— Сейчас только от твоей искренности будет зависеть, Дима, сядешь ты за торговлю боевыми артефактами без лицензии или отделаешься штрафом за хранение, — проникновенно произнес участковый. После чего резко выстрелил вопросом: — Кто его принес? Имя? Адрес!
Дети израилевы во все времена и во всех мирах отличались не только хитростью, но и скоростью ума. Так что Дима потратил на размышления не больше трех секунд. После чего со всей искренностью сдал клиента.
— Парень! На вид приличный, может быть даже из дворян! Молодой, двадцать пять лет. Волосы светло-русые, стрижка короткая, глаза серо-голубые. Нос с горбинкой, на подбородке след от шрама сантиметра два. Одет был в спортивную куртку синего цвета с надписью…
По мере доклада Дима успокаивался и выуживал из памяти все больше подробностей о человеке, сдавшем опасный товар на реализацию. Я даже присвистнул восхищенно — ему бы в полиции работать! Память фотографическая!
— А может ты еще и его паспортные данные его записал? — с усмешкой спросил я.
— Как не записал? — даже обиделся хозяин ломбарда. — Конечно, записал! Я же не дурачок какой, на слово людям верить. Вот, взгляните! Скан паспорта, как и положено.
Жестом фокусника он вытащил из какой-то папки из под прилавка лист с распечаткой, и сунул Соломину. Тот коротко взглянул, передвинул его по столу в мою сторону. Ну-ка, что тут у нас? Константинов Михаил Федорович — ну надо же, еще и тезка! Так, адрес прописки… недалеко, кстати. В шаговой доступности.
Я невольно скривил уголок губ — паренек-то наш настоящий гений! Продает опасный боевой артефакт совсем рядом с домом, да еще и данные о себе оставляет без страха. Ну что за прелесть!
— Прямо сам себя сдал, — не мог не хмыкнуть я.
— Запомни, Шувалов, — наставительно произнес Соломин, — такие вот умники и дают нам нормальный процент раскрываемости.
У меня аж глаз задергался — чего это он мне прописные истины озвучивает? Через секунду только вспомнил, что в его глазах я начинающий опер, который жизни не видел, пороха не нюхал, и на танки с ржавым гвоздем не ходил.
Кивнул, понял, мол. Спасибо за науку. Изо всех сил стараясь не расхохотаться.
Капитан щёлкнул пальцами, и рядом возник Игорек из патрульных.
— Так, Дмитрия Олеговича оформляй… как сотрудничавшего со полицией гражданина. Мол, обнаружил, позвонил, вызвал. Ну ты понял… Вызывай потом наряд, справишься?
— Да че там справляться.
— Господин капитан! — просветлел ликом хозяин ломбарда. — Век буду за вас бога молить!..
— Ага, — отмахнулся тот. — Дима, это крайний раз, понял меня?
— Да как не понять-то, когда вы так доходчиво объясняете!
— Ну вот и хорошо, — повернулся ко мне, — Чего стоим, кого ждем? Адрес у нас есть. Поехали.
Дом владельца опасного артефакта оказался типовой многоэтажкой — серый муравейник с облупившейся штукатуркой и пахнущим кошками подъездом. По адресу из паспорта значилась двухкомнатная квартира на втором этаже.
Соломин рассусоливать не стал, постучал коротко и властно. Но орать на весь подъезд «полиция» не стал. Опытный. В нашей стране ничто так не мешает сотрудничеству, как объявление принадлежности к правоохранительным органам.
Он уже заносил кулак для второго стука, как дверь дёрнулась изнутри и распахнулась ровно на ширину цепочки. В щель показалась испуганная физиономия молодого человека. Того самого, кого так хорошо описал владелец ломбарда. Разве что в живую он выглядел хуже — вокруг глаз синие круги хронического недосыпа, а губы сухие и потрескавшиеся…
— Чего надо? — сипло выдохнул он, глядя на Соломина. Точнее, на его форму.
Соображал он и правда не лучшим образом. Секунды три прошло, прежде чем он попытался захлопнуть дверь. Но не тут-то было. Уже предполагая такое развитие событий, я вогнал в проем носок ботинка.
— Полиция, — сообщил Соломин очевидную, в общем-то вещь. — Откройте немедленно, гражданин Константинов!
