– Представляешь, он больше привязан к своим любимым псам, чем к бедняжке Либби! – продолжала смешить ее Селия. – Я слышала, что она даже в постели обнаруживает его любимых щенков! – Селия вдруг переменилась в лице и обрела серьезный вид. – Господи, как это нехорошо с моей стороны! – в ужасе всплеснула она руками.

– Да что ты, Селия, – попыталась успокоить ее Криста. – Ее здесь нет, а я не имею дурной привычки пересказывать, кому бы то ни было чужие разговоры. Тем более что нам нужно как-то убить время и пережить этот ужасный переезд, не правда ли? – В этот момент фургон так тряхнуло на очередной выбоине, что Криста прикусила губу и встревожено завертела головой. Ей даже показалось, что их экипаж вот-вот перевернется и они окажутся в луже грязи. – Какой кошмар! – вскрикнула она и сделала такое страдальческое лицо, что Селия снова расхохоталась.

Затем Криста поделилась с ней своими воспоминаниями о том, как когда-то прятала на огороде фамильное серебро, чтобы оно, не дай Бог, не досталось наглым янки. А когда дождь наконец-то закончился, она оставила подругу и какое-то время ехала за ее экипажем вместе с Натаниелем.

К концу второго дня они преодолели почти двадцать две мили по бездорожью, и на этот раз Джереми решил поставить палатки и дать возможность полку немного отдохнуть. Когда над их временным лагерем сгустились сумерки, Криста стала дожидаться мужа, но тот так и не появился в их палатке. Ближе к полуночи она закрыла глаза и попыталась уснуть, но это ей не удавалось. Все ее попытки убедить себя в том, что Джереми не приходит к ней только потому, что у него много дел, ни к чему не привели. Ей было больно и обидно думать, что она брошена, и совершенно нежеланна.

На следующее утро они быстро свернули лагерь и к концу дня проделали еще пятнадцать миль. Дождь больше не досаждал им, а когда полк остановился у небольшого оврага, все женщины ахнули от изумления: повсюду росли прекрасные дикорастущие кустарники. Криста не выдержала и отправилась на небольшую поляну, усеянную разнообразными полевыми цветами.

Поляна располагалась неподалеку от разбитого солдатами лагеря, и она почему-то решила, что ничего ужасного с ней произойти не может. Когда в ее руке уже был довольно большой букет, она вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. Повернувшись назад, она обмерла от ужаса. Позади нее стояли два индейца, удивленно таращившие на нее глаза. Один из них был голым по пояс, а его ноги были обтянуты кожаными грязными штанами с длинной бахромой. Рядом с ним стояла женщина, облаченная примерно в такие же штаны и курточку из тонкой кожи. Мужчина что-то тихо сказал своей спутнице, а она покачала головой и посмотрела в сторону лагеря. Только сейчас Криста пожалела о том, что нарушила приказ Джереми не покидать лагерь ни при каких обстоятельствах. Что же теперь будет? Мужчина снова пробормотал какую-то короткую фразу и вдруг протянул к ней сжатую в кулак руку. Криста в ужасе отпрянула назад, не зная, что делать и как реагировать на этот жест.

– Две монеты, – произнес мужчина на ломаном английском.

– Он хочет, чтобы ты купила у него ягоды, – послышался позади чей-то голос.

Криста резко обернулась и увидела приближающегося к ней Джереми. Тот надвинул на глаза шляпу и спокойно держал руки на бедрах.

– Две монеты? – переспросил он индейца.

Краснокожий мужчина молча кивнул, а потом что-то пробормотал на своем языке. Джереми ответил ему и достал из кармана две монеты достоинством в двадцать пять центов каждая. Индианка тут же бросилась к нему, вырвав из рук спутника небольшую корзину с лесными ягодами. Получив деньги, они оба поспешили прочь, и вскоре скрылись за деревьями.

– Надеюсь, они не очень испугали тебя? – осторожно полюбопытствовал Джереми, поворачиваясь к жене.

– Я… нет… просто… я…

– Ничего удивительного в этом нет, – спокойно заметил он и посмотрел в корзину. – Прекрасная ежевика. Я же запретил тебе покидать территорию лагеря и болтаться по этим диким полям!

