Эллен Фрей, также родившаяся в 1914 году, утверждает, что многие немцы придерживались схожего негативного отношения. «Евреи, – говорили нам наши родители, – повсюду. Они в театре, на самых высоких должностях. Они сидят повсюду и держат нас как на ладони. Так говорили нам наши родители. Они как бы оттесняют нас, немцев, и забирают себе все лучшие должности… Да, кто-то думал, что, возможно, будет очень хорошо, если они уедут, чтобы нам досталась очередь… Таково было тогда мнение». 8 Эрна Тиц, немецкая христианка, родившаяся в 1921 году, утверждает, что для немцев было обычным делом говорить в разговоре: «Когда имеешь дело с евреями, будь осторожен, потому что “еврей” всегда с радостью работает на свой карман». 9
В 1934 году Рейнхард Гейдрих описал судьбу, ожидавшую евреев в нацистской Германии:
Возможности существования евреев должны быть ограничены, и не только в экономическом смысле. Германия должна стать для них страной без будущего, где оставшиеся старшие поколения, конечно, могут умереть, но где молодые не могут жить, чтобы стимул к эмиграции оставался острым. Методы оголтелого антисемитизма должны быть отвергнуты. С крысами борются не револьвером, а ядом и газом.10
Преследование евреев было поэтапным процессом. Нацисты хотели вытеснить евреев из экономики, отдалить их от соседей, а затем изгнать из Германии. Те немцы, которые общались с евреями до прихода Гитлера к власти, впоследствии маргинализировали их, а затем и вовсе подвергли остракизму. Нацистский режим принял 400 различных антиеврейских законов. Лидеры еврейской общины называли это «судебным террором». Евреев исключали из государственной службы, юридической сферы, средних школ и университетов.
Первая конкретная мера против евреев была предпринята 1 апреля 1933 года, когда был объявлен однодневный общенациональный бойкот еврейских магазинов. Нацистские штурмовики угрожающе стояли у еврейских магазинов, держа плакаты с лозунгами, например: «Всякий, кто ест еврейские продукты, умрёт от них!» Арнольд Бигельсон, еврейский клерк, вспоминал:
Штурмовики стояли перед заляпанными витринами с большими плакатами «Не покупайте у евреев». Мою мать, которая совсем не походила на еврейку, остановил охранник из СА, когда она вышла из одного из магазинов. Он сказал: «Вывеску видите, но всё равно заходите. Мы запомним ваше лицо». Мы не восприняли эти угрозы всерьёз. В то время нам ещё разрешали свободно передвигаться.11
Через неделю после бойкота еврейская газета Jüdische Rundschau («Еврейская панорама») опубликовала статью под названием «Носите с гордостью Желтую звезду», написанную Робертом Уэлчем, видным деятелем сионистской общины:
Национал-социалистическая пресса называет нас «врагами нации» и оставляет беззащитными. Неправда, что евреи предали Германию. Если они кого и предали, так это самих себя… Потому что еврей не демонстрировал своё иудаизм с гордостью, потому что пытался уйти от еврейского вопроса… Еврей теперь отмечен жёлтой звездой… Мощный символ заключается в том, что руководство [нацистского] бойкота распорядилось вывесить на бойкотируемых магазинах табличку «с жёлтой звездой на чёрном фоне». Это постановление призвано стать клеймом, знаком презрения. Мы возьмём её и сделаем знаком почёта… Евреи, поднимите её, Звезду Давида, и носите с гордостью!12
Вельтч серьёзно недооценил, насколько тяжёлой становилась жизнь евреев. Чучела евреев сжигались во время парадов СА. Экземпляры яростно антисемитской газеты «Der Stürmer» появлялись на уличных рекламных стендах. На обложке были изображены физически отталкивающие и гротескные изображения евреев.13 20 августа 1933 года местные жители Вюрцбурга пожаловались нацистскому окружному руководителю на немецкую женщину, вступающую в сексуальные отношения с местным евреем. Эсэсовцы унизительно провели мужчину по улицам с плакатом: «Я жил вне брака с немкой». Еврей был помещен эсэсовцами под «превентивный арест» на две недели. Это действие было совершенно незаконным, поскольку на тот момент не существовало закона, запрещающего сексуальные отношения между евреями и неевреями.14
Предположение многих немецких евреев, что подобный крайний нацистский антисемитизм со временем сойдёт на нет, оказалось иллюзорным. Как вспоминает Клаус Мозер:
Помните, я проходил мимо магазинов с надписями: «Евреи, не покупайте здесь». Они были повсюду. Кажется, меня пугали эти бесконечные коричневые и чёрные рубашки, разбросанные повсюду. По всему городу на улицах стояли маленькие рекламные вышки с ужасными изображениями евреев. Я думал, какое отвратительное, ужасное время, но мы это переживём, и через год-два этих ужасных людей не будет. Именно тогда осознание того, что ты еврей, стало основным, и чувство опасности постепенно нарастало.15
Гэд Бек, родившийся в 1923 году в обеспеченной берлинской семье, был одним из самых любимых учеников в классе до прихода Гитлера к власти. «Потом внезапно начали происходить странные вещи», — вспоминал он:
«Герр учитель, можно мне сесть где-нибудь в другом месте?» — спросил один ученик. «У Герхарда потные и вонючие еврейские ноги». Дети часто бывают более прямолинейны и жестоки, чем взрослые. Такой отказ действительно ранит. За обедом я рассказал семье о случившемся. Реакция родителей меня разочаровала и совершенно сбила с толку. Очевидно, они не восприняли произошедшее всерьёз. В качестве успокаивающего жеста они болтали о том, что скоро всё успокоится.16
Вопреки распространённому мифу, в первые два года правления Гитлера гестапо не уделяло особого внимания преследованию законопослушных евреев. В городе Крефельд за весь 1933 год гестапо арестовало всего восемь евреев, и семеро из них были активными коммунистами.17 Большинство евреев, которых допрашивало гестапо, были теми, кто бурно реагировал на антисемитские оскорбления в общественных местах. 17 августа 1935 года пятидесятипятилетняя еврейка в центре Кёльна устроила драку с двумя юношами. Она увидела, как они продают газету с заголовком: «Кто связан с евреями, тот загрязняет нацию». «Вам отвратительно продавать эту газету», — сказала она юношам. Они донесли о её словах местному офицеру СС, и её в итоге допросили в гестапо. Она утверждала, что её комментарий был произведён в гневе, без учёта возможных последствий. Это дело впоследствии было прекращено прокурором.18
Этот инцидент произошёл летом 1935 года, когда нацистская антисемитская агитация во многих немецких городах и посёлках усиливалась. Еврейские магазины подверглись новой волне бойкотов. На обочинах дорог многих городов и посёлков были установлены импровизированные плакаты с лозунгом: «Евреи здесь не нужны». В некоторых местах евреям запретили посещать библиотеки, кинотеатры, бассейны, пивные, боулинг-клубы и парки. Еврейские кладбища регулярно подвергались мародерству со стороны подростков из СА. Нацистские активисты настоятельно призывали к принятию новых законов, запрещающих браки и сексуальные отношения между евреями и неевреями.
В ответ на это «давление снизу» Гитлер решил уточнить правовой статус евреев. 15 сентября 1935 года Рейхстаг был созван на специальную сессию в Нюрнберге, и был принят новый пакет далеко идущих законов о гражданстве Рейха. «Нюрнбергские законы» стали неотъемлемой частью нацистской кампании по укреплению «биологической чистоты» немецкой расы. Ни один «чистокровный еврей», то есть человек с двумя парами еврейских родителей и бабушек/дедушек, теперь не считался гражданином Германии и не имел права вступать в брак или вступать в сексуальные отношения с кем-либо, кто был арийцем. Евреям даже не разрешалось нанимать «чистокровных немок» моложе сорока пяти лет в качестве домашней прислуги. Им также больше не разрешалось поднимать немецкий флаг. Для старых еврейских ветеранов «Великой войны» это было горькой пилюлей. Евреи «смешанного происхождения», состоящие из немецкого «арийца» и еврея (известные как Mischlinge – «метис»), классифицировались как «подданные государства», что лишало их полных прав гражданства. Гитлер представлял Нюрнбергские законы как основу для «мирного сосуществования немцев и евреев».19
