С мая по август 1942 года был арестован 79 821 иностранный рабочий, и 4962 из этих случаев были связаны с «неподобающими» сексуальными отношениями с немцами. Гестапо было перегружено делами о братстве немцев с иностранными рабочими. Сексуальные отношения между иностранным рабочим и немцем карались смертной казнью. Число немецких мужчин, совершивших насилие над иностранными работницами на фабриках и в трудовых лагерях, не поддаётся исчислению. Многие женщины и девушки не спешили сообщать о сексуальных домогательствах, опасаясь попасть в концентрационный лагерь.

Немецкие женщины, вступавшие в сексуальные отношения с иностранными рабочими, пока их мужья были на войне, подвергались суровым формам публичного унижения. Нацистская пропаганда особо подчеркивала необходимость того, чтобы жена «арийского» солдата подавала хороший моральный пример во время войны. Типичным и наглядным примером служит случай Доры фон Кабиц, сельскохозяйственной работницы из Ошаца, обвинённой в сексуальных отношениях с несколькими польскими рабочими.62 Местная нацистская партия организовала её наказание. В отчёте СД о том, что с ней произошло, говорилось:

Уже утром разнесся слух, что немку собираются казнить у позорного столба. С девяти часов вечера обстановка в городе менялась, и примерно к одиннадцати часам перед центром Ошаца собралось бесчисленное множество людей, желающих увидеть эту бесчестную немку. В одиннадцать, ровно в час, появился фон Кабиц, обритый наголо, встреченный спонтанными насмешливыми криками собравшейся толпы, и был помещен в зарешеченный позорный столб. На передней стороне позорного столба висела табличка со следующими словами:

Я была бесчестной женщиной, потому что искала и имела связи с поляками. Тем самым я исключила себя из общества.63

Эти ужасающие публичные унижения были призваны удержать других женщин от сексуальных связей с иностранными рабочими, но они не сработали. Случаи запрещённых сексуальных отношений продолжали расти после 1943 года. Не все из них заканчивались столь же крайним публичным унижением, как Дора фон Кабиц. Гораздо более типичным является случай «фрау Коль», работницы трамвая. 17 декабря 1941 года её зять обвинил её в связи с итальянским рабочим. На допросе в гестапо Коль отрицала, что отношения с итальянцем носили сексуальный характер. Он просто учил её итальянскому. Иногда она позволяла ему ночевать у себя дома, но он всегда спал внизу на диване. Она хотела развестись с мужем, который часто её избивал. Гестапо предупредило её, чтобы она больше не контактировала со своей итальянской подругой.64

Ещё одной серьёзной проблемой, с которой гестапо приходилось бороться в военное время, были нарушения, связанные с поведением иностранных рабочих на заводах. Нацистский режим всё больше полагался на иностранных рабочих для поддержки своей программы вооружений по мере усиления давления союзников на поздних этапах Второй мировой войны. Из 388 000 арестов, произведённых гестапо с января по сентябрь 1943 года, 260 000 были связаны с «нарушением трудового договора иностранцами».65 На военных заводах иностранные рабочие зачастую составляли 33% рабочей силы. Подавляющее большинство из них, по сути, были недоедающие рабы. За первые шесть месяцев 1944 года 32 236 советских рабочих на угольных шахтах были зарегистрированы как «погибшие». На самом деле их намеренно морили голодом.66

Чтобы облегчить растущую нагрузку на гестапо, директора заводов получили особые полномочия по работе с «восточными рабочими», включая право отдавать распоряжения о трёхдневном заключении в трудовых лагерях, примыкающих ко многим заводам. Многие дела рассматривались гестапо. В феврале 1944 года в гестапо поступил донос на французского рабочего Робера Ледюкса за безделье на оружейном заводе Круппа. Мастер попросил его перенести тяжёлый металл, но тот отказался, заявив: «Нет еды – нет работы». Между ним и мастером завязалась драка, и впоследствии гестапо отправило его в лагерь перевоспитания.67

