Мысли о продаже дома были для него равносильны предательству. Предательству их общего прошлого, их любви, их надежд. Пока этот дом стоял, он чувствовал, что частичка Эмили все еще живет здесь, в этих стенах, в каждом уголке, пропитанном её ароматом.

Он закрыл глаза, пытаясь заглушить нарастающую боль. Тишина давила на него, словно тяжелый груз, напоминая о его одиночестве. Но он знал, что не сможет уйти. Ведь только боль напоминала ему о том, что Эмили когда-то была в его жизни.

Прошло ещё три месяца. Строительство комплекса шло полным ходом. Сварщики, точно муравьи, сновали вокруг него, соединяя листы металла и укрепляя каркас. Инженеры, с чертежами под мышкой, проверяли каждый узел, каждую деталь.И день ото дня, под неустанным трудом сотен людей, "Феникс" становился все более реальным, все более могущественным.

Сегодня был день рождения Алекса. Девять месяцев Мейсон игнорировал друга, не отвечая на его звонки и отгородившись от внешнего мира за чувством вины.Он знал, что должен был быть там, на празднике, разделить с Алексом этот день, но мысль о том, чтобы предстать перед ним после всего, что он сделал, останавливала его.

Мужчина сидел в своем доме, полумрак рассеивался лишь тусклым светом от экрана телефона. Он хотел позвонить другу, но не знал, что ему сказать.Они не разговаривали с тех, пор как ушла Эмили.Мейсон даже в стае не появлялся, переложив все дела волков на плечи Алекса.

Пальцы Мейсона дрожали, когда он набирал сообщение, стирая его снова и снова. Каждое слово казалось фальшивым, не способным выразить ту бездну сожаления, что зияла в его душе. Он понимал, что никакие извинения не устроят Алекса. Но он должен был хоть что-то сказать.

Наконец, он напечатал короткое сообщение: "С днем рождения, Алекс. Прости меня". Отправив его, Мейсон почувствовал лишь слабый укол облегчения, за которым последовала новая волна вины. Он знал, что этого недостаточно.

Внезапно раздался стук в дверь. Мейсон замер, надеясь, что ему послышалось. Но стук повторился, настойчивее. С неохотой он подошел к двери и посмотрел в глазок. Там стоял его Бета.Мейсон открыл дверь. Друг выглядел уставшим, но в его глазах светилась неподдельная радость.

- Я знал, что ты здесь, — сказал мужчина, и обнял Мейсона, — С днем рождения меня, — прошептал он, и Мейсон, наконец, почувствовал, что может выдохнуть. Чувство вины понемногу отступало, уступая место надежде на прощение и возвращение дружбы.

Мейсон обнял его в ответ, чувствуя, как напряжение покидает его тело. Он крепко сжал его в объятиях, боясь, что если отпустит, это видение исчезнет. - Спасибо, что пришел, — прошептал он, голос дрожал от переполнявших его эмоций.

Алекс отстранился и улыбнулся. - Спасибо, что открыл мне дверь, а то я уже сомневался. Я бы не пропустил свой день рождения. И, тем более, не смог бы не прийти к тебе. Ты же по-прежнему мой лучший друг, хоть и засранец.Мужчина вошёл в квартиру, осматриваясь вокруг. - Не самое веселое место для праздника, но, думаю, мы сможем что-нибудь придумать.

Мейсон почувствовал, как ком подступает к горлу. Он знал, что ему нужно извиниться по-настоящему, рассказать Алексу, как сильно он сожалеет. - Я… Мне очень жаль, Алекс. Я был идиотом. Я все испортил.

Друг положил руку ему на плечо: - Я знаю, Мейсон. Я знаю. Но сейчас это не важно. Сегодня мой день рождения, и я хочу провести его с тобой.Он подмигнул: - Смотри что у меня есть!- мужчина держал в руках две бутылки коньяка.- То что доктор прописал, я задолбался надираться в одиночку.

- Ну мы просто хотели дать тебе время самому справиться со всем, поэтому не лезли к тебе, — проговорил друг.- Мы? - Удивился Мейсон, — Кто мы? Стая?- Короче, друг, у меня для тебя ещё один сюрприз, — мужчина слегка смутился.- Сид, иди сюда, милая, он вроде не собирается со мной драться.

На пороге появилась сестра Мейсона, слегка краснея.- Привет, братик.Мейсон опешил: Синди? Его младшая сестра? Мужчина переводил взгляд с друга на сестру, пытаясь сложить два плюс два.- Что… что здесь происходит? Вы что вместе? – выдавил он наконец.

- Да Мейсон, и ты бы знал об этом, если бы хоть иногда брал от меня трубки, — хмыкнул Алекс.- Мы хотели рассказать тебе раньше, — начала девушка, разведя руками и неуверенно подходя ближе, — но ты был так занят… самобичеванием. Мы не хотели тебя отвлекать.

- Занят? - Мейсон усмехнулся. - Занят тем, что пытаюсь не утонуть в дерьме, которое сам же и натворил? А вы, оказывается, в это время строите свою маленькую ячейку общества, даже не сказав мне?

- Не говори так, Мейсон, - вступился Алекс. - Мы переживали за тебя, просто хотели дать тебе время. И да, мы счастливы вместе, и хотели бы разделить это счастье с тобой, но ты сам отдалился от всех.Друг был прав.- Ладно уж заходите, расскажете как докатились до этого, - проворчал Мейсон.

И тут его взгляд упал на слегка округлившийся живот сестры.Мейсон замер, словно пораженный молнией. Слова застряли в горле, а в голове закружился вихрь из догадок и невысказанных вопросов. Он переводил взгляд с живота сестры на сияющие лица Алекса и ее самой, и наконец, выдавил из себя:- Это то, о чём я думаю?

- Мы ждем ребенка, Мейсон.В комнате повисла тишина, которую нарушали лишь тихие вздохи. Мужчина чувствовал, как внутри него борются противоречивые чувства: удивление, смятение, радость и, возможно, даже легкий укол зависти.

Мейсон никогда не представлял себя в роли дяди, а уж тем более, что это произойдет вот так, внезапно и без предупреждения. Они все понимали, что их жизни неизбежно изменятся с появлением ребенка, но это не повод для обид, а шанс стать ближе и создать новую главу в их семейной истории.

Глядя на их счастливые лица, мужчина понял, что должен отбросить все свои сомнения и просто порадоваться за них.- Ну что ж, - наконец сказал он, стараясь придать своему голосу непринужденность. - Поздравляю. И проходите уже, нечего на пороге стоять. Рассказывайте всё по порядку.Мейсон посторонился, пропуская пару в гостиную.

Когда вторая бутылка коньяка подходила к концу Алекс рассказал всё, что произошло с того момента, как Мейсон попросил его связаться с Синди и до сегодняшнего дня.- Значит к тому, что вы сблизились косвенно приложил руку я, - произнёс мужчина поднимаясь, -Что ж, жизнь полна сюрпризов.

- Да, произнес Алекс, если бы Эмили не сбежала в тот вечер, неизвестно как бы всё сложилось.Блэквуд отвернулся от них подойдя к окну и сжал стакан в руке до такой степени, что он треснул.Осколки поранили его руку, но он словно не замечал этого.

Синди и Алекс переглянулись.- Старик, ты до сих пор страдаешь по ней?- спросил мужчина.- Каждую грёбаную минуту, моей грёбаной жизни, не проходит ни секунды, чтоб я не думал о ней и не жалел о том, что натворил.

Блэквуд разжал руку и осколки с тихим звоном посыпались на пол. Он повернулся к ним, на лице застыла гримаса боли, смешанная с отчаянием. Кровь стекала по руке, капая на дорогой ковер, но он не обращал на это внимания.

- Девять месяцев я живу в аду. Эмили была моей жизнью, моим светом, но я этого не понимал. А теперь словно всё утратило смысл и мир померк. Я не вижу больше ничего вокруг.Я так кичился своей свободой, а теперь от этого тошно.Я совершил ошибку, глупую, непростительную ошибку, и потерял её навсегда.

Синди поднялась, подошла к нему, взяла его руку и повела к дивану.- Давай я помогу, - сказала она тихо, - Алекс принеси аптечку из бара.Блэквуд вздрогнул от прикосновения, словно очнулся от глубокого сна. Он взглянул на Синди, потом перевел взгляд на Алекса.

- Я не заслуживаю вашей заботы, - пробормотал он, отворачиваясь. - Мне нужно было думать головой раньше.- Прошлое не изменить, - сказал Алекс, - но можно попытаться исправить настоящее.

Блэквуд позволил им обработать рану, его взгляд оставался отсутствующим. Когда Синди закончила, он опустился на диван, закрыл лицо руками и зарыдал, как ребенок. Тяжелые, сдавленные рыдания сотрясали его плечи. Алекс и Синди молча переглянулись, чувствуя себя неловко в этой сцене чужого горя.