За этими умеренными публичными проявлениями терпимости к религиозным вопросам скрывались совершенно иные личные мотивы. Христианским церквям пришлось принять конформизм, требуемый нацистским режимом, иначе их ждали всё более интенсивные преследования. Гестапо, по приказу Гейдриха, было поручено разработать планы борьбы с любыми проявлениями религиозного инакомыслия. Ненависть Гейдриха к церквям «граничила с патологией».8 Генрих Гиммлер также в частных беседах выражал крайнее презрение к христианскому духовенству, но на публике часто создавал впечатление, что его эсэсовцы верят в Бога:

Мы против того, чтобы нас называли атеистами, поскольку как общество мы не привязаны ни к той, ни к другой конфессии, ни как отдельные личности. Но мы берём на себя обязательство провести чёткую и ясную границу между церковью и конфессиональным обществом, с одной стороны, и политической или идеологической воинственностью – с другой, и будем решительно выступать против любого их пересечения. В то же время, несмотря на весьма негативный опыт и вполне обоснованные причины для раздражения, которые наши [эсэсовцы] испытывали в прошлом в этой области, мы по-прежнему учим наших людей уважать всё, что свято для наших сограждан, от образования до воспитания, которое мы будем ценить словом и делом.9

В эпоху нацизма священники, монахини и монахини подвергались арестам, католические школы, молодёжные организации и школы закрывались, а церковное имущество конфисковывалось без какой-либо компенсации. Католические священники изображались агентами реакции и систематически преследовались. Не менее 447 священников немецкого происхождения провели некоторое время в концентрационном лагере Дахау.10 Значительное число священников было заключено во всех других нацистских концлагерях, некоторые из них подверглись жестокому обращению и были казнены. Преследования католиков в Германии не были исключительно связаны с нацистами. Печально известная «Культуркампф» Отто фон Бисмарка в 1871–1878 годах была направлена ​​на безжалостное ограничение власти и влияния католической церкви и её духовенства в Пруссии.11

Гестапо возглавляло нацистскую кампанию по ослаблению влияния христианства на сердца и умы немецкого народа, однако его сотрудники избегали вмешательства в религиозные службы, о чем ясно говорилось в циркулярном письме офицерам баварского гестапо от 6 мая 1935 года:

В последние месяцы стало очевидно, что духовенство обеих христианских конфессий всё более открыто и активно выступает против государства. Чтобы преодолеть это, каждому отряду необходимо уделять особое внимание деятельности духовенства. Однако строго предписано не вмешиваться ни при каких обстоятельствах в церковные службы. По всем важным вопросам следует немедленно докладывать.12

Протестантская евангелическая церковь представляла около 40 миллионов немцев, что составляло 66% населения. Она была организована в 28 федеральных региональных лютеранских и кальвинистских церквей. Они традиционно пользовались значительной автономией. Протестантские пасторы были привержены лютеранской идее глубокой лояльности государству. Большинство из них были весьма враждебно настроены по отношению к демократической Веймарской республике. В 1933 году в общей сложности 40% всех евангелических священнослужителей были членами нацистской партии. Поэтому неудивительно, что группа пронацистских религиозных фанатиков, называвших себя «немецкими христианами», – состоявшая из 3000 из 17 000 протестантских пасторов – приобрела известность вскоре после того, как Гитлер стал рейхсканцлером 30 января 1933 года.

«Немецкие христиане» требовали централизованно контролируемой и «нацифицированной» Церкви Рейха, с увольнением всех «неарийских» священнослужителей.13 Их смелым лозунгом было: «Один народ. Один Рейх. Одна вера». На церковных выборах, состоявшихся 23 июля 1933 года, эта группа набрала 75 процентов и взяла под контроль многие области по всей Германии. Людвиг Мюллер, ярый нацист, был назначен епископом новой «Евангелической церкви Рейха». Немецкие христиане хотели построить нацифицированную версию христианства, которая преуменьшала бы еврейские аспекты Ветхого Завета и вычищала бы интернационалистские аспекты из Нового Завета Библии. Более того, они считали крест еврейским символом, а распятие — пораженческим знаком.

