Так прошло минут десять. Может быть, даже больше. В таком сильном холоде каждая минута приравнивалась к нескольким, так что я затруднялся сказать точнее. Единственное, в чем я был уверен — еще немного, и я начну подогревать себя какими-нибудь огненными стихийными заклинаниями.

— О чем думаешь, Темников? — спросил у меня Василий Стахиевич, и Светящийся Огонек, который он поставил себе в помощь, разгорелся намного ярче. — Какая мысль тебя сейчас занимает больше всего?

— Холодно у вас здесь, — сказал я и это было чистой правдой. Трудно было думать о чем-то еще.

— Извини, парень, так надо. В другой раз я бы не тащил тебя сюда, но сегодня нам нужна луна и нужен холод, — сказал Хвостов. — Давай я тебя пока развлеку небольшой лекцией. Когда знаешь, что с тобой будет происходить, оно как-то легче. Это я по себе знаю.

— Согласен, — сказал я и начал тереть ладошками друг об друга, так как мои пальцы стремительно теряли чувствительность.

— Сразу скажу, чтобы ты немного расслабился… Запечатывание смеха, Темников, это не похищение веселья или что ты там себе вообразил, — сказал дядя Вася, вытащил из сундука какую-то штуку вроде линзы, внимательно осмотрел ее и бросил обратно. — Это сложная магическая операция, направленная на частичную изоляцию и заключение в оболочку эмоциональной энергии. Я называю эту энергию — эхо смеха. У каждой эмоции есть свое эхо.

— Я знаю, — сказал я в этот момент. — Нам это рассказывали в школе, на занятиях по экстра-менталистике. Считывание событий прошлого по сильным эмоциям. Это же тоже получается что-то вроде эмоционального эха, правильно?

— Угу, что-то типа того… — кивнул Хвостов. — Вот он! Я же знал, что он должен быть где-то здесь! Смотри какой прекрасный кусок известняка!

Не знаю, что вызвало у него такой восторг. Обычный, ничем не примечательный кусок белого камня, немного похожего на мел. Только чуть темнее.

— Сосуд готов, теперь остались кое-какие мелочи… — он положил кусок известняка на небольшой столик и продолжил рыться в сундуке.

Судя по всему, на этом его лекция закончилась. Больше он мне ничего не рассказывал. Вскоре рядом с известняком появилась длинная стеклянная игла, затем… Да ладно…

— Дядя Вася, а это что, алмаз? — удивленно спросил я, глядя на большой белый кристалл. — Разве они бывают такого большого размера?

— Понятия не имею, какого размера они бывают, но это не алмаз, — ответил он и равнодушно добавил. — Это белый магический кристалл.

— Шутите? — не поверил я. — Такой кристалл будет стоить, как минимум, миллион, а то и больше…

— Угу, — кивнул он. — Я с тобой полностью согласен. В последнее время торговцы кристаллами совсем обнаглели. За любую приличную вещь требуют чемодан денег. Так мы далеко не уйдем.

Он закрыл сундук и поставил его обратно, а сам, между тем, взял с полки пузырек, внутри которого были маленькие розовые кристаллики. Таких пузырьков там стоял целый ряд и внутри каждого из них кристаллики были разных цветов.

— Какой хитрый тип, этот Хвостов, — усмехнулся Дориан. — Где он раздобыл белый магический кристалл, так тебе и не сказал. Если у этого дядя Васи так много денег, то какого черта он живет в такой дыре? Правильно сказал твой Чертков — он точно псих.

— Вообще-то наставник сказал, что он гений, — напомнил я ему.

— Все гении немного психи, мой мальчик, — уверенно сказал Мор. — Ты уж мне поверь.

Василий Стахиевич тем временем подозвал меня поближе к себе и вытащил из пузырька один кристаллик.

— С помощью этого вещества я буду вызывать у тебя смех, — пояснил он. — Твоя задача проглотить его, закрыть глаза и подумать о чем-нибудь приятном. Постарайся вспомнить какое-нибудь особенно радостное событие в своей жизни. Я думаю, это будет несложно. Затем, при помощи вот этой иглы, которая будет служить мне резонансным камертоном, я поймаю твой смех и заключу его вот сюда, в этот магический кристалл. Он немного поработает временной ловушкой для нас. Ну а потом последний этап — парочка рунических символов, и мы переместим его в твой камень, который ты заберешь с собой. По-моему, выглядит несложно. Что скажешь?

