— Начать стоит с того, — заговорил я, — что заявился я туда заранее и первым делом огляделся. Когда уже направлялся к зданию, заметил старого знакомого из команды Максимова.

— Да неужели? — прищурился Кощей.

— Это никак не связано с моими дальнейшими действиями, — заверил я, но поправился: — Почти. Узнать, какие Карим ведёт с ними дела, я бы не отказался.

— Ты продолжай, а дальше я решу, сколько в твоих поступках рациональности, а сколько предвзятости.

Я продолжил. Рассказал всю историю, и дальше Кощей не перебивал, разве что иногда уточняющие вопросы задавал.

— Какая-то… мутная история, — покрутил он рукой. — С чего бы Кариму идти под руку к нам? Странное решение.

— Возможно, Карим давно искал покровителя? Если его контролировали, то это не так уж просто, найти того, кто пойдёт против его фракции.

— Ты сам понял, что сказал? Найти так сложно, что он решил довериться буквально первому встречному. То, что вы вместе за Гранью влипли, вряд ли является веским поводом для серьёзного доверия.

— Не вижу смысла гадать. Надо допрашивать этих двоих.

— Хочешь сам этим заняться? — глянул Кощей проникновенно.

— Спрашиваете. Это вроде бы моё дело. Или уже нет?

— Теперь непонятно, — задумался Кощей. — Дело слишком масштабное. Заниматься технологиями — сильно не наш профиль. Подводных камней здесь тоже хватает.

— Но первичный допрос-то я провести могу?

— Можешь, — помедлив, кивнул Кощей. — Иди тогда. С кого начнёшь?

— С Карима, а там посмотрим, как эту комбинацию разыграть.

С Каримом мы встретились в допросной. Ему оказали первую помощь, привели в порядок. С подругой мужчине увидеться пока не дали. Я вошёл с подносом в руках. На подносе были бутерброды и горячий чай. Зима на дворе. Пусть здание и отапливается, но в подвальной части, в частности в допросных, холодновато.

— Я хочу увидеть Гайлину, — с ходу потребовал Карим.

Я притормозил, уставился на него тяжёлым взглядом. Вздохнул, поставил поднос. Взял одну кружку себе, остальное ему пододвинул.

— Давай начнём с того, что это ты меня в гости пригласил. И я собирался просто прийти, поболтать да спокойно уйти. А не отбиваться от чистоплюев, эвакуировать твою девушку, а потом выдёргивать тебя посреди боя. Ты эту часть пропустил, но церковники почти пятьдесят боевиков пригнали. Тебя попытались отбить, завязались бои, и на улицах чуть ли не локальная войнушка вспыхнула. Сюда ты был доставлен инкогнито, никто не в курсе. Точнее, кто-то в курсе, что тебя умыкнули, но кто именно — непонятно. Галину тоже тихо провели. Она в порядке, кстати. Волнуется за тебя, но встретитесь вы позже.

— В чём проблема увидеться прямо сейчас? — нахмурился он.

— В чём? — смерил я его взглядом. — Быть может, в том, что ты создал лично мне кучу сложностей? Ладно бы мне, но ты ещё и Бюро подставил. Уж не обессудь, но сначала ответишь на вопросы, а потом уже встретишься со своей девушкой. Это не угроза и не давление, если что. Просто ситуация развернуться может куда угодно в любой момент. Сначала дело — миловаться потом будете.

— Что ты хочешь узнать? — сложил Карим руки на груди.

— Ты ешь и чай пей, пока горячий. Остынет же.

— Ближе к делу.

— Как знаешь, — ответил я с безразличием. — Что тебя сподвигло предать своих?

Опасная формулировка. Люди не особо любят быть предателями. Ну, или правильнее сказать, люди не хотят выглядеть плохо в собственных и чужих глазах. Карим напрягся, заиграл желваками, но куда ему деваться? Мне требовалось его встряхнуть, потыкать палкой, чтобы разговорчивее стал. Правда, если неверно рассчитал, закроется, но риск того стоит, как по мне.

— Ты знаешь о поселении за Гранью?

— Каком из?

— Которое называют приютом и куда свозят детей для пробуждения Дара.

— В курсе.