Криста потупила глаза и проглотила горький, комок.

– Это были… команчи?

Джереми покачал головой:

– Нет, это индейцы племени чокто, весьма, кстати, цивилизованные и дружелюбные.

– Значит, мне нечего было бояться, – расхрабрилась Криста.

– Да, но ты же не знала об этом, – едко поддел ее Джереми. – Полагаю, ты вообще не сможешь отличить команчей от семинолов.

Криста сжала губы, стараясь подавить в себе неприятное чувство унижения.

– Ничего страшного, я скоро узнаю об этом, – упрямо проронила она. – Если хочешь знать, Макгоули, я в свое время быстро справилась с сельским хозяйством и научилась отличать хлопок от сорняка. Думаю, что мне хватит ума научиться отличать одних индейцев от других.

Она гордо вскинула голову и с чувством собственного достоинства направилась к лагерю, оставив его среди прекрасных полевых цветов. Она надеялась, что он последует за ней, но этого не случилось.

В тот вечер Криста познакомилась с Бертой – толстой и необыкновенно приятной женщиной ирландского происхождения. Она была очень одинокой и, тем не менее, не утратила своего природного обаяния. Когда-то у нее были замечательный муж и двое сыновей, но они все сложили головы в годы войны. И вот сейчас, оставшись один на один со своими бедами, она направлялась в городок Санта-Фе, чтобы присоединиться к только начавшему самостоятельную жизнь внуку. Несмотря на пережитые ею несчастья, эта женщина была очень доброй, отзывчивой и отличалась глубоким благочестием, что позволило Кристе быстро сблизиться ней.

Поболтав с Бертой, Криста вернулась в палатку и столкнулась там с Натаниелем, который принес ей только что убитого перепела.

– Миссис Макгоули, – радостно сообщил он ей, – господин полковник сам подстрелил эту птицу. При этом он сказал, что страшно устал и проголодался как волк. Он закончит свои дела примерно через час и будет счастлив, поужинать с вами, если вы, конечно, не будете возражать.

Криста была абсолютно уверена, что Джереми наплевать на то, будет она возражать или нет. Все дело в том, что он хочет просто-напросто испытать ее, то есть проверить, умеет ли она приготовить дичь.

Она улыбнулась. Неужели он и впрямь думает, что она не справится с перепелом? Какая наглость! Он же прекрасно знает, что ей приходилось готовить птицу.

– Большое спасибо, Натаниель, – сказала Она ему с улыбкой.

– Мадам, если я могу чем-то помочь…

– Да, разожги, пожалуйста, костер, если не трудно. Все остальное я сделаю сама.

И она действительно справилась с этим. В их полку было несколько коров, которых они взяли с собой на всякий случай. Вскоре на столе уже стояла банка со сливками, которыми можно было приправить лесные ягоды. Криста быстро разделала перепела, поджарила его, обильно посолила и поперчила, а после этого приготовила немного картофеля, который они прикупили у индейцев в самом начале пути. И получился прекрасный гарнир к дичи. К моменту возвращения Джереми она уже закончила готовить и поужинала в гордом одиночестве, оставив еду на столе, плотно прикрыв глубокое блюдо серебряной крышкой. Она позаботилась даже о том, чтобы на столе стоял стакан красного вина на чистой салфетке. Вознамерившись продемонстрировать мужу полное безразличие, она улеглась на кровать и занялась своим дневником, тщательно внося туда впечатления об окружающих ее прериях и недавней встрече с индейцами, которые продали им лесные ягоды.

Когда он вошел в палатку, Криста сразу же почувствовала на себе его удивленный взгляд.

– Ты что, не собираешься поужинать со мной?

– Благодарю, но я уже сыта.

– Интересно, кто же это все приготовил для тебя?

Криста изобразила искреннее удивление, игриво приподняв бровь.

– Я сама все приготовила. Впрочем, если тебе это не понравится, я не буду возражать, если ты отдашь это все солдатам. Уж им-то это наверняка придется по вкусу.

– Я так проголодался, что мог бы есть даже конину, – разоткровенничался Джереми, бросив на пол шляпу и усаживаясь за стол.