Члены RFB были одними из первых арестованных в ходе антикоммунистических облав СА и гестапо в первые месяцы правления Гитлера. Вильгельм Штрук находился под стражей с 27 апреля по 5 мая 1933 года. Ему было предъявлено обвинение, он предстал перед судом и был приговорен за «подготовку к государственной измене». Судья счел его «обесчещенным» как гражданина. Это решение лишило его права служить в немецкой армии. Вильгельма отправили отбывать наказание в тюрьму Рендсбург в земле Шлезвиг-Гольштейн. Он был освобожден 5 мая 1935 года. Гестапо считало его «врагом государства» и продолжало пристально следить за ним. В его личном деле продолжали появляться отчеты, уточняющие его местонахождение и деятельность.

7 марта 1938 года в дюссельдорфское отделение гестапо поступил запрос из гамбургского отделения с просьбой вызвать Вильгельма на допрос, поскольку считалось, что он всё ещё участвует в подпольной коммунистической деятельности. 24 марта 1939 года его допросили. Вильгельм открыто признал, что его главной задачей в КПГ до 1933 года было распространение листовок среди рядовых сотрудников полиции, сбор информации о полицейских и установление с ними тесных связей. Он утверждал, что проникновение коммунистов в полицию в Веймарскую республику было значительным. Он даже назвал имена отдельных полицейских, снабжавших КПГ информацией. После этого допроса ему не было предъявлено никаких обвинений. 3 ноября 1939 года отделение гестапо в Оснабрюке сообщило коллегам в Дюссельдорфе, что Вильгельм теперь работает на оружейном заводе в городе. Опасений относительно его активного участия в деятельности Сопротивления не возникло.

12 декабря 1940 года этот давний и, казалось бы, преданный коммунист внезапно и необъяснимо подал заявление о вступлении в немецкую армию. Нет никаких объяснений, почему он хотел сражаться за Гитлера в вермахте. В то время нацистско-советский пакт всё ещё действовал, и единственным противником Германии во Второй мировой войне была Великобритания. В своём заявлении о вступлении в армию Вильгельм пишет: «Сегодня я всецело поддерживаю фюрера и национал-социализм. Я хочу вернуть себе честь, поступив на службу в армию».

Национал-социалистическая администрация округа Крефельд отказалась принять его заявление. Его внезапное обращение в нацистскую веру было воспринято с большим подозрением. 15 августа 1941 года, девять месяцев спустя, крефельдское отделение гестапо сообщило, что Вильгельм теперь живёт в Крефельде. Он развелся со своей первой женой Анной, прокоммунистически настроенной, и теперь женат на женщине, владелице местного фруктово-овощного магазина. Вильгельм работал в магазине. Местное бюро по трудоустройству пригласило его на собеседование. Ему предложили работу маляром, но он отказался. Отмечалось, что Вильгельм ежемесячно выплачивал алименты на двух детей от первого брака в размере тридцати рейхсмарок. Эти выплаты субсидировались государственным пособием. Очевидно, что местное бюро по трудоустройству считало Вильгельма «бездельником». Его предупредили, что если он в ближайшее время не начнёт регулярно работать полный рабочий день, то будет наказан. Человека, признанного «уклонистом от работы», могли отправить в концентрационный лагерь.

В марте 1942 года Вильгельм снова запросил разрешение на вступление в армию. Дюссельдорфское отделение гестапо снова отказало ему в просьбе. 19 февраля 1943 года, всего через несколько дней после катастрофического поражения Германии под Сталинградом, решение было принято с опозданием, и просьба Вильгельма о службе на стороне Германии была наконец удовлетворена. Его зачислили в армейское подразделение, предназначенное для борьбы не против СССР, а против западных союзников в Северной Африке.56

Этот случай ещё раз иллюстрирует сложность опыта коммунистов при гитлеровском режиме. Перед нами человек, чьи взгляды, по-видимому, претерпели радикальную трансформацию: от фанатичной преданности КПГ до поддержки национал-социализма и неожиданного желания вступить в армию. Причины его разочарования в коммунизме неясны, но развод с Анной, его первой женой, убеждённой коммунисткой, и женитьба на местной пронацистской зеленщице, возможно, сыграли свою роль. Только после сокрушительного поражения под Сталинградом ему наконец разрешили вступить в армию. Его дальнейшая судьба неизвестна.

