- Я твой друг, Мейсон. Единственный друг, но эта девушка мне тоже не безразлична, я не позволю тебе сломать её!Мейсон зарычал и кинулся на друга, собираясь вцепиться тому в глотку.Но Алекс перехватил его руку, блокировав удар:- Успокойся! Ты пугаешь её!

Блэквуд перевёл горящие глаза на девушку, замечая, как она дрожит от страха:- Я пожалуй пойду. Спасибо за напиток, — Эмили направилась к выходу, чувствуя на себе взгляд обоих мужчин. Она быстро вышла из комнаты, стараясь не думать о том, что только что произошло.

За её спиной раздался звук удара, треск ломаной мебели и разъяренный волчий рык. Эмили перешла на бег, скрываясь в своей спальне и запирая дверь на замок.

Алекс оттолкнул Мейсона, с трудом удерживая его от повторной атаки.

Ярость Блэквуда была почти осязаемой, она вибрировала в воздухе, заставляя волосы на затылке Алекса встать дыбом.- Что с тобой, Мейсон? - прорычал мужчина, стараясь говорить спокойно, но чувствуя, как внутри нарастает раздражение.- Она ни в чем не виновата. Ты сам напугал её!

Мейсон тяжело дышал, его глаза все еще горели недобрым огнем. Он смотрел на дверь, за которой скрылась Эмили, и в его взгляде читалась сложная смесь злости, разочарования.- Не знаю, когда я увидел как ты обнимаешь её, мой волк словно с цепи сорвался, требуя отомстить за нашу самку.- Час от часу не легче, ты что не нашёл никого на ночь?

- Нашёл.- И что? - Не знаю! - Рявкнул Мейсон, — как видишь я тут.- Ты же сам говорил, что она тебе не нужна! Что она петля на шее! Предлагал мне забрать её себе!Блэквуд снова зарычал:- Как видишь я передумал.

- Эта девушка не вещь, Мейсон, — устало произнес Алекс, прислоняясь к стене, — Ты не можешь просто передумать и забрать ее обратно, как игрушку. У нее есть чувства, есть выбор.Блэквуд сжал кулаки, его плечи вздрагивали. Он знал, что друг прав, но признавать это было невыносимо. - Я… я не знаю, что на меня нашло, — пробормотал Мейсон, опуская голову. - Я просто не могу ее отпустить. Нет у неё права выбора. Она моя.

Мужчина вздохнул и подошел к другу, кладя руку ему на плечо.- Тогда сражайся за нее, Мейсон. Но сражайся честно. Не как зверь, одержимый инстинктами, а как мужчина, готовый доказать свою любовь. Дай ей возможность сделать выбор, не дави на нее своей волчьей натурой. И будь готов принять любой исход.

Мейсон поднял взгляд, и в его глазах читалась борьба. Слова друга словно пробили брешь в его одержимости, заставив увидеть ситуацию под другим углом. Он знал, что друг прав. - Пошли выпьем, — я устал, — произнёс Мейсон, доставая бутылку виски, — но чтоб больше я тебя рядом с Эмили не видел.Алекс лишь закатил глаза.

- Сейчас принесу стаканы с кухни, — Мейсон открыл верхний шкафчик, где хранились стаканы, и достал два – один граненый, привычный, второй – с тонким ободком, оставшийся, вероятно, от какого-то сервиза. Выбор был очевиден.

Он вернулся в комнату, где Алекс уже откручивал крышку бутылки. Запах виски ударил в нос – терпкий, древесный, с едва уловимыми нотками ванили. Мужчина разлил напиток по стаканам, не жалея.

- За что пьем? – спросил Алекс, поднимая свой граненый стакан.- За то, чтобы ты больше не лез не в свое дело, — буркнул Мейсон, осушая половину своего стакана одним глотком.Алекс усмехнулся и последовал его примеру. Виски обжег горло, растекаясь теплом по всему телу.

- А про Синди по-прежнему ничего не, слышно? - спросил оборотень.Мейсон помрачнел. Его взгляд, обычно острый и проницательный, наполнился какой-то тупой болью. Он молча налил себе еще виски, плеснув щедрую порцию в стакан.

- Не береди душу, Алекс, — проговорил он, наконец, хриплым голосом. - Лучше помолчи.Алекс понимающе кивнул, хотя любопытство грызло его изнутри. Синди исчезла больше месяца назад, и Мейсон, превратился в тень самого себя.

В комнате повисла тяжелая тишина, нарушаемая лишь потрескиванием дров в камине. Алекс и Мейсон сидели друг напротив друга, каждый погруженный в свои мысли. Атмосфера была пропитана тревогой и безысходностью.- Ничего нет, как сквозь землю провалилась и меня это выводит из себя. Ещё и мать постоянно истерит и выносит мозг.

