Да, конечно. Подходит.

— Ладно.

— Хорошо.

— Отлично, — он кивает, ещё пару секунд удерживая мой взгляд, а затем снова опускает его туда, где переплетаются наши ноги. — Это… хорошо.

— Эйден, — шепчу я, ненавидя это странное напряжение между нами, — что происходит?

— Ничего, — он берёт мои руки, большими пальцами мягко проводя по костяшкам. — Просто… слишком привык к тебе рядом. Но я отвыкну. Обещаю.

Я сжимаю его пальцы:

— А мне нравится быть рядом с тобой.

Он улыбается краешком губ:

— Да… мне тоже.

***

К моменту начала эфира «Струн сердца» его настроение не улучшается — напротив, становится ещё мрачнее. Он несколько раз выпадает из разговора, забывает привычное вступление, сбивается на рекламе и, не дождавшись окончания, просто отключает эфир, вдавливая большой палец в центр лба. Я слегка толкаю его коленом, и его ладонь резко ныряет под стол, цепко сжимая моё бедро, словно боится, что я исчезну.

— Эйден, — тихо спрашиваю я, прикрывая микрофон ладонью, — ты в порядке?

— Всё нормально, — бормочет он, не открывая глаз. — Просто… голова болит.

Я хмурюсь:

— Тебе что-нибудь принести?

Он что-то невнятно шепчет. За стеклом появляется Джексон Кларк, руки скрещены, лицо — тревожное. Я пожимаю плечами, и он хмурится ещё сильнее.

— Эйден, — повторяю я, — может, таблетку?

— Не надо, — он, не глядя, возится с клавиатурой и отмахивается от Джексона. — Давай просто… закончим шоу.

— Если ты уверен…

— Уверен.

По плану после рекламы должны идти звонки, и я намекаю, что лучше поставить музыку. Но он упрям, как всегда, и сразу включает линию.

— В эфире «Струн сердца» с вами Эйден и Лю… — он спотыкается на моём имени, бросает быстрый, непонятный взгляд. — Люси Стоун. Чем мы можем вам помочь?

Я сомневаюсь, что сегодня мы кому-то поможем, но всё же разворачиваю фантик мятного шоколадного леденца и кладу его на край его блокнота, себе делаю то же самое. Он обычно съедает свою конфету после второго звонка, будто награждает себя. Я же откусываю половину уже во время первого — терпеть не могу ждать.

В наушниках кто-то прочищает горло:

— Не уверен… — он смеётся, и я понимаю, что этот смех мне знаком.

Замираю, пытаясь вспомнить.

— Люси? Та самая Люси? Из мастерской?

Я чувствую взгляд Эйдена.

— Да, — отвечаю медленно.

Встречаю его прищур и пожимаю плечами: сама без понятия.

— Я так рад, что узнал тебя, — радостно выдыхает голос. — Это Колин.

— А… — я в жизни не встречала никакого Колина. — Здравствуйте.

Пауза.

— Ты меня не помнишь.

— Эм… нет, прости. Не очень.

Он тяжело вздыхает, и Эйден меняет позу.

— Думал, произвёл впечатление. Ладно. Я отец Рози. Тот парень с «Шеви».

Я смеюсь:

— Точно! Помню. Рози вот-вот будет готова, я как раз собиралась позвонить.

— Ну вот я и звоню, — легко отвечает он. — Получила мои цветы?

В руках Эйдена хрустит пластиковая ручка, брызгая чернилами на блокнот. Я бросаю на него вопросительный взгляд.

— Цветы? — уточняю я.

— Да. Красные розы, как моя малышка. Неделю назад. Там должна была быть открытка.

Её не было. Мы все решили, что букет для Харви, и он с удовольствием украсил им свой стол.

— А… да, были цветы. Только открытки не было. Прости.

— Пустяки. Красивая женщина достойна красивых цветов.

— Спасибо… — я заикаюсь, чувствуя, как пылает лицо. Эйден молчит, уставившись в блокнот.

Неловкость до дрожи — будто я тону, а он стоит на палубе и смотрит, как меня уносит течением.

— Хотите, мы поставим песню или…

Я пинаю его под столом, он вздрагивает.

— Да, — глухо соглашается он. — Для Рози?

Колин смеётся:

— А я надеялся — для Люси, если можно?

Боже. Земля, раскройся. Кажется, мисс Ширли была права.

— Колин, это очень мило, но…

— Какую? — перебивает Эйден.

— Gasoline⁷² Audioslave⁷³. Потому что Люси — механик.

— Очаровательно, — отзывается он с ледяной иронией. — Отличный вариант музыкального сопровождения для шоу «Люси ищет любовь» при поддержке «Мистера Шина».

Я задыхаюсь от возмущения. Прикрываю микрофон:

— Эйден, что ты творишь?

Колин неловко смеётся:

— Ну… я думал, она будет не против.

— Она — да, — произносит Эйден, и что-то острое вонзается между лопаток. — Держись, Колин. После песни устроим.

Он зло нажимает кнопки, срывает наушники. Гитара рвётся в эфир. Я медленно снимаю свои.

Между нами висит густая тишина. Объяснений я не получу — он не собирается их давать.

— Я заинтересована? — спрашиваю, пока он вытирает чернила, сжав челюсть, а его колено мелко подрагивает.

— Парень неплохой, — резко отвечает он, бросая комок салфеток в корзину. Чернила размазаны чёрной полосой по блокноту.

— И ты решил назначить мне свидание? — голос дрожит, и от этого я чувствую себя ещё глупее.

Он пожимает плечами:

— Он прислал тебе цветы.

— И?..

— Ты не сказала, что тебе прислали цветы.

Потому что я и не подумала, что они для меня.

— Я…

— У вас есть общие темы, — перебивает он. — О чём поговорить.

— Ремонт машин — это скорее работа, чем интерес…

— Он тебе подходит. Правильный выбор.

Я качаю головой:

— Ты же говорил, что я сама буду решать.

Он, наконец, встречает мой взгляд, но в его глазах — что-то чужое, закрытое. Он откидывается на спинку стула, скрещивает руки.

— Я просто слегка подталкиваю тебя в нужную сторону. Иногда это нужно.

Я вздрагиваю.

— Что… — голос ломается, — что сейчас происходит?

Он опускает взгляд на мои колени. В горле встаёт гнездо пчёл, жужжание нарастает.

— Эйден, — произношу его имя. Его глаза теплеют, но он всё равно не смотрит на меня. — Ты хочешь, чтобы я пошла на свидание с этим парнем?

Его пальцы дрожат, когда он проводит большим по нижней губе. Он тянет с ответом, и это боль особого рода — как трещина в груди.

— Он тебе подойдёт, — повторяет он.

— С чего ты взял? — спрашиваю, и боль превращается в горячую злость. — Решил всё из двадцатисекундного звонка? Или просто хотел спихнуть меня на первого, кто показался сносным?

Он резко встречает мой взгляд: