— Громов утроил охрану, — сказал он, не поднимая глаз. — Теперь там не просто патрули. Там армия. Каждый вход, каждый выход, даже канализация — всё под контролем. Он знает, что мы придём.

— Он знает, что мы придём за ним, — поправила Анна. — Но он не знает, зачем именно. Он думает, что мы хотим его убить.

— А разве нет? — Крюк удивлённо поднял бровь.

— Убить его — мало, — Анна провела пальцем по линии на карте, обозначающей внешний периметр Академии. — Мы должны уничтожить его. Раздавить. Превратить в пыль всё, что он строил годами. А для этого нам нужен кристалл.

Она посмотрела на Алексея, который в этот момент вошёл в «кабинет», устроенный в нише пещеры. Его рука всё ещё была на перевязи, но движения стали увереннее.

— Есть новости от отца? — спросила Анна.

Алексей кивнул, и его лицо, обычно открытое и честное, теперь напоминало маску скорби.

— Он согласился на встречу. Сегодня ночью. В старой часовне на кладбище Гильдий.

— Это может быть ловушка, — заметила Ирина, не отрываясь от своего занятия — она разбирала сложный магический замок, тренируясь во взломе.

— Может, — согласился Алексей. — Но у меня нет выбора. Он — единственный, кто был в той сокровищнице и остался жив. Если он не поможет, мы слепые котята, которые лезут в пасть дракону.

Анна встала, опираясь на стол. Головокружение, ставшее её постоянным спутником, на мгновение заставило мир покачнуться, но она удержалась.

— Я пойду с тобой.

— Нет, — твёрдо сказал Алексей. — Ты слишком слаба. И… это личное. Мне нужно поговорить с ним один на один.

Анна посмотрела ему в глаза. В них была боль, смешанная с решимостью. Он был прав. Это был его бой, его личная война с призраками прошлого и предательством собственной крови.

— Хорошо, — согласилась она. — Но возьми с собой Ирину. Она будет твоей тенью. Если что-то пойдёт не так…

— Я поняла, — кивнула Ирина, откладывая замок. — Никто не узнает, что я там была.

Старая часовня на кладбище Гильдий была местом, где время, казалось, остановилось сто лет назад. Покосившиеся кресты, заросшие мхом надгробия, статуи ангелов с отбитыми крыльями — всё здесь дышало увяданием и забвением. Идеальное место для встречи двух людей, чьи жизни были разрушены прошлым.

Алексей вошёл под своды часовни. Лунный свет, пробиваясь сквозь дыры в крыше, рисовал на полу причудливые узоры. В центре, у алтаря, стояла фигура в тёмном плаще.

Борис Романов, глава Гильдии Серебряного Клинка, человек, чьё имя когда-то внушало уважение и трепет, теперь выглядел сломленным. Его плечи ссутулились, а в волосах прибавилось седины. Он обернулся на звук шагов сына, и в его глазах Алексей увидел смесь страха, стыда и… надежды?

— Ты пришёл, — голос отца был хриплым, словно он давно не разговаривал.

— Ты звал, — Алексей остановился в нескольких шагах, не снимая руки с рукояти меча. Привычка, выработанная за последние месяцы.

Борис заметил это движение и горько усмехнулся.

— Ты прав. Не доверяй никому. Даже собственному отцу. Особенно ему.

— Зачем ты хотел меня видеть? — Алексей не собирался играть в семейные посиделки. Время поджимало.

Борис вздохнул, и этот звук эхом отразился от каменных стен.

— Я слышал о том, что случилось в Академии. О том, что вы сделали. И о том, что вы ищете.

— И что же мы ищем?

— Правду, — отец сделал шаг вперёд, но, увидев, как напрягся сын, остановился. — Ту самую правду, которую я помогал похоронить двадцать лет назад.

Алексей молчал. Он ждал. Он хотел услышать это. Услышать признание не от Анны, видевшей прошлое в бреду, а от человека, который был частью этого прошлого.

— Громов втянул меня в это, — продолжил Борис, глядя куда-то сквозь сына. — Он обещал власть, влияние, защиту для нашей Гильдии. Он сказал, что Дмитрий Теневой опасен, что он хочет разрушить Совет. Я поверил. Или… хотел поверить. Это было удобно.

— Ты убил невинного человека, — голос Алексея был холодным, как сталь.

