– Работает, – ответил Мейсон.

– А где именно?

– Здесь, в городе.

– Мэрв, – начала Ирэн, – поверь мне. Кому-то просто выгодно было, чтобы девушка попала в тюрьму, вот и все.

Алдрих молча покачал головой.

– Послушай, Мэрв, неужели женская интуиция, по-твоему, ничего не значит?

Голос Алдриха, суровый и жесткий, когда он говорил с Мейсоном, теперь, когда Мэрвилл обращался к Ирэн, казался мягким и ласковым:

– У тебя добрая душа, милая девочка. К сожалению, не все люди так же чисты, как ты.

– Ну, Мэрвилл, я ведь тоже кое-что понимаю в жизни.

– Конечно, понимаешь, – с нежностью проговорил Алдрих, но тут же лицо его приняло прежнее холодное и деловое выражение, и он перевел взгляд на Мейсона. – Что вы предлагаете, господин адвокат?

– Вы знаете, мистер Алдрих, что Ирэн Кейт подписала заявление, в котором Эвелин Багби обвиняется в уголовном преступлении. Мисс Багби была арестована и на основании решения суда выпущена на свободу. Такое положение дел не кажется нам удовлетворительным.

– Простите, кому – «нам», мистер Мейсон?

– Обеим заинтересованным сторонам, мистер Алдрих.

– Ирэн незачем было клеветать на эту Багби. Она ее никогда в жизни не видела. Она подписала бумагу по просьбе помощника шерифа. Она ни в чем не виновата – спросите у любого адвоката, он вам это подтвердит.

– Я как раз пытался уговорить мисс Кейт назвать мне имя ее адвоката и дать возможность переговорить с ним, – произнес Мейсон, – однако мисс Кейт предпочитает вести свои дела самостоятельно, и мне приходится…

– Значит, вы хотите, – перебил его Алдрих, – получить от Ирэн компенсацию. Думаю, у вас ничего не выйдет. Еще раз повторяю: она эту девицу в глаза не видела. Ей не было никакого смысла писать ложные доносы. Все заявление от начала до конца сочинил полицейский. Любой человек, разбирающийся в законах…

– Вам не кажется, что я тоже немного в них разбираюсь?

– Нет, не кажется.

– По-моему, мистер Алдрих, нам не имеет смысла продолжать эту дискуссию, проговорил Мейсон, вставая.

– Может быть, я в чем-то и ошибаюсь… – начал Алдрих.

– Может быть. Но теперь это уже не важно. – Мейсон явно не расположен был продолжать беседу.

– Мне страшно жалко, мистер Мейсон, что все так получилось, – проговорила Ирэн, – я хотела бы…

– Пойдем, Ирэн. – Алдрих властно взял ее за локоть. – Нам пора.

Нахмурившись, Мейсон наблюдал, как посетители выходят из конторы.

– Ну и парочка, – проговорила Делла Стрит, выключая магнитофон. – Шеф, – продолжала она, – я не понимаю: если она собиралась дать денег, зачем ей понадобилось приводить сюда Алдриха?

На несколько секунд в комнате воцарилось молчание. Казалось, Мейсон напряженно что-то обдумывает.

– Благодарю тебя, Делла, – проговорил он наконец.

– За что?

– За твой вопрос: теперь мне все ясно.

– А мне нет.

– Вспомни, Мэрвилл Алдрих чрезвычайно пунктуален. Он никого не ждет больше пяти минут и никогда не опаздывает сам.

– Ну и что?

– Ирэн Кейт была здесь в половине третьего. Мэрвилл Алдрих появился на пятнадцать минут позже. Он не мог опоздать. Следовательно, это Ирэн попросила его прийти без четверти три. Вы не забыли – она говорила, что собирается очаровать меня?

Делла кивнула.

– Похоже, за пятнадцать минут она рассчитывала ослепить меня блеском своей щедрости и великодушия; я должен был понять, что она от всей души готова помочь «бедной девушке». Потом согласно плану появляется Мэрвилл Алдрих. Он холоден, высокомерен, раздражителен. Любые наши предложения он встречает в штыки. Таким образом соглашение оказывается невозможным. А героиня с триумфом покидает сцену.

– Так вы думаете, все это не более чем спектакль?

– Почти уверен.

– Я тоже кое-что заметила, шеф. Хотите знать мнение женщины?

– Конечно, Делла.

