— Итак… Дело было вот как, Иван Федорович…

Зная, как дело было на самом деле, я внимательно слушал Борисова и приходил к выводу, что все довольно складно вышло. Я сказал охраннику, что пошел в лабораторию Щекина, и камеры это подтвердили. Потом зашел в туалет, где случилась битва с книгой, там меня и застал Громов. Обухов всю эту историю подтвердил, так что получалось все очень неплохо.

Когда Борисов закончил свой доклад, Орлов посмотрел на неподвижно сидящего Компонента и сказал:

— Борис Алексеевич, вы, кажется, что-то хотели спросить у Темникова. Прошу, он перед вами.

— Всего две вещи, — сказал Щекин и внимательно посмотрел на меня. — Скажи мне… Разве я тебя посылал в свою лабораторию?

— Нет, — спокойно ответил я. — Просто мне нужно было кое-что проверить. Вылетело из головы, есть в вашем шкафу слезы улитки или нет.

— Конечно есть и ты это знаешь лучше меня, — проворчал Компонент. — А за что я тебя должен был наказать? Что ты плел охраннику про какой-то апокалипсис, который я тебе устрою?

— Могли устроить, Борис Алексеевич… — ответил я. — Просто я сегодня вечером на заседании «Арканума» хотел вам показать проект одного эликсира для осознанных снов, а в его составе есть слезы улитки. Вдруг вы бы велели приготовить мне его, а компонентов нет. Неудобно могло получиться…

— Лихо, — похвалил меня Дориан, пока все остальные внимательно смотрели на меня и обдумывали мои слова.

— Хозяин, вы сейчас были просто бесподобны! — восхищенно сказал Градовский, который висел прямо над столом Орлова. — Мне кажется, у вас прирожденный талант к вранью. Вы делаете это так профессионально, что иногда мне даже становится завидно.

Эх… Были бы мы сейчас с призраком вдвоем, я бы ему сказал, кто среди нашей маленькой компании самый умелый брехун… Тоже мне, мастер комплиментов нашелся…

— Что за эликсир? — заинтересованно спросил Щекин. — Ты уже тестировал его?

— Нет, Борис Алексеевич, — покачал я головой. — Как раз хотел спросить вашего мнения перед практическими испытаниями.

— Хм… Интересно будет взглянуть. Хорошо, вечером покажешь, — кивнул он, а я расслабился окончательно.

— Если больше ни у кого нет никаких вопросов к Темникову, то тогда предлагаю наше экстренное собрание считать закрытым, — сказал Орлов и бросил взгляд на настенные часы. — Предлагаю выразить Максиму благодарность за то, что он решил наведаться в туалет. Вот видите, Егор Никитич, а вы говорите, что Темников только тем и занимается, что понемногу разрушает «Китеж». Если бы не это чудесное совпадение, представляете сколько мы бы еще ловили этот гримуар? Кстати, вы уже выяснили, кто из пятикурсников вынес его из архива?

— Угу, — кивнул мастер-смотритель. — Практически да. Сегодня вместе с Громовым будем выяснять зачем.

— Желаю вам успехов, господа, — сказал Иван Федорович и посмотрел на меня. — Что касается тебя, Темников, то первый урок можешь пропустить и отправляться на завтрак. Тем более, что большую его часть ты уже все равно пропустил. Мой тебе совет на будущее — если еще раз встретишь такой же опасный гримуар, то лучше будет, если ты скажешь об этом кому-то из преподавателей. Для тебя все могло закончиться гораздо хуже.

— Так и сделаю. Правда я не знал, что он опасный… Если что, я могу помочь с туалетом, — с готовностью сказал я, решив, что раз так хорошо идут дела, то лучше делать вид, что я участвую в его восстановлении, чем торчать на уроках.

— Там и без тебя прекрасно справятся, — усмехнулся директор. — Так что свободен. Дай нам еще пару минут.

— Иван Федорович, можно вопрос? — спросил я, прежде чем выйти из кабинета.

— Разумеется, — кивнул он.

— Этот гримуар… Мне показалось, что он хотел призвать какое-то существо, — сказал я. — Я просто думаю, ну там, в архиве…

— Не переживай, Максим, он уже под надежной защитой, — развеял мои опасения Громов. — Просто какой-то болван поставил на книгу слишком слабый магический барьер. Наверное, опаздывал на свидание и решил, что и так, сойдет. Но мы выясним, какой шалопай в этом виноват, так что нет повода для беспокойства. Гримуар уже под надежной защитой.