Для многих представителей евангелического духовенства эти предложения были слишком радикальными. Мартин Нимёллер, родившийся в 1892 году, оказал сильное сопротивление немецким христианам. Он был неожиданным бунтарем. В период Веймарской республики он был убежденным консервативным националистом. В 1931 году он был назначен пастором берлинского района Далем. Он приветствовал назначение Гитлера рейхсканцлером. В своей автобиографии-бестселлере «От подводной лодки до кафедры», опубликованной в 1933 году, он описал свой личный путь от патриотичного командира подводной лодки во время Первой мировой войны до карьеры ведущего протестантского священника впоследствии. В заключении Нимёллер ясно дал понять, что он вовсе не выступает против гитлеровского режима по идеологическим соображениям. Его оппозиция «немецким христианам» была чисто теологической. Он твердо верил в неприкосновенность церковных служб и слов Библии.

По всей Германии стали проводиться митинги, направленные против планов «немецких христиан». Синод в Бармене в мае 1934 года, вдохновлённый идеями профессора Карла Барта, ведущего протестантского теолога, защищал «центральные истины христианства» и полностью отверг «ложные доктрины» «немецких христиан». 14 Евангелическая организация, защищавшая независимость Церкви от идеологического проникновения, была создана 11 сентября 1933 года Чрезвычайной лигой пасторов.

Это движение стало известно как «Исповедующая церковь» (Bekennende Kirche). К нему присоединилось 9000 протестантских евангелических пасторов. В основном это были представители среднего класса с университетским образованием. Лишь 5% из них были членами нацистской партии. К ноябрю 1934 года «Исповедующая церковь» объявила себя единственной «законной протестантской церковью в Германии».¹¹ Это диссидентское поведение положило конец планам «немецких христиан». Рейхсбисхофа Людвига Мюллера, очевидно, не знавшего, что делать, Гитлер отстранил от дел, решив, что нацификация христианства политически неэффективна в краткосрочной перспективе, и в эпоху нацизма она так и не была реализована. В 1935 году было создано новое Министерство по делам церкви под контролем нацистского юриста доктора Ханнса Керрля, целью которого было завоевать лояльность протестантских церквей к нацистскому режиму и сломить сопротивление диссидентов-повстанцев из «Исповедующей церкви».

К 1937 году гестапо создало специализированный отдел под названием «IV-B» для работы с «политическими церквями, сектами и евреями». В него входили три бывших католических священника и один бывший протестантский евангелический пастор. Знание этих людей позволило гестапо разработать скоординированный план запугивания и репрессий против инакомыслящих священнослужителей.

Энке Ханссе (родился в 1896 году) был пастором «Исповедующей церкви» в Кёльне.16 Ему был сорок один год, когда агенты гестапо начали тайно наблюдать за его богослужениями. 30 сентября 1937 года он произнёс проповедь на церковной службе в городе Вупперталь в Северном Рейнланде. На ней присутствовало большое количество людей, по оценкам, от 1300 до 1500 человек. Энке сказал, что неисчислимые страдания и лишения, выпавшие на долю местных священнослужителей из-за запретов и тюремного заключения, наложенных нацистским режимом, привели к тому, что «детей больше не обучают по-христиански», а священнослужители ежедневно сталкиваются с «издевательством над словом Божьим». Другой пастор, по имени Гамбург, также критически высказался о нацистских религиозных преследованиях во время службы, заявив, что руководство протестантской церковью находится в руках людей, далеких от реальности. Он также напомнил прихожанам о волне арестов, проводимых гестапо в Бранденбурге и Саксонии. Гестапо приняло к сведению эти критические высказывания, но решило не арестовывать ни одного из пасторов.