— Готовился? — понимающе спросил он, криво улыбнувшись, — Да кого я спрашиваю. Конечно, готовился, досье на меня почитал наверняка. Про то, какая там, в приюте, смертность среди детей, знаешь?

— Про это нет.

— Почти пятьдесят процентов. Я там рос и постоянно видел, как мои друзья погибают. Сегодня ты играешь в песочнице с мальчишкой, завтра с какой-нибудь девчушкой в прятки, а послезавтра их отправляют сначала в лабораторию для обследования, мёртвыми, а после закапывают в братской могиле. Когда подрос, поработал и там и там. В качестве наказания нас заставляли рыть эти могилы.

— Так причина в мести?

— Ты сказал, что я предал своих. Это ошибка. Фракцию Новаторов я своими никогда не считал и не считаю, — зло ответил мужчина.

— Если так обижен на них, почему сотрудничал?

— Потому что альтернатив для нашего рода нет.

— Рода — это ты про Творцов?

— Про них, — кивнул он.

— Твоя подружка разделяет твою ненависть?

— Многие её разделяют. Люди думают, что все лысые — отморозки, которые ничего не чувствуют. Отчасти это справедливо, но мы не машины. Сердце имеем.

— Ты сказал «многие», но не сказал про Гайлину.

Имя девушки на такой манер было непривычно произносить. Будто к инопланетному существу обращаешься. Но парню так точно приятнее, зачем усложнять.

— Придираешься к словам? — бросил он острый взгляд. — Как-то маловато у меня опыта общения со шпиками. Дальше что, мозги крутить начнёшь?

— Если потребуется, — заверил я. — Так что?

— У неё поводов для любви к Новаторам нет. Её брата удерживают в заложниках.

— В темнице?

— Нет. В одной из лабораторий. Он там работает. Нас просто разделяют, чтобы не сговорились и не учудили ничего. Теперь, после исчезновения… — он было начал говорить, но осёкся.

— Глава Новаторов напряжётся и поместит ваших близких под замок?

— Вроде того, — осунулся Карим.

— Так, значит, сбежать ты давно хотел?

— Это не так-то просто.

— В чём проблема?

— В том, как жить дальше. Взять и уйти легко. Продолжать заниматься делом… — покачал он головой.

— Хочешь продолжить разработки?

— Я придумал то, что способно спасти нашу цивилизацию! — с вызовом ответил он. — Разумеется, хочу продолжить эти проекты!

Да у нас здесь настоящий фанатик. Я взял эту деталь на заметку и продолжил:

— Мы ведь не первые, к кому ты искал подходы. Кто ещё был в списке?

— С чего ты взял, что они есть? — напрягся Карим.

— Слушай… — вздохнул я. — Сейчас у тебя статус проблемного актива, с которым неясно, что делать. Если же ты станешь проблемным активом, который врёт… Скажем так, лоббировать твои интересы мне станет куда сложнее.

— И что делать будете? Пытать? — спросил он, сверля меня взглядом.

— Кто знает. Меня отстранят, и тобой другие люди займутся. Если хочешь, можешь попытать удачу. Но я бы рекомендовал ответить на вопросы. Зачем всё усложнять?

— Других подвязок…

Он хотел снова соврать, но я глянул так снисходительно, что Карим осёкся.

— Я искал выходы на принцессу. Через барона Лобанова.

Лобанов… Лобанов… Да это тот самый, на кого Максимов работает. Вот о чём Карим с Пашей говорил.

— Дела это не упрощает, — покачал я головой. — Мне нужны подробности. Как далеко вы зашли в переговорах?

Карим рассказал, и мне оставалось лишь подивиться совпадениям. Не столица государства, а деревня какая-то, где все друг друга знают. Этот талантливый артефактор нуждался в деньгах и связях. Для этого он делал артефакты под заказ. Не то чтобы это удивительно для адепта с Даром Творца, получившего хорошее образование. Люди приходили к нему самые разные. Связи нарабатывали несколько лет. Что в итоге привело к неплохим деловым отношениям с господином Лаптевым. Это который начальник Максимова и воевода у барона Лобанова. Мой знакомый сержант же часто выступал связующим звеном.

— Это его человек приходил к тебе передо мной? — спросил я.

— Ты… — удивился Карим, — следил за мастерской?

— Профессиональная деформация, — ответил я. — Так что?

— Да, он.