- Но её тоже можно понять, — произнёс Алекс, — единственная дочь всё-таки.- Конечно, можно, — огрызнулся МейсонОн залпом осушил виски и поставил стакан на стол с глухим стуком. Алекс видел, как напряжены его плечи, как судорожно сжаты кулаки. Он знал, что сейчас лучше не спорить.

- Полиция хоть что-то делает? - тихо спросил оборотень, стараясь сменить тему.- Делает, — Мейсон скривился. - Бесполезные протоколы и пустые обещания. Они ищут, как обычного человека, но Синди - оборотень. Если она не хочет, чтобы ее нашли, ее никто не найдет.

Он замолчал, уставившись невидящим взглядом в огонь. Алекс чувствовал, как тяжесть его отчаяния давит на него, заполняя всю комнату. Он хотел хоть чем-то помочь, но не знал, что сказать, что сделать. Слова утешения казались пустыми и неуместными. Оставалось только молча сидеть рядом, разделяя его боль.

Алекс видел, как тени танцуют на лице Мейсона, подчеркивая глубокие морщины, прорезавшиеся от бессонных ночей и тревоги. Он никогда не видел его таким сломленным. Мейсон всегда был воплощением силы и уверенности, человеком, способным решить любую проблему. Но сейчас, он казался беспомощным.

Алекс осторожно положил руку на плечо МДруга, пытаясь передать ему хоть немного поддержки. Тот вздрогнул, словно от прикосновения тока, и поднял на него взгляд печальных глаз. В них плескалась такая боль, что Алекс невольно отшатнулся.

- Спасибо, Алекс, — прошептал Мейсон, его голос звучал хрипло и устало. - Что ты здесь.Друг сжал его плечо в ответ:- Скажи, а ты не думал, что всё это связано? - Что именно? - удивился мужчина.- Ну похищение Эмили и исчезновение твоей сестры?

- Ты думаешь за всем этим стоит Олдбрук? Но зачем ему Синди? И она пропала накануне похищения Эмили.- Кто знает, но я бы не сбрасывал эту версию со счётов. - Хорошо, спасибо. Я подумаю над этим, но если моя сестра у него, он скоро сам свяжется со мной.- В любом случае, тебе нужно быть осторожным. Олдбрук не остановится ни перед чем, чтобы добиться своего, тем более после того, как мы забрали Эмили.

Мейсон закрыл глаза, чувствуя, как новая волна усталости накатывает на него. Имя Олдбрука звучало как зловещий колокол, отдаваясь эхом в его голове.Он устал. Устал от лжи, от предательств, от угроз и бесконечных поисков, которые ни к чему не вели.

Все нити вели в никуда, обрываясь у самой цели.Ему нужно было решение, нужно было понять, что делать дальше. Он чувствовал, что Олдбрук играет с ним, как кошка с мышкой, и эта игра его изматывала

Эмили думала, что не сможет заснуть, постоянно прислушиваясь к звукам на первом этаже.Она не понимала, что нашло на Мейсона, сначала та сцена на кухне, теперь драка с Алексом. В какую игру он с ней играет, делая вид, что она ему не безразлична.

Она перевернулась на другой бок, пытаясь унять бешеное биение сердца. Нужно было взять себя в руки. Все это наверняка какая-то ошибка, недоразумение. Алекс просто решил вступиться за неё, а Мейсон... Мейсон всегда был вспыльчивым. Но все же, что-то не давало ей покоя. Что-то зловещее витало в воздухе, как предчувствие грозы.

Мысли путались в голове, словно клубок ниток. Она закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на чем-то приятном, вспомнить что-то светлое. Но в голове всплывало лишь искаженное злостью лицо Мейсона и полный праведного гнева взгляд Алекса.

И тогда ее осенило. Это не игра. Это что-то гораздо большее, что-то опасное и непредсказуемое. И она, похоже, оказалась в самом центре этого.Девушка не знала, что чувствует по поводу этого всего. Алекс ей нравился, с самой первой их встречи, с ним было легко и спокойно.Чего не скажешь про Мейсона с ним никогда не было просто.

Почему он привёз её сюда? В свой дом? Даже если он чувствовал свою вину, то что мешало ему просто снять ей номер в гостинице? Или отправить её к Алексу? Не захотел обременять друга? Но к чему эта сцена ревности сегодня? Она конечно не особо разбиралась в этом, но это очень смахивало на то, что Мейсону не понравилось, что оборотень её обнял.