— Ага, конечно, — проговорил Зуб после заминки. — Мы выйдем, а ты на нас своих натравишь.

— Слушай, ты ведь вор, причем авторитетный. Если ты мне слово дашь, что все разногласия забыты, то тогда их реально между нами не будут. Я твоему слову верю.

А вот я бы верить не стал. Жулики — они народ хитрый. Как говорил один очень умный герой старого сериала: одной рукой они коронуют, а второй на ножи поставят. Но, Мансур умный, у него голова вон какая большая. Да и раньше он опыт общения с ними имел.

— А ты мне слово-то дашь? — ответил Зуб.

— Дам, — подтвердил Мансур. — Даю слово, что если ты сейчас выйдешь, то никакой пальбы не будет. А тебя я вместо Седого поставлю. Будешь дальше своими командовать, но уже под моей рукой. Нам еще половину острова отвоевывать, сам знаешь.

— А ты уверен, что у тебя это получится? — как-то даже ехидно спросил вор. — А то вон, один боец, а почти полторы сотни народа сложил. А среди них и мои были. Парни недовольны, знаешь ли, считают, что подставил ты их.

Ну это он преувеличил, их примерно сотня была. И не разбирал я, кто там Мансуровский, кто Лесниковский, а кто Зубовский. Хуярил всех подряд.

— Я запись видел, как этого психа укусили. Так что жить ему осталось чуть больше суток в лучшем случае.

— А если он прямо сегодня придет?

— Не придет. Побоится. Ты же сам видишь, что сейчас на улице творится. Твари вышли на охоту. Если он попытается, то нам даже стрелять не придется, они его сами порвут.

А вот это ты ошибаешься. Приду я. Обязательно приду. И с вами разберусь, со всеми.

Несколько секунд голосов слышно не было, а потом Зуб наконец-то ответил:

— Хорошо, я вывожу своих. Но помни, ты слово дал.

— Ты думаешь, я фуфло что ли? Мои ближники слово мое слышали. Никто тебя не тронет.

— Добро. Сейчас выйдем, уже лично поговорим.

Ага, добазарились. А жаль, даже очень. Я-то надеялся, что не смогут, что все-таки начнут резать друг друга.

Ладно, ну не бывает такое, что все идет так, как я хочу.

Вот, из одного здания группа выходит. Я приблизил изображение, подрегулировал на бинокле яркость и контрастность. Идут. Все в бронежилетах, и при автоматах.

А вот им навстречу еще группа, поменьше, кстати. От того здания, которое штурмовали, пошли. Похоже, что Мансур действительно слово дал, и слову же верит. Ну, его за это можно уважать, что тут еще скажешь.

Что-то поговорили, перемолвились, после чего от первой группы отделилась еще одна, двинулась в сторону. А остальные пошли к воротам. Зомби отстреливать.

А из здания стали трупы выносить. Это те, кому сегодня не повезло не на ту сторону встать, да. Один, второй, третий. Если верить Мансуру, их там полсотни. И что-то подсказывает мне, что преувеличивать он бы не стал.

Со стены снова выстрелы послышались, вспышки засверкали. Зомби отстреливают, вот живые мертвецы один за другим падают, окончательно упокоенные. Ну, это хорошо, это нормально. Заодно и мне дорогу почистят.

Я уселся обратно на пуфик, вытащил из кармана второй батончик, откусил, хлебнул из банки уже выдохшегося энергетика. Ждем дальше.

Час «икс» наступал с неумолимостью. Мне даже хотелось как-то оттянуть время, но было понимание, что его особо и нет. Меня укусили уже больше суток назад, а значит осталось не так уж и много. Если прожду дольше, то скорее всего не могу сдвинуться с места из-за лихорадки, и тогда получится, что все было зря.

На базе особо ничего не происходило, только трупы вытащили из здания, которое штурмовали, и уложили ровным рядком на парковке. Их действительно было около полусотни, вор не ошибся. Мужчины это или женщины, я различить не смог.

Зомби отстреляли, и они так и остались валяться у стены. Особой преграды для меня они не представляли, «Урал» легко прокатится по ним. Колеса широкие, подвеска высокая, так что я не застряну. Ничего не случится.

