– Давай вместе, – предлагает Аля, но вот в этот раз не хочу вместе.

– Не нужно, Аль, – улыбаюсь я. – Я хочу побыть с сыном вдвоём.

Аля затихает, и мне даже кажется, будто она отключилась, но нет, звонок продолжается.

– Аль, – зову сестрёнку.

– С этой суматохой и твоим Борзым я совсем забыла сказать тебе, – нервно произносит Аля. – Мы с Денисом ждём малыша.

– Ага, – отвечаю я, и только после этого мне доходит смысл сказанного. – Что?

– Малыша ждём, – отвечает смущённо Аля. – И мне даже жаль, что ты так и не встретила своего идеального мужчину. Так хотелось, чтобы и сейчас наши дети росли вместе.

– Эм, неожиданно, – вот теперь у меня голос садится. – И ты не нашла времени сказать мне всё это?

– Прости, – пищит Аля с той стороны и быстро добавляет: – Ой, меня зовут. Я убежала. Но если что, завтра Илюшу Ден сам завезёт в сад. Прекращай дуться.

Аля отключается, а я не соображу всё никак. Это что за период такой настал? Кто сильнее удивит? Ну нет уж! Мне такое не нравится!

Заливаю чайный пакетик кипятком и чуть не проливаю его на себя, когда в дверь раздаётся звонок.

– Да кому там не спится? – злюсь я, но, подойдя к двери, замираю напротив видеодомофона.

– Может, впустишь? – спокойно спрашивает Борзов, стоя под дверью квартиры с каким-то пакетом, и снова цветы.

– Я уже сплю, – отвечаю, уверенно нажимая кнопку на домофоне.

– Я не буду приставать, – он вскидывает бровь, а губ касается улыбка.

Та самая, от которой я таяла когда-то. Но это было слишком давно.

– Уходи, Борзов, – говорю холодно. – Нам не о чём разговаривать.

– А мне кажется, есть о чём, – а вот теперь вся лёгкость из его голоса исчезает. – Я, может, и идиот, но считать не разучился, хотя готов выслушать и твою версию. Поговорим о сыне, Лика?

Саша спрашивает, а мне кажется, что он только что выстрелил из крупного калибра. И боже, как я рада, что ещё не успела открыть дверь.

***

Голова болит, но мозг как никогда работает чётко. Утро после наших разговоров со Скифом начинается с неожиданного визита.

И как же хорошо, что я всё-таки решил поехать в офис, а не остаться дома. Воскресенье – самый лучший день, чтобы проверить всё без снующих везде недовольных рожь.

Сижу за ноутом и пытаюсь сообразить, как же так вышло, что у отца здесь полный бардак. Перебираю списки сотрудников и нахожу в них не только мачеху, но и её урода-сыночка.

Вот только я совсем не ожидал, что кто-то ещё, помимо меня, может прийти в воскресенье сюда. За дверью послышались шаги, а за ними мат и шуршание на столе секретарши. Впрочем, ничего удивительного – я подхожу к двери и, открыв её, наблюдаю того самого Тимошу.

– Нашёл, что искал? – спрашиваю, опираясь о косяк двери, и даже немного расстроен, что это чмо не завизжало.

Хотя дёрнулся он знатно и даже снёс кресло секретарши. Всё имя как-то её не запомню.

– Какие люди, – Тим быстро берёт себя в руки и смотрит на меня уже привычным взглядом. – И что же ты здесь делаешь? Да ещё и в выходной. Тёлок не таскаешь. Даже не верится. Хотя, судя по твоей побитой роже, приключения ты уже нашёл.

– Ты знаешь, мне тоже интересно, что ты здесь делаешь? – спрашиваю я, игнорируя его выпад.

– Пришёл забрать свои документы, – хмыкает Тим, а я вот даже не знаю, что мне сделать. Послать его словами или сделать так, как Скиф вчера?

– А здесь есть что-то твоё? Сомневаюсь, – спрашиваю и сразу отвечаю.

– Так и твоего нет, – скалится Тим, складывая руки на груди.

Смотрю на него и понимаю, что я был такой же. Слишком дерзкий, свободолюбивый, отбитый. Старался красоваться и выёживаться. И к чему меня это привело?

– Я тебя расстрою, братец, – вскидываю бровь и смотрю на него внимательно. – Но здесь теперь всё моё. Так что ты можешь не напрягаться. Завтра ни тебя, ни твоей мамаши здесь не будет.

– Ненадолго, – отвечает Тим и быстро идёт на выход.