Именно в период после вторжения в Советский Союз 22 июня 1941 года коммунистическое сопротивление возродилось. Количество антикоммунистических листовок выросло с всего лишь 62 в январе 1941 года до 10 277 к октябрю 1941 года. Теперь вновь появилось несколько небольших, но преданных своему делу подпольных коммунистических групп. Некоторые бывшие товарищи, которые, очевидно, затаились, вернулись в лоно партии. Женатый слесарь Фридрих Гроссман (род. 1899) был одним из них. Он родился в Меце, в Лотарингии, которая в момент его рождения была частью Франции. Он утверждал, что «не принадлежит ни к какой религии». 57 25 января 1943 года Фридрих жил в промышленном городе Вупперталь, в Рурской области, когда он был арестован гестапо по подозрению в «подготовке государственной измены». По показаниям шести свидетелей, некоторые из которых были его родственниками, он активно участвовал в восстановлении нелегальной Коммунистической партии в Вуппертале, распространял листовки и даже проводил коммунистические собрания в своей квартире. Гестапо обыскало его квартиру, но не нашло никаких следов коммунистической литературы.

На допросе Фридрих рассказал гестапо, что изначально был членом СДПГ, но в 1923 году вступил в КПГ, а затем служил в военизированном «Красном фронте» (РФБ). Он был частью группы, убившей полицейского во времена Веймарской республики, за что был приговорён к одиннадцати годам лишения свободы по обвинению в «государственной измене». Отсидев четыре года, он вышел из КПГ. Затем он поссорился с местным лидером и вступил в «Роте Хильфе» («Красная помощь»), ячейку солидарности КПГ, которая оказывала поддержку бывшим политзаключённым. Он продолжал голосовать за КПГ до её официального запрета в 1933 году. После этого, по его словам, он прекратил партийную деятельность и впал в политическую апатию.

После вторжения в Советский Союз ему посчастливилось встретиться со старым товарищем по КПГ.58 Они стали регулярно встречаться вместе с жёнами, но никогда не говорили о политике. Тогда его старый друг попытался завербовать его для нелегальной подпольной работы в КПГ, и он согласился. В клубе своего хорового общества он познакомился с Эрихом Лосснером, ещё одним бывшим членом КПГ, который дал ему три подпольные коммунистические листовки. Вернувшись домой, он сжёг листовки на кухонной плите. Однако вскоре он снова обрёл уверенность в себе и присоединился к подпольной коммунистической группе во главе с Алоисом Капе, в которую входил бывший заместитель министра КПГ Хуго Пауль.

Гестапо продержало Фридриха Гроссмана под стражей в течение пяти месяцев, а затем освободило его. Мягкое обращение с ним, вероятно, было обусловлено тем, что во время допроса он сообщил гестапо имена других ключевых членов коммунистического подполья.59

Гораздо большей проблемой для гестапо в военный период было растущее сотрудничество коммунистов с огромными группами иностранных рабочих, которые хлынули в Германию и использовались в качестве рабов на военных заводах. 8 марта 1940 года Рейнхард Гейдрих дал офицерам гестапо инструкции о том, как обращаться с иностранными рабочими. Подлежали суровому преследованию следующие деяния: неподчинение на работе, промышленный саботаж, любые сексуальные отношения между немцами и иностранцами, а также любые социальные контакты в барах и ресторанах. Иностранным рабочим, как и евреям, выдавались идентификационные значки, которые они должны были носить в общественных местах. Полякам, например, выдавали фиолетовые значки с буквой «P».60 ​​К августу 1944 года в городах и сельской местности работало 6 миллионов иностранных рабочих и ещё 2,5 миллиона военнопленных. Этот «новый пролетариат» состоял из 2 миллионов советских рабочих, 2,5 миллиона военнопленных Красной Армии, 1,7 миллиона поляков, 300 000 чехов, 270 000 голландцев и 200 000 бельгийских рабочих.61