В этот раз все молчали и никаких смешков не последовало. На мой взгляд сравнение было просто прекрасным. Я вот со слов Кречетниковой вообще не понял, что она имела в виду, когда говорила о предметах, а сейчас мне все стало намного понятнее.
Честно говоря, теперь я был даже рад, что не смог попасть на прошлое занятие. Представляю, насколько сложным было объяснение этого процесса Кузьмой Семеновичем. Думаю, Люба смогла выбрать для этого более простую и понятную для меня форму. Во всяком случае, для начала, а детали нам уже разъяснит Бобоедов.
— Хочешь назвать этот процесс своеобразной музыкальной записью? — с улыбкой спросил у нее Горох. — Ты молодец. Интересная версия.
— Не совсем запись, — обрадовалась похвале девушка и ее голос зазвучал более уверенно. — Скорее эмоциональный след, который остается навсегда. Что-то типа шрама.
— О! — громко хлопнул в ладоши Горох и от неожиданности мы все подскочили. — Эмоциональный шрам! Здорово! Можешь считать, что часть положительной оценки на экзамене ты уже заработала. Если будешь продолжать в том же духе, то возможно в следующем учебном году я переводу тебя в другую группу. Что касается теории Охотниковой насчет музыкального инструмента, все согласны, что такой вариант будет удобен для работы?
Я так точно был согласен, так как не знал варианта, изложенного Бобоедовым. Но судя по общему молчанию — я был не единственным, кто так считал. Видимо для остальных такой вариант тоже годился.
— Тогда я вас поздравляю, будем считать, что повторение пройденного закреплено успешно, — нетерпеливо потер ладошками Кузьма Семенович. — Можно переходить к более интересным вещам. Про предметы мы будем говорить в другой раз, а сегодня поработаем над местами эмоциональных событий.
— Я думала, сначала вы нас будете учить, как лучше работать с мыслями, — разочарованно сказал все тот же женский голос за моей спиной.
— Этим мы будем заниматься в процессе, — заверил ее Горох. — Тем более, что в этой части нельзя отделить одно от другого. Итак… Менталистов, которые умеют считывать информацию с мест событий, еще называют слушателями. Это очень подходит к теории, которую предложила Люба. Мы не читаем мысли в этот момент, не занимаемся воскрешением мертвых — ничего такого. Мы просто учимся настраивать свое восприятие на эти звуки. То есть пытаемся услышать и прочитать историю места, в котором мы оказались. Я думаю, это понятно.
— Как можно услышать или считать какое-то конкретное событие в отдельно взятом месте? — задумчиво спросил Панин. — Ведь за тысячи лет их произошло так много…
— Хороший вопрос, Семен, — кивнул Бобоедов и поднял указательный палец вверх. — И очень своевременный. Я бы сказал об этом чуть позже, но ничего страшного в том, что вы получите ответ сейчас. Все верно, никто из менталистов не сможет услышать абсолютно все события. Разве что какой-то исключительный человек, у которого это особый Дар, граничащий с безумием. Лично мне такие не известны. Не думаю, что менталисты подобного уровня вообще существуют. Правда же в том, что мы способны слышать лишь самые, так сказать, громкие события. Те, которые заключали в себе самые мощные эмоции и оставили после себя сильнейший след. Хотя не скрою, я лично знаком с менталистами, которые могут прочитать несколько событий, случившихся в разные времена.
— Сколько умеете вы? — решил спросить я из чистого любопытства.
В классе повисла тишина. Все затаили дыхание в ожидание ответа Гороха. Интересно, что он ответит? Пять, семь, десять? Из его ответа можно будет понять, насколько это вообще сложно.
— Это не вашего ума дело, дамы и господа, — разочаровал нас Горох и мы дружно вздохнули. — Я ответил на ваш вопрос? Тогда идем дальше. Чтобы понять сам процесс считывания, проще всего разделить его на несколько стадий. Для начала слушатель приходит на место, где произошло нечто значительное. Иначе зачем бы он там оказался, верно? Дальше начинается процесс работы. Поиск… Кто-то услышит в этот момент звон в ушах, у некоторых задрожат кончики пальцев… Кому-то почудится аромат, которого нет… Я вам скажу, что опытный слушатель может по одному своему предчувствию определить возраст события и его эмоциональную окраску. У каждого события свой голос… Они шепчут, кричат, поют…
В этот момент было любопытно наблюдать за Бобоедовым, который сидел с закрытыми глазами, вскинув руки вверх, как фокусник в цирке, который всем своим видом хочет показать, что сейчас он продемонстрирует какую-то крутую штуку.
По правде сказать, я его еще ни разу не видел в таком состоянии. Судя по всему, ему очень нравится тема, о которой он сейчас с нами разговаривал. Хотя… Разве может быть как-то иначе, если это высший уровень мастерства. Пока я в полном восхищении от того, что ему в принципе такое под силу. Будет очень здорово, если он научит нас делать нечто подобное.
— Второй стадией процесса является открытие себя, — продолжил тем временем Кузьма Семенович. — Момент, когда менталист ослабляет свое сознание, разрешая событию проникнуть в себя. Он как бы настраивает свой разум на резонанс с душой места. Сразу зарубите себе на носу, что данная стадия является самой опасной в этом процессе. Менталист должен быть готов к тому, чтобы сразу поставить Барьер и заблокировать событие, если решит, что оно как-то может навредить его мозгу.
— Как оно может навредить? — снова раздался голос за моей спиной, но теперь уже не женский. Задавал вопрос кто-то из парней.
— Например, ты можешь сойти с ума, — ответил ему Бобоедов. — Насколько это опасно? Я думаю, достаточно для того, чтобы запомнить мое предупреждение и не задавать вопросов, пока я не дам понять, что для этого пришло время.
— Прошу прощения… — извинился все тот же голос.
— Переходим к третьей стадии. То, ради чего все затевалось! — торжественно сообщил Горох и вновь закрыл глаза. — Приходит оно! Полное погружение… Вы будете не просто видеть призрачные фигуры как в каком-нибудь черно-белом кино, вы будете чувствовать… Переживать это событие как участник… Эмоции обрушатся на вас с той же силой, с какой они были когда-то и кем-то выплеснуты… Вам может быть весело, грустно или страшно…
— Здорово… — восхищенно прошептала Охотникова, и я заметил, что она слушает Бобоедова с закрытыми глазами.
Видимо она уже заранее представляла себе как станет самой сильной менталисткой-слушательницей в Российской Империи и как начнет практиковать. Лично я пока считал, что это действительно круто, но на самом деле опасно. Научиться такому было бы неплохо, но вот применять разве что в самом крайнем случае.
— По-моему, у тебя столько артефактов ментальной защиты, что о безопасности можно так сильно не переживать, — поделился своим мнением Дориан. — К тому же, Барьером ты владеешь чуть ли не лучше всех в «Китеже».
— Конечно, все это интересно, — разрушил Горох повисшую после слов Любы тишину в классе. — Такая способность может быть очень полезной, и владеющий ею менталист может примерить на себя множество ролей. Следователь, историк, искатель сокровищ, ритуалист… В конце концов эта способность может стать просто оружием. Вы ребята умные сами все понимаете.
В классе послышались шепотки и шорканье. Видимо всех очень заинтересовали открывающиеся перспективы после того, как они станут обладателями этой способности.
— Однако не стоит забывать и про обратную, плохую сторону, — охладил горячие головы Бобоедов. — Стоит помнить, что каждое такое вторжение — это в чем-то утрата себя. Каждое новое применение способности — удар. Вы все время переживаете чьи-то сильные эмоции и это не только радость… Отчаяние, горе, печаль… Как раз самые плохие эмоции будут липнуть к вам, как мухи. В результате этот путь может привести вас к безумию, и вы станете калекой…
Шепотки и шорканье прекратились. В классе вновь стало тихо. У кого-то упала ручка и покатилась по полу с необычайно громким звуком. Лично я думал только над одним — почему хорошая магия всегда такая опасная?