— Здорово, — кивнул я. — Тогда всем до свидания, господа.

С легким сердцем и широкой улыбкой на лице я вышел в приемную. Как обычно в таких случаях, подмигнул Нике Львовне и, к моему удивлению, она подмигнула в ответ. Все! Теперь можно считать, что наша с ней затяжная война окончательно подошла к концу. Честно говоря, я вообще не очень понимаю, чего она на меня на первом курсе взъелась?

— Видимо у нее были какие-то подозрения, что ты и правда разнесешь школу по кирпичикам своими выходками, — предположил Мор. — Где бы она тогда работала, если бы такое случилось?

Вообще-то, Андреевой мало кто нравился из учеников «Китежа». Она всех в чем-то подозревала, но ко мне она питала особую симпатию. Кто знает, может быть, Дориан и прав в своих догадках.

Завтрак, съеденный в полном одиночестве в то время, когда все остальные торчат на уроке, казался мне особо вкусным. Поэтому я растягивал удовольствие и никуда не спешил. Время от времени в столовку заходили лишь преподаватели, у которых сейчас не было урока.

Заметив меня, они сначала удивлялись и даже уже делали шаг в мою сторону, но потом останавливались. Видимо понимали, что вряд ли я позволил бы себе так нагло торчать в столовой во время урока, если бы у меня не было на то оснований. Наевшись как следует, я уже собирался уходить, когда в столовку вдруг вошел Чертков.

Он посмотрел по сторонам, увидел меня, и я помахал ему рукой. Александра Григорьевича нечасто можно было здесь встретить. Старик предпочитал захаживать в столовую во время уроков, когда здесь как можно меньше народу.

Честно говоря, мне было приятно его видеть, зная о том, что здесь он сейчас как раз благодаря моему эликсиру. Ведь раньше он вообще старался ходить как можно меньше и еду приносили к нему в комнату. Наставник подошел к моему столу и со вздохом уселся на стул, который обычно занимал Нарышкин.

— Как хорошо, что я тебя здесь поймал, Темников, — сказал он, глядя на пустые тарелки, которые стояли на моем столе. — Ходить я уже кое-как научился, а вот бродить с подносом для меня пока то еще испытание. Чем сегодня угощают?

— Блинчики с мясом, запеканка, яичница, ну и так, по мелочи… Каши всякие… — сказал я. — Вам что принести?

— Тащи овсянку. Только сахаром ее посыпь как следует, не жалей. Один блин и кисель, — он посмотрел на стакан в моей руке. — Какой сегодня? Вишневый, мне кажется?

— Угу, — кивнул я.

— Вот и тащи.

Как только я поставил на стол тарелки, Чертков вооружился вилкой и принялся за блин. Молча съел его, пододвинул к себе тарелку с кашей и лишь после того, как опустошил ее наполовину, посмотрел на меня и спросил:

— Ты чего торчишь в столовой вместо урока? Или тебя выгнали из класса?

— За мелом послали, — ответил я и улыбнулся. — Вообще-то, к директору вызывали, Александр Григорьевич.

— Это правильно, — кивнул он и проглотил еще несколько ложек каши. — Тебя время от времени нужно песочить, чтобы мозги на место становились. За что вызывали? За то, что книжку побил?

— Типа того, — улыбнулся я и подумал, не сходить ли мне еще за одним киселем?

— Молодец, — похвалил меня Чертков. — И не спится же тебе ночами. Все ищешь приключений.

— Да там просто… В общем…

— Я понимаю, что были основания, — кивнул он. — С чего бы ты от нечего делать в школьный туалет поперся, если у тебя в комнате свой есть. У меня к тебе будет небольшая просьба. Постарайся до субботы почаще в комнате сидеть и реже с книгами драться, хорошо? Ты мне нужен в полном порядке и на своих двоих.

— Ясное дело, — сказал я, затем посмотрел по сторонам и на всякий случай понизил голос. — Портальная магия — дело серьезное. Мы же начнем в субботу заниматься?

— Начнем, — уверенно сказал наставник и облизал ложку. — А так вообще в гости к кое-кому поедем, после урока.