— Наверное… — ответил я и спросил: — А на каком из этапов у меня могут возникнуть необычные ощущения?

— Когда я помещу частицу твоего смеха в ловушку, — ответил он. — Теперь бери кристаллик и давай начинать. Время идет, а я не хочу, чтобы ты подхватил здесь воспаление легких.

Ну что же, начнем…

Я осторожно взял у него кристаллик, положил его в рот и зажмурился. Он оказался приятного малинового вкуса. Затем я проглотил его и начал вспоминать свои радостные эмоции.

Надо же… Оказалось, что это не так просто. В моей памяти было достаточно разных событий, которые вызывали у меня улыбку, но вот радостный смех… Я перебрал несколько вариантов и вдруг нашел один из тех, который меня и правда развеселил.

Мне вспомнился тот день, когда мы с Ибрагимом охотились на радужного крокодила. Когда эта сволочь сожрала Турка, а потом он вспорол крокодилу брюхо, чтобы выбраться наружу вместе с чьим-то барабаном и велосипедом.

Тогда мне все это не казалось очень уж веселым, но спустя время, каждый раз, когда вспоминал об этом, я невольно начинал смеяться. Вот как сейчас… Для начала я усмехнулся, а затем мне вдруг стало настолько весело, что я начал хохотать так, что из моих глаз покатились слезы. Я вытер их рукавом своей рубашки и в этот момент увидел, что Хвостову, в отличие от меня, не до смеха.

Он смотрел на стеклянную иглу и что-то приговаривал в этот момент. Видимо активировал какое-то заклинание, сопровождая черчение формулы словами. Минута… Вторая… К этому времени я уже устал смеяться и мой смех скорее напоминал икоту, чем радостную эмоцию.

В конце концов наступил момент, когда я почувствовал, что очень сильно устал, и единственное, чего мне хотелось сейчас — это просто усесться на стул, немного отдохнуть и прекратить смеяться. Я с мольбой посмотрел на Хвостова и вдруг перед моими глазами ослепительно блеснуло.

От неожиданности я зажмурился, а когда раскрыл глаза, то увидел вокруг стеклянной иглы облако из крохотных поблескивавших в воздухе точек. Они одна за другой влетали в иглу, которая начинала светиться все ярче. Когда последняя точка исчезла, резонансный камертон уже выглядел как маленький лучик яркого света, который каким-то чудом оказался здесь.

— Внимание, парень, приготовься… — услышал я строгий голос Василия Стахиевича. — Переходим к стадии заключения смеха в ловушку. Не забывай, что я тебе говорил.

Разумеется, я помнил его предупреждение о том, что если я и почувствую что-то необычное, то это произойдет именно в этот момент. Хвостов же тем временем поднес иглу к магическому кристаллу, внимательно посмотрел на меня и приложил иглу к нему.

Прямо на моих глазах яркий свет начал перетекать в кристалл, и когда игла опустела примерно на половину, со мной случилось именно то, о чем говорил мне дядя Вася. То само необычное ощущение… Вот только необычным, я бы его не назвал, это было ужасное, просто отвратительно ощущение.

Я почувствовал, как внутри меня что-то стремительно сжимается. Теперь мне уже не хотелось смеяться. Все было совсем наоборот. На меня вдруг накатил сильнейший приступ тоски. Сейчас мне больше всего хотелось просто завыть от досады, чтобы хоть как-то облегчить накатившее на меня чувство горечи. В этот момент по моим щекам вновь покатились слезы, но на этот раз они катились не от радости…

— Потерпи, Максим, сейчас все пройдет, — услышал я голос Хвостова. — Ты ведь некромант, а темные маги не плачут. Можешь спросить хотя бы у своего наставника. Из него слезу дубиной не выбьешь.

Интересно, что бы сказал Василий Стахиевич, если бы я сказал ему, что за время нашего знакомства с Чертковым, мне уже, как минимум, пару раз доводилось видеть у него глаза на мокром месте. То-то бы он удивился, наверное.

Однако вскоре, как и обещал Хвостов, чувство тоски прошло. Причем случилось это так же быстро и неожиданно. Просто появилось чувство, что тугой узел печали внутри меня вдруг сам по себе начал развязываться и вскоре от него не осталось и следа.