Молчу. Не вижу смысла что-то спрашивать, да и говорить нет желания. Предчувствие паршивое, особенно после фразы братца, но я справлюсь.

Возвращаюсь в кабинет и набираю охрану:

– Если я ещё раз узнаю, что вы пропустили в офис кого-то чужого, все пойдут искать себе работу на бирже труда.

Не дожидаясь ответа, отключаюсь. И так башка туго соображает, пытаясь систематизировать всё, что происходит в последние дни, так ещё и эти родственнички подкидывают проблем.

А чего я ожидал? Явно же не тёплой встречи. Бросаю взгляд на ноут и, быстро набросав приказы на увольнение, отправляю их в отдел кадров и себе оставляю.

Я эту тварь с её сынком на дух не переношу. И ведь действительно никто ничего не знает, потому что я струсил, не рассказал, но сын Виолы тоже сыграл не последнюю роль в моём отъезде. Семейка пиявок, что присосалась и не отодрать.

А ещё я готов всё бросить. Пусть оно катится ко всем лешим, но что-то останавливает.

Но сначала нужно всё закончить, пока мысли снова не ускакали в то русло, где я буду грызть себя и обвинять её. Хотя Скиф так и не ответил на мой вопрос, а ведь я ждал, что хотя бы друг меня разубедит в моих догадках.

День заканчивается слишком напряжённо, да и понедельник начинается не лучше. Но стоить мне подъехать в ресторанчик недалеко от работы, как мою компанию нарушают.

– Саня, приветствую. Как ты? Отошёл от детского праздника? – от голоса дяди Дана, он же Богдан Сергеевич Стальнов, становится не по себе.

– Здравствуйте, Богдан Сергеевич, – откладываю быстро мобильный и поднимаюсь, чтобы пожать руку.

Смотрю на этого поседевшего мужика и пытаюсь понять, вот как так вышло, что он весь цветет и полон сил, а мой отец уже наполовину в могиле?

– Отошёл, – улыбаюсь ему. – Не так страшно оказалось.

– Ну это только начало, – хмыкает он, присаживаясь напротив. – Вот был случай, внуки добрались до моего сейфа. Благо, у меня там всё разряжено и стоит отдельно. Но влетело мне по полной и от Ягодки, и от девочек. Зато теперь парни увлеклись не только тачками, но и стволами.

Немного закашливаюсь и даже удивляюсь тому, как спокойно говорит об этом Стальнов. А вот воображение быстро подкинуло мне лица супруги Богдана Сергеевича и рыжих. Даже боюсь представить, что это торнадо могло учудить.

– А Вы какими судьбами здесь? – спрашиваю я, стараясь понять, как он оказался напротив меня.

И ведь по взгляду видно, что не просто вежливость. И это тоже приходит с годами: умение видеть то, что люди усиленно стараются спрятать под маской.

– Любаша здесь недалеко на занятиях, а я решил подождать её, – улыбается Богдан Сергеевич и становится даже моложе, когда говорит о своей младшей дочери.

– Она так выросла, – киваю я.

– Да, – подтверждает Стальнов, бросая взгляд в окно, но быстро возвращает назад. – Время вообще быстротечно. Не успеешь оглянуться, как жизнь прожита, а за плечами только горы ошибок и никакого просвета.

– Ну я бы не сказал, что у Вас за плечами гора ошибок, – отвечаю я, но мозг усиленно начинает соображать, к чему всё это.

Мне приносят заказ и, на удивление, Богдану Сергеевичу тоже приносят салат и кофе.

– За фигурой слежу, – улыбается он, замечая мой удивлённый взгляд. – Яся слишком строга в этом плане, – он тепло отзывается о своей супруге, маме Лики и Али, а я завидую. – А по поводу ошибок, – неожиданно добавляет Стальнов. – Кто сказал, что я говорю о своих?

– Не понял, – хмурюсь я.

– Вот вы с Деном росли вместе. С определённого возраста, – улыбаясь, добавляет. – Но вот мозгами природа вас явно обделила. Но, хочу заметить, на Дена занятия боксом хорошо сработали.

Я бы закашлялся, но сдержал себя, вспоминая разрисованную харю Скифа после последних спаррингов с его отцом и Иваном, начальником охраны Стальнова.

– А вот тебе явно меньше в жизни доставалось, – хмыкает он и начинает есть.

И мне бы согласиться, но нет. Зачем я буду открывать свою тёмную душонку человеку, который сюда пришёл явно не просто так. Я подожду. Но мы едим, перебрасываемся незначительными фразами и просто обедаем.