Дальше все произошло очень быстро. Блондинчик распахнул глаза — ах, они знают мою фамилию! — и решил действовать жестко. Перестал давить на дверь и сунул руку в карман брюк. Оттуда в дверной проем полетело что-то зеленое и опасное без всяких дополнительных проверок маной.
Я выставил щит на инстинктах — последние события в моей новой жизни учили этому очень хорошо. Мутная зеленая гадость ударилась о полупрозрачный купол, и вспыхнула. А после — разлетелась каплями-кляксами. Видимость сразу упала, но я успел увидеть, как одна из них миновала щит и попала капитану на ногу.
— Твою мать! — тут же заорал он от боли, отскакивая.
— Вася, штанину режь! — рявкнул я.
Понимал — счет пошел на секунды. Константинов, судя по всему, был полон сюрпризов, и только что применил еще один боевой артефакт. С некоторым запозданием — уже после того, как я отступил в сторону и изо всех сил обрушил на держащуюся на цепочке дверь — Ксения опознала его, как «кислотный взрыв».
К счастью, дверное полотно не было железным. Силы удара хватило, чтобы крепления цепочки с мясом вырвало из тонкой филенки. Отлетевшая дверь с силой заехала Константинову прямо в лоб. Откинув его на пару шагов.
— Жив! — прилетело в спину от Соломина. — Лови ублюдка! Вася, куда! Это магия, твою мать!
Ага, понятно!' Жаль подмога не пришла, подкреплений не прислали!' Обычные люди не особо желали разбираться с магической угрозой. И с легкостью доверили это дело мне.
Парень, к этому времени подскочил и метнулся вглубь квартиры, как крыса в подпол. Я рванул следом.
Квартира оказалась завалена хламом: старые книги, ящики, какие-то железяки. Не побегаешь, короче. Но хозяин знал местность лучше и без всякого труда ускользнул в дальнюю комнату. А мне пришлось еще тратить время, чтобы высадить еще одну дверь!
— Черт! Стой, дурак! Убьешься!
«А меня потом Воронина убьет!» — синхронно пронеслось в голове. И за дело — просила же без трупов.
Беглец уже стоял в оконном проеме, готовясь прыгнуть. Второй этаж — ноги переломать можно без труда. Но он без опаски сиганул вниз. Когда я подбежал, увидел, как он медленно, будто на невидимом парашюте, спускается к земле.
— Срань! Еще один артефакт! Да сколько их у тебя!
Сигать за ним я не стал. Есть у воздушников в арсенале парение — что-то вроде того, что сейчас использовал Константинов. И я его знал. Вот только не пробовал ни разу использовать. И сейчас рисковать не стал. Пойдет что-то не так и буду валятся внизу, визжа, как порося. Нафиг надо!
Вместо этого я рванул обратно, к входной двери. На ходу запуская другое магической воздействие на организм. Тоже впервые в жизни, но оно было условно-безопаснее, так что я рискнул.
Ускорение — это не крылья ветра за спиной, а напитка мышц и сухожилий маной. Своеобразный допинг для организма, который превращает даже посредственного бегуна в олимпийского чемпиона. Даже в кого-то покруче. Слышали про людей, творящих чудеса в состоянии аффекта? Вот из этой серии.
До этого я только «движок» использовал — магоконструкт в виде кастета, который забрал у гопников. И в некотором роде ощущения были схожие. Только умноженные на пять.
Мир перед глазами словно бы дрогнул и размазался. Мимо промелькнуло злое лицо Соломина, Василий, мотающий ему на голую ногу бинт. Лестница на первый этаж, дверь подъезда, об которую я чуть руки не сломал, открывая. Вечернее солнце…
Ноги несли меня со скоростью человека, сидящего на мопеде. Точнее, на электросамокате — попробовал как-то раз в прежней жизни, чуть не убился нахрен. Но сейчас падать было не с чего, и тело, в отличии от сомнительного девайса, полностью мне подчинялось.
— Стоять!
Вот он! Константинов только коснулся ногами земли, а я уже несся к нему на всех парах. Отметив — реакции тоже возросли — как он тянет из кармана очередную побрякушку со спрятанным внутри заклинанием.
Да он склад что ли грабанул⁈
Разбираться что у него за сюрприз для меня, я не стал. Сменил траекторию движения, на всякий еще и щитом закрывшись. Снаряд — без понятия, что это было — пролетел мимо. И с грохотом взорвался в том месте, где я был меньше секунды назад.