— Я не убивал! — вскинулся Борис. — Я просто… подписал приговор. Я был судьёй, а не палачом.

— Какая разница?

Борис опустил голову.

— Никакой. Ты прав. Никакой разницы. И я плачу за это каждый день. Вижу лицо Дмитрия в кошмарах. Вижу твоё лицо, когда я отрёкся от тебя перед Советом.

Он полез за пазуху. Алексей напрягся, но отец достал не оружие, а свиток пожелтевшей бумаги, перевязанный чёрной лентой.

— Это план сокровищницы Громова, — сказал Борис, протягивая свиток. — Я был там однажды, много лет назад. Громов, пьяный от вина и власти, решил похвастаться своей коллекцией. Он показал мне вход. И то, что внутри.

Алексей взял свиток. Бумага была старой, ломкой.

— Почему ты отдаёшь это мне? — спросил он. — Если Громов узнает…

— Он уничтожит меня, — кивнул Борис. — Но он уже уничтожил меня, Алексей. Он забрал у меня честь. Забрал сына. Я — живой мертвец. Но ты… у тебя есть шанс. Шанс исправить то, что натворил я.

Он посмотрел на сына с такой тоской, что у Алексея защемило сердце.

— Используй это, чтобы уничтожить его. Раздави эту гадину. Но помни: если тебя поймают… я не смогу тебе помочь. Я трус, Алексей. И я умру трусом.

— Ты не трус, — тихо сказал Алексей, пряча свиток. — Ты просто человек, который совершил ошибку. И сейчас ты пытаешься её исправить. Это требует смелости.

Борис вздрогнул, словно от удара. Слёзы блеснули в его глазах.

— Иди, — прошептал он. — Иди, пока я не передумал. И… береги её. Девочку Теневого. Она стоит тысячи таких, как мы.

Алексей кивнул. Он развернулся и вышел из часовни, не оглядываясь. В тени у входа его ждала Ирина. Она ничего не сказала, только положила руку ему на плечо. В этом жесте было больше поддержки, чем в любых словах.

В пещере Союза Теней работа кипела. Крюк и его люди приносили информацию по крупицам, собирая мозаику жизни Академии.

— Громов не спит, — докладывал один из разведчиков, чумазый мальчишка лет двенадцати. — Свет в его кабинете горит всю ночь. Охрана меняется каждые два часа, но «Тени» всегда рядом. Он чего-то ждёт.

— Он ждёт нас, — сказала Анна, разглядывая план, принесённый Алексеем.

Это был не просто план. Это была карта лабиринта. Сокровищница находилась глубоко под землёй, вырезанная в скальной породе. Вход был замаскирован в стене винного погреба, но это была лишь первая преграда.

Дальше шёл коридор, напичканный ловушками: нажимные плиты, магические сенсоры, даже, судя по пометкам Бориса, какая-то тварь, живущая в стенах.

Но самое интересное было в конце.

— Смотрите, — Ирина указала на схему магических потоков, которую она наложила поверх плана. — Видите эти линии? Это лей-линии. Энергетические вены города. Сокровищница построена прямо на их пересечении.

— И что это значит? — спросил Максим, то есть… Анна осеклась. Максима не было. Привычка искать его взглядом всё ещё была жива, причиняя тупую боль каждый раз, когда она натыкалась на пустоту. Спросил Крюк.

— Это значит, что вся защитная система питается оттуда, — объяснила Ирина, её глаза загорелись азартом исследователя. — Но не напрямую. Энергия проходит через главный преобразователь Академии — вот здесь, в подвале южного крыла.

Она провела пальцем по карте, соединяя две точки.

— Если мы отключим преобразователь, защита сокровищницы упадёт? — предположила Анна.

— Не просто упадёт, — Ирина покачала головой. — Громов не дурак. Там есть резервные накопители. Но переключение займёт время. Система должна будет перестроиться, сбросить напряжение, чтобы не взорваться.

— Сколько времени?

Ирина начала быстро считать, что-то чертя на клочке бумаги.

— Если мы перегрузим ядро… создадим скачок напряжения… автоматика отключит внешние контуры, чтобы спасти само ядро. Это даст нам окно. Примерно… шестьдесят секунд.

— Минута? — Алексей недоверчиво хмыкнул. — Ты предлагаешь нам проникнуть в самое защищённое место империи, найти там иголку в стоге сена и сбежать за одну минуту?