Случаи, связанные с подозрениями в сотрудничестве коммунистов с иностранными рабочими, всегда тщательно расследовались гестапо. Типичный пример – дело Германа Хауса (род. 1892) из ​​Дуйсбурга. Герман был женат, имел четверых детей и указал свою профессию как «сапожник». Он работал на печально известной химической компании IG Farben в городе Крефельд на Западном Рейне, когда впервые попал в поле зрения гестапо.68 1 марта 1943 года директор завода донес на него в гестапо за якобы коммунистические высказывания и за призыв к иностранным рабочим работать медленнее, чтобы помешать военным усилиям Германии.

Гестапо опросило широкий круг рабочих фабрики, чтобы выяснить, насколько обоснованы эти обвинения. Менеджер сообщил гестапо, что во время обеденных перерывов Герман дистанцировался от своих немецких коллег и предпочитал проводить время с иностранными работницами, особенно из Бельгии, в частности, с некоей женщиной по имени «госпожа Пелус». Они подружились после того, как, как сообщается, она утешала и поддерживала жену Германа во время беременности. Когда бригадир отчитал госпожу Пелус за то, что она ушла с работы на тридцать минут раньше, Герман очень решительно вступился за неё.

Выдвигались также обвинения в том, что Герман подстрекал рабочих к саботажу на производстве. Мастер по имени Фриц Крюгер подозревал, что он подстрекал рабочих к медленной работе, но не смог предоставить прямых доказательств. Второй мастер, Алоис Энгельхарт, описал Германа как «вспыльчивого, медлительного и недисциплинированного», но не предоставил никаких доказательств, подтверждающих его подозрения в подстрекательстве рабочих к саботажу.

Немецкая работница рассказала гестапо, что Германн отчитал её за слишком тяжелую работу. Однажды эта женщина отдала ему в ремонт одну из своих туфель, но вместо того, чтобы потребовать плату, он пригласил её на свидание. Она отказала ему. После этого Германн продолжал приставать к ней по мелочам. Две другие работницы-иностранки также дали показания в гестапо.69 Одна из них утверждала, что у Германна был роман как минимум с одной иностранной работницей на фабрике. Это было очень серьёзное обвинение, караемое смертной казнью. Другая сотрудница, которая была замужем, сказала, что Германн также часто открыто домогался её.

Другие немецкие работницы утверждали, что Герман постоянно просил иностранных рабочих «не работать слишком много». Также утверждалось, что Герман снабжал военнопленных, работавших на фабрике, краденым маслом. Директор фабрики донес до гестапо, что Герман был либо коммунистом, склонным к саботажу на производстве, либо сексуальным хищником, одержимым иностранными работницами. Все проблемы с иностранными рабочими были из-за Германа, заключил его непосредственный руководитель.

Гестапо допросило Германа по всем этим обвинениям. Они не смогли найти никаких доказательств того, что он был коммунистом, профсоюзным агитатором или подстрекал к саботажу в политических целях. С 1911 по 1920 год он был верным солдатом немецкой армии. Четыре года он усердно трудился чернорабочим на заводе IG Farben. Представив все обвинения в свой адрес как злобные сплетни, Герман особо подчеркнул, что непосредственный руководитель, сделавший первоначальный донос, испытывал к нему давнюю личную неприязнь. Ни одно из обвинений в сексуальных домогательствах не соответствовало действительности, заявил он. Он отрицал связь с госпожой Пеллус. Она и её муж были друзьями его и его жены.

В заключительном отчёте гестапо был сделан вывод об отсутствии доказательств, подтверждающих версию о том, что Герман подстрекал к замедлению работы или саботажу на фабрике. Его версия о многочисленных сексуальных обвинениях была однозначно принята. Герман был освобождён из-под стражи 6 марта 1943 года. Он провёл под стражей всего пять дней. Герр Курберг, управляющий заводом IG Farben, написал в гестапо, что не хочет терять Германа, потому что тот был «таким хорошим работником». Было решено перевести его на другую фабрику.70