– Так вот, Ирэн Кейт очень, очень нравится мистер Алдрих. Разумеется, эта кража была на руку Стиву Меррилу, но могу поспорить, мистер Мейсон, Ирэн тоже не слишком долго плакала, когда церемонию отложили.

– Ты права, Делла. И это весьма любопытно. Пожалуй, нам стоит провести небольшое расследование; посмотрим, не удастся ли наткнуться на что-нибудь интересное.

– Иными словами, – улыбнулась Делла, – Полу Дрейку опять придется поработать.

– Вот именно. Спустись к нему, Делла, и тащи его сюда. Похоже, этим делом стоит заняться.

– И я как раз знаю одного человека, который согласен заниматься любыми делами, кроме своих собственных, – заметила Делла, многозначительно взглянув на кипу неразобранных бумаг.

Сыскное агентство Дрейка находилось в том же здании, что и контора Мейсона, и уже через десять минут Пол Дрейк устраивался в кресле напротив адвоката. Перепробовав все возможные положения, он уселся, наконец, в своей любимой позе: облокачиваясь спиной на один подлокотник и свесив ноги через другой.

– Валяй, Перри, я готов, – проговорил он. Мейсон молча взял сигарету, закурил и несколько мгновений задумчиво разглядывал поднимающиеся к потолку колечки дыма.

– Ты знаешь Элен Чейни, Пол? – произнес он. – Актрису?

– Да.

– Лично не знаком.

– И все-таки?

– Время от времени кое-что поставляет ее рекламный агент. В общем, знакомая история. На экране – коварная соблазнительница: манящий взор, глубокий вырез или водолазка в обтяг; впрочем, за рамки приличия никогда не выходит. Соответственно дома снимается не иначе как у плиты, в фартуке поверх наглухо застегнутой блузки. Юбки длинные. Глаза опущены. Ее любимое занятие: готовить обед. Величайшее несчастье ее жизни: сценическая карьера не позволяет всецело посвятить себя домашнему хозяйству. Как только выпадает свободная минутка, она берется за спицы: обожает дарить друзьям маленькие безделушки. Ее…

– Достаточно, достаточно, Пол, – не выдержал Мейсон.

– Ты так считаешь? – улыбнулся Дрейк. – А газетчики, похоже, вошли во вкус. Говорят, она скоро собирается замуж, так что в любом журнале ты найдешь пару заметок об «Элен Чейни – гении домашнего очага».

– Да, я знаю. Свадьба должна была состояться в Лас-Вегасе. Но кто-то украл подарки, и церемонию отложили. К тому же ее второй муж, оказывается, был недоволен разводом и теперь настаивает на судебном разбирательстве. Этого парня зовут Меррил. Ты о нем что-нибудь слышал?

– Слышал, но мало. По-моему, он актер. По крайней мере, сам себя так называет. Ты знаешь, наверное, Элен тоже была не слишком известна до той знаменитой картины, где она сыграла корейскую журналистку. Послушай, а зачем тебе все это понадобилось?

– Ко мне пришла некая Эвелин Багби. Арестована за кражу драгоценностей из машины Ирэн Кейт. Вчера ее оправдали.

– Знаю, читал в газетах.

– Так вот, я хочу добиться для нее компенсации.

– А что, есть возможность?

– Пока нет. Она не может доказать присутствие злого умысла. Вполне вероятно, что его и не было. Ирэн Кейт действительно подписала жалобу, но сделала это по настоянию заместителя шерифа. И все-таки, – продолжал Мейсон, – мне хотелось бы докопаться до истины. Если Эвелин Багби виновата – это одно дело. Но если нет, а похоже, что она здесь действительно ни при чем, значит, кто-то специально устроил весь этот спектакль: подкинул ей в комнату браслет и нашел этого Боулса. Впрочем, может, Боулс и не замешан в подлоге, возможно, он на самом деле видел какую-то женщину с чемоданчиком. Мне нужна информация.

– Когда?

– Как можно скорее.

– Ну, разумеется, – пробурчал Дрейк, поднимаясь с кресла.

– И еще, – продолжал Мейсон, не обращая внимания на недовольный вид Дрейка, – постарайся разузнать поподробнее о Стиве Мерриле; выясни, не называл ли он себя когда-нибудь Стонтоном Вестером Гладеном.

– Кем?

– Стоктоном Вестером Гладеном.

Дрейк пометил что-то в записной книжке.

– Уверен, Перри, эту информацию ты надеешься получить минут через пять.