Беспилотников я тоже не видел, никто за окрестностями базы не следил. Или просто не стали поднимать их во время дождя. Не знаю, я даже решился и приготовил себе нормальный горячий обед на сухом горючем. Распаковал один из сухих пайков, наелся до отвала — и основное блюдо съел, и галет с повидлом навернул, и даже запил все это горячим чаем.

Конечно, делать так перед боем не стоило, если бы я боялся пули в живот и последующего перитонита, но мне было плевать уже. Что будет, то будет, от судьбы не уйдешь, как говорится.

Разобрал и вычистил трофейный автомат, неплохо получилось. Да и ствол был не ушатанный, а вполне себе ухоженный. Прошлый хозяин явно его любил, раз еще и обвешал так, но при стрельбе с глушителем он все равно неумолимо засирается. И перегревается быстрее, и порох догорает не до конца. Но прошлому не повезло. Оставалось надеяться, что мне повезет больше.

Потом отдохнул еще немного, но не поспал — просто лежал с закрытыми глазами. А когда шторм стал постепенно утихать, поднялся. Натянул на себя сырую одежду, вернул плиты в бронежилет, поменял магазины в разгрузке на «АКшные», набив сразу по два в каждый подсумок. Делать так, конечно, не стоило, потому что доставать их потом будет значительно труднее, но лишний боезапас мог однозначно сыграть свою роль.

И сейчас я сидел на диване, уже практически готовый. Натянул на ноги мокрые ботинки, и только сейчас вспомнил, что высушить их собирался, хотя бы тряпками изнутри протереть, но забыл. А голову ты дома не забыл, Край, как говорится?

Но увы.

Открыл подсумок аптечки, достал оттуда шприц с общеукрепляющим и бодрящим. Так себе боевой стимулятор на самом деле, но нормально, делать больше все равно нечего. Закрыл аптечку, повесил обратно на грудную стропу — может пригодиться еще, там и жгут, и гранулы гемостатика, да и вообще много чего.

Зубами сорвал колпачок со шприц-ручки, вогнал себе в бедро прямо через штаны.

Так, а теперь второй. Это уже не просто лекарство, это полноценный боевой стимулятор, а не лекарство, как первый. Не сказать, чтобы слишком продвинутый, да и действует за счет мобилизации ресурсов организма. Мне несколько раз приходилось принимать их, и через два-три часа бодрости и сосредоточенности неминуемо наступает отходняк. Обычно после этого спишь целые сутки. Но мне это не грозит.

Его во второе бедро. Все, готов.

Полминуты спустя сонливость ушла, да и мокрая одежда восприниматься стала не так мерзко. Сразу же захотелось куда-то идти, что-то делать.

Пора. Пора, значит, пора.

Поднялся на ноги, прошел к квартирной двери, приоткрыл и выглянул наружу. И услышал снизу чавканье. Какой-то зомби дорвался до мертвечины и жрал трупы тех, кого я упокоил раньше. Однако. Веревку порвать они не могли, значит кому-то хватило мозгов повернуть дверную ручку. Умнеют однако.

Я сдвинул предохранитель в режим стрельбы очередями, поднырнул левой рукой под автомат, большим пальцем дернул затвор и пошел вниз по лестнице. По пути включил коллиматорный прицел. Он пристрелян на полтинник, я до этого уже проверил все. На глаз, конечно, но стрелковой галереи у меня в окрестностях, увы не имелось.

Пока не торопясь двинул, бежать придется уже позже, когда на улицу выйду.

Этаж, еще этаж, я на седьмом прятался, так что идти далеко. Есть время подумать.

Могло все обернуться иначе? Мог я отказаться от этой войны, вернуться на базу «Росгвардии»?

Не знаю. Может быть тогда все кончилось бы лучше. Только вот…

Тогда я бы не вспомнил себя. И рано или поздно все равно бы умер, не важно от чего: от того ли, что меня укусил бы зомби, от гранатного осколка, пули, мины, артиллерийского снаряда. Когда «Вороны» пришли бы к базе «Росгвардии». Они разбираться не стали бы, а просто разъебали б ее артиллерией. Договариваться Мансур с вояками и ментами точно не решился бы. Да и Сафин на это не пошел б.

Так что все, что я делаю, я делаю ради них. Пусть меня там никто и не вспомнит с благодарностью. Да никто и не узнает о том, что я сделал. Можно будет, конечно, попытаться связаться с ними, когда все закончится. Если удастся добраться до рации, которая в «